Светлана Алешина - Хит сезона (сборник)
– Что от вас хотели за эти деньги? – спросила я.
– Я, к сожалению, тогда не узнал подробно, о чем идет речь, – сказал Сидорович. – Меня просили только о содействии в принятии одного из законов, который скоро будет предложен к обсуждению. Я отказался слишком поспешно, прежде чем понял, о каком законе идет речь…
– И теперь вы думаете… – начала я.
– Я уже не думаю, я уверен! – сказал он резко. – Речь тогда шла именно о законе, связанном с разрешением проституции. Мне достаточно было поговорить с членами нашего комитета, с теми из них, кому я доверяю. Все подтвердили, что аналогичные звонки были и им тоже. Только суммы назывались поменьше, в пределах тысячи долларов. Я думаю, что звонили всем тридцати депутатам…
– Из них «за» проголосовали двадцать два, – вспомнила я. – Итого – двадцать две тысячи долларов. Не так уж и много, надо сказать. Меньше стоимости приличной трехкомнатной квартиры в центре Тарасова. Кто-то невысоко ценит областную Думу!
– Не вижу в этом повода для шуток! – резко сказал Сидорович. – Дума прежде всего сама себя невысоко ценит! Да и что это вообще за мысль пришла вам в голову! Выяснять, сколько денег необходимо, чтобы купить областную Думу!
– Простите! – сказала я. – Я не имела в виду ничего оскорбительного лично в ваш адрес. А Дума… Она сама определила себе цену!
– Впрочем, вы, наверное, правы, – вздохнул он. – И не стоит закрывать глаза на то, что наша Дума продала демократию вместе с интересами избирателей за тридцать сребреников.
– Давайте все же не будем бить себя в грудь или посыпать голову пеплом, – предложила я. – Меня на самом деле интересует вопрос, сколько денег должен был истратить тот, кто добивается принятия этого закона. И не только меня это интересует. Можете быть уверены, что и наши читатели в первую очередь зададут себе именно этот вопрос. Вы согласны с моей оценкой – двадцать две тысячи долларов?
– Нет, конечно, – усмехнулся он. – Это очень усредненная оценка. А подход к каждому был наверняка индивидуальным, ведь мне, вспомните, предлагали и пять тысяч. Кто-то очень хорошо знает, кому и сколько предлагать, у кого какие возможности… Ведь при всем равноправии наших голосов они имеют разный удельный вес, если можно так выразиться. Среди тридцати депутатов есть люди, попавшие в Думу как бы случайно. Они слабы в дискуссиях, не имеют четко сформулированного личного мнения по большинству проблем, подвижны в своих принципах, наконец, просто слабы психологически. Они всегда стремятся примкнуть к большинству или к голосу одного из думских лидеров, заранее пытаются узнать настроение. Они бояться остаться в оппозиции. Голоса таких депутатов немногого стоят. Они никого не могут сагитировать, потянуть за собой. Я не хочу называть имен…
Он посмотрел на меня несколько смущенно, и я поняла, что он невольно дал оценку членам своего Комитета по здравоохранению, которых пытались купить за тысячу долларов каждого. – Но есть и люди совершенно другой психологической природы. Это быки, которых ничто не может заставить свернуть с выбранного ими пути. Они идут вперед и увлекают за собой стадо. Как правило, они хорошо знают себе цену и дешево не продаются.
– И как вы думаете, сколько же стоят их голоса? – спросила я.
– Таких в Думе немного, – сказал он. – Человек пять-семь… Но в этих случаях меньше чем квартирой в центре не обойдешься. Трехкомнатной. Или, на худой конец, иномаркой. Новой, естественно.
– Не будем мелочиться, – сказала я. – Берем в среднем по пятьсот тысяч рублей на каждого из семи, и мнение Думы, можно считать, сформировано. Обойдется это в три с половиной миллиона рублей или сто сорок тысяч долларов. Вы считаете, что это реально? Кто-то сможет оправдать такие расходы в том случае, если закон будет принят?
– Давайте попробуем подсчитать, какой доход приносит одна проститутка своему хозяину, – предложил Сидорович. – Если исходить из рядовых цен, принятых на Большой Кубанской…
– Если мы будем брать в качестве ориентира Большую Кубанскую, – перебила я его, – то тут и говорить не о чем. Это занятие только для мелких сутенеров, которым никогда не собрать со своих «курочек» трех с половиной миллионов рублей.
– Но закон дает преимущества в первую очередь совсем не им! – тоже перебил меня депутат. – Они работают нелегально и, думаю, так и будут работать, даже если закон будет принят. В большинстве случаев эти мелкие сутенеры по сути своей – обычные бандиты и к какой-либо цивилизованной постановке дела просто не способны. Вы правы, ориентироваться нужно не на Большую Кубанскую, а на массажные салоны, интим-клубы и какие-то там бюро…
– Бюро эскорт-услуг, – подсказала я.
– Вот-вот, – подтвердил он, – хотя, убей меня бог, не знаю, что это такое.
– В самом тривиальном варианте это обычные девочки по вызову, – пояснила я. – Но есть, правда, и более квалифицированная категория. В этом случае эскорт-услуги вам оказывает женщина, которая сопровождает вас все время, которое вы оплатили. Своего рода ноу-хау в проституции.
Он кивнул головой.
– И стоят эти услуги уже не четыре доллара, как на Кубанской.
– Все зависит от квалификации «эскортессы», как их называют, – пояснила я. – И есть очень и очень дорогие среди них.
– Ну, хорошо! – вздохнул он. – Возьмем пятьсот рублей с клиента в среднем, понятно, что кто-то получает гораздо больше, а кто-то – меньше. Из них хозяин забирает себе…
– Триста, – сказала я. – Умножьте на пять клиентов в день. Это тоже – в среднем. Получается полторы тысячи. Умножьте на десять «массажисток» в каждом салоне. Получится пятнадцать тысяч в день.
– Если учесть, что люди, которые добиваются этого закона, настроены серьезно, то, я думаю, мы вправе предположить, что у них таких салонов не меньше десятка.
Я кивнула.
– Таким образом, ежедневно они получают сто пятьдесят тысяч рублей, – сказала я. – Осталось решить несложную задачу – сколько дней потребуется, чтобы оправдать расходы на подкуп областной Думы. Расходы, напомню вам, составляют три с половиной миллиона рублей.
Сидорович достал калькулятор и через мгновение сказал мне с некоторым даже удивлением в голосе:
– Двадцать три с половиной дня.
– Не мелочитесь, Александр Павлович! – усмехнулась я. – Пусть будет двадцать четыре… Как видите, и месяца не пройдет, как все расходы окупятся и владельцы рынка проституток начнут получать прибыль.
– Да-а-а… – сказал Сидорович. – Я, признаться, не ожидал…
– Ответьте мне теперь на другой вопрос, – сказала я. – Какие преимущества даст этим людям принятие закона, стоит ли вообще на него тратить деньги?
– Преимущества огромные! – воскликнул Александр Павлович. – Вся сфера сразу переходит в разряд легального бизнеса. А это значит, что резко сократится рой различных вымогателей, которые всегда крутятся вокруг подобных заведений, – начиная от простого участкового и кончая налоговым инспектором. Ведь сегодня все эти пятнадцать тысяч в сутки – незаконно полученная прибыль, подлежащая конфискации. Если закон будет принят, никто уже не сможет обвинить хозяина этих салонов в незаконном предпринимательстве и тому подобных вещах. Этот бизнес станет намного безопасней и прибыльней.
– Но сейчас они не платят налоги! – возразила я. – А как только они станут юридическими лицами, их тут же оккупирует налоговая инспекция.
– Ничего подобного! – возразил Сидорович. – Уже практически принято Думой постановление, разрешающее малым предприятиям первые два года вообще не платить налоги, а пускать всю прибыль на развитие и социальные нужды. Два года они совершенно законно не будут платить в казну ни рубля. Можете подсчитать, какая это выйдет сумма за два года… И учтите еще большую привлекательность для клиентов! В подпольный публичный дом не каждый отважится пойти, здесь, кроме естественной, так сказать, потребности, необходимо преступить еще некий запрет со стороны государства. Если же публичный дом работает вполне официально – число клиентов значительно увеличится, говорю вам это как человек, изучавший в свое время проект разрешения употребления наркотиков. С ними складывалась примерно такая же психологическая картина, что и с проституцией. Но проект был федеральным и не прошел, меня тогда привлекали в качестве эксперта к оценке возможных последствий этого проекта.
– Давайте вернемся к сегодняшнему дню, – сказала я. – Значит, вы считаете, что средства, которые они вложили в этот закон, оправдаются, если он будет принят?
– Без всякого сомнения! – уверенно подтвердил Александр Павлович.
– Вы можете назвать мне конкретные имена? – спросила я. – Кого из депутатов вы в первую очередь подозреваете в получении взятки?
– Всех! – отрезал Сидорович. – У меня нет доказательств против кого-либо персонально. Но вы же понимаете, что есть ситуации, когда доказательства не нужны, чтобы узнать истинное положение вещей. Я вам назвал число – двадцать два! Вот их всех я и подозреваю. Они сами себя выдают. Поведение, активность, которой по другим вопросам нет, развернутая аргументация в выступлениях, хотя раньше слова не хотел с трибуны сказать. Словом, очень много признаков, по которым можно очень легко определить сильную заинтересованность депутата в принятии этого закона. Но, к сожалению, это все не доказательства, а только мои личные наблюдения.
