Дмитрий Щеглов - Рояль в кустах
– Звонил. Простатит у него, а это в другом месте. – Довольный собственной шуткой стажер улыбался. Через полчаса появился второй сотрудник бывший с ними на месте происшествия. Лейтенант Непейвода доложил, что выстрелы производились из пистолета Макарова с глушителем. В картотеке он не числится и до сих пор не найден. Первая пуля попала в пах, и лишь вторая, выпущенная в сердце, была смертельной.
– Может быть его какой-нибудь ревнивый муженек того…благословил на тот свет? – выдвинул первую разумную версию Непейвода. Стажер не согласился:
– У него же простатит был!
– Ну и что, у меня тоже простатит. Это наоборот, даже стимулирует, – но самую сногсшибательную версию Непейвода приберег напоследок, – звонила в морг жена, эта немка Эльза и предлагала отдать органы мужа на трансплантацию. Не бесплатно конечно.
Свистнули сразу оба; и капитан, и стажер.
– Молоток-баба, – сказал восхищенный стажер, – выжала наверно из живого Аркадия все деньги, теперь из покойника последние центы выдавливает.
– Не наше дело, – одернул его Кузьма и рассказал добытую им информацию. Стажер уважительно на него смотрел. Когда успел?
Кузьма Кафтанов решил подготовить небольшой рапорт о проделанной работе. Краткое ее изложение позволяло сконцентрировать внимание на тех существенных моментах, что обычно из-за незначительности выпадали из поля зрения, и еще такое изложение заставляло задаться вопросом об их причинно-следственной связи. А это он считал самым главным. Должна быть мотивация убийства. Даже кирпич с неба просто так не упадет, его обязательно должен кто-то подтолкнуть. Правда, сначала он должен попасть на небо. Зри в корень, ищи чей-то интерес. Найдешь, считай, пол дела сделано, дальше будешь рыть целенаправленно, а не блуждать в потемках. Однако вокруг этого покойника, куда ни ткнись везде загадки.
Спрашивается вот, почему водитель вдруг напился до положения риз? Чего он вдруг так испугался, что решил страх залить вином? А ведь сейчас, сегодня утром ему наверно намного хуже!
– Как бы в запой не ударился твой подопечный, – продолжал вслух рассуждать Кузьма обращаясь к стажеру.
– Я тоже так думаю! Надо бы с него подписку о невыезде взять! – сказал Вадим.
– Оформи!
Стажер, скользнув взглядом по наручным часам, исчез из отдела. Закончив писать рапорт, Кузьма подумал, что ему необходимо встретиться с лучшим и, пожалуй, единственным другом покойного с Пошехонцевым Сергеем. Может быть он прольет свет на мотивы убийства. По телефону Кузьма не стал представляться и всего лишь спросил, когда хозяин будет дома.
– Через полчаса, – ответил приятный женский голос. – Что-нибудь передать?
– Мне он лично нужен!
– Тогда приезжайте! Он обещал скоро быть!
Адрес Кузьма знал, это был юго-восток столицы. Посмотрел по карте – от метро недалеко. Через час с небольшим он нажимал кнопку домофона в новом кирпичном доме. В квартиру его впустила русоволосая красавица со спокойным и доброжелательным взглядом.
– Это вы звонили?
– Да я!.. Капитан Кафтанов! – представился Кузьма назвавшись по фамилии. Представляться полным именем он не любил. После того как бывало произнесено – Кузьма Екэлдыкович Кафтанов, обычно на лицах собеседников обязательно мелькала мимолетная улыбка. Не будешь же никому объяснять, что по мужской линии он происходил из растворившегося на полях сражений и давно канувших в лету воинственного народа кипчаков. Дед и отец его еще хранили в памяти зыбкие предания своего древнего рода, но уже Кузьма, в котором только на одну тридцать вторую было кипчакской крови, считал себя чистокровным русским. Человек, был бы человеком, а от кого он произошел, от обезьяны или от пришельцев из космоса, неважно, гасил он неприкрыто-бесцеремонное любопытство собеседника, старавшегося проникнуть в тайну столь необычного отчества.
– А меня звать Евдокия. Можно Дуся! – открывая дверь просто сказала хозяйка дома.
Кузьму из коридора провели в гостиную. По меркам Кузьмы квартира была большой, четырехкомнатной, со свободной планировкой, с первичной евроотделкой. Из дальней комнаты выглянула любопытная рожица мальчишки лет десяти, увидела незнакомого человека и захлопнула за собой дверь.
– Наш младшенький! – с гордостью сказала хозяйка дома. – От компьютера за уши не оттащишь. Чаю хотите? У меня сдоба свежая! – предложила она. Хозяйка не стала интересоваться целью визита Кузьмы, а всего лишь поставила перед ним чашку, заварной чайник и вазу с выпечкой. Извинившись и сказав, что у нее на кухне дела, она покинула капитана. Кузьма налил себе чаю и еще раз обвел взором гостиную. Везде чувствовалась заботливая женская рука. Ни один предмет нигде не был произвольно брошен. «Чистота идеальная», – с одобрением подумал он и посмотрел на окно. Зещепы, на которых, висел тюль, имели между собой одинаковое расстояние, казалось кто-то штангенциркулем вымерил между ними равные промежутки. На Кузьму не очень обращали внимание, в квартире шла своя жизнь. Мальчишка стал собираться на улицу, хозяйка, бросившая дела на кухне, помогала ему одеться. Он брыкался, не хотел надевать теплую ушанку, а старался натянуть спортивную шапочку. Наконец, шапка и перчатки были ему насильно всучены и он, не очень расстроенный, выскочил из квартиры. Одновременно зазвонил телефон. Хозяйка подняла трубку. Кузьма понял, что она разговаривает с мужем. Тот сообщал, что задерживается на работе, по неотложным делам.
– Тебя капитан Кафтанов дожидается, ты забыл? – напомнила ему Евдокия. По всей вероятности ее спросили, что еще за капитан Кафтанов, потому что она передала трубку Кузьме. На том конце провода аллокал уверенный в себе, начальственно поставленный густой бас.
– Я к вам по делу! Вы Пошехонцев Сергей? – сказал в трубку Кузьма.
– Да, это я! По какому делу?
– По делу вашего друга – Мозгли Аркадия Гавриловича. Я следователь.
В трубке на мгновение замолчали, осмысливая неожиданное заявление. Это могло надолго затянуться. Кузьма не стал играть в прятки и сразу выложил.
– Его нашли убитым на пороге собственной квартиры, хотелось бы поговорить с вами и кое-что уточнить.
Слышно было, как Сергей переспросил:
– Когда это случилось?
– Вчера вечером!
– Вы подождите, пожалуйста! Я буду максимум через полтора часа. Или можно ко мне в офис приехать, в Химки. Подождешь, капитан?
Естественно Кузьма предпочитал дождаться его здесь, в теплой квартире, чем тащиться на противоположный конец города.
– Подожду здесь!
Он положил трубку телефона на аппарат, а когда поднял глаза, напротив него в кресле сидела бледная, как смерть хозяйка дома. Дрожащей рукой она водила по краешку блюдца.
– Я так и знала, что эта его женитьба на русифицированной немке ничем хорошим не кончится. Так и знала. Лучше бы все продолжалось, как и раньше. Господи, это я накликала беду. Прости Аркадий!
Кузьма не ожидал такой реакции от хозяйки дома. До этого он думал, что о покойном некому будет на этом свете уронить слезу. А тут такие причитания. Профессия выучила его долготерпению. Не стал он лезть с утешениями, а решил дождаться пока Евдокия сама захочет облегчить душу. А что так и будет, он в этом был уверен на сто процентов.
Хозяйка дома немного успокоилась и просто сказала:
– Младшенький Пошехонцев, ведь его, Аркадия сын!
Кузьма Кафтанов ожидал любого признания, но только не такого. За всю его следовательскую практику женщина первый раз исповедовалась ему как духовнику в своих прегрешениях. Он только переспросил:
– Тот, которого вы недавно собирали на улицу?
– Да!
– И Аркадий об этом знал?
– Не знал!
– А муж…, э…э, – Кузьма выбирал нейтральное слово, – об этом догадывается?
Евдокия отрицательно закачала головой.
– Один вы знаете! Как следователь! Может быть, эти сведения помогут вам найти убийцу! – Она постаралась взять себя в руки, – Я приблизительно знаю, откуда ветер дует, откуда угроза исходила, но нет у меня на руках фактов.
И она начала неспешно рассказывать:
– Мы втроем: я, Сергей и Аркадий заканчивали один вуз, строительный. Еще на первом курсе я заметила на себе чей-то внимательный взгляд. Вы, может быть помните или знаете, раньше были лекции по обязательным для всех дисциплинам: по история КПСС, по политэкономия, на них в большие аудитории загоняли сразу несколько групп. Так вот на одной из таких лекций чувствую я на себе прожигающий лазерным лучом неотрывный чей-то взгляд, а обернуться не могу, гордость не позволяет, с детства вредная такая, мнения о себе высокого. Но вы бы только знали, как мне хотелось оглянуться!
Лекция закончилась, я так и не повернула головы, собрала портфель и вышла в боковую дверь. Следующих совместных лекций пришлось ждать неделю. Я сделала прическу, окрасилась блондинкой, надела свое единственное приличное платье, села на проходе и стала ждать своего селезня. Зря я перышки распускала, никто на яркое оперение не клюнул, не жег увеличительным стеклом мне спину. Не выдержав, я оглянулась назад. Стылая равнина молодых голов слушающих преподавателя, и ни одна не смотрит в мою сторону. Я расстроилась.
