Александр Зеленский - Грядет царь террора
— Об этом позже… — прошептал Крупин. — За вами идут!
Тут и я увидел то, что Крупин заметил раньше, а именно троих охранников с автоматами, вышедших из дома-башни и направившихся в нашу сторону.
— Ни в коем случае не сопротивляйтесь… — успел еще посоветовать мне бывший сослуживец и отошел в сторону.
— Ты! — довольно бесцеремонно ткнул в меня пальцем бородатый абрек. — Выверни карманы!
— Могли бы это сделать, когда я валялся без сознания… — проворчал я, поднимая вверх руки.
— Ты!.. — крикнул абрек. — Молчать! Убью!
Вытащив из моих карманов все, что там оставалось — деньги, записную книжку, талоны на транспорт, — охранники погнали меня ко входу в дом.
— Будешь жить здесь! — произнес все тот же бородач, втолкнув меня в небольшую комнату, находившуюся на втором этаже длинной пристройки к дому-башне.
Эта комната, к моему вящему удивлению, оказалась обставленной всем необходимым, что нужно для жизни. Кстати говоря, набор мебели, находившейся здесь, напомнил мне необходимый комплект обстановки в какой-нибудь третьесортной провинциальной гостинице, в которых мне раньше приходилось частенько останавливаться, когда я ездил со своими просветительскими лекциями по стране.
Охранники, как собаки, отыскивающие по запаху наркотики в багаже путешественников на аэровокзалах, обежали комнату и наконец оставили меня одного.
Первым делом, как только за ними захлопнулась дверь, я подскочил к окну, на котором почему-то никто даже не удосужился соорудить железной решетки, и выглянул вниз. Да, Крупин оказался более чем прав, когда сказал, что уйти отсюда просто некуда. Из окна я увидел только пелену облака, плавно скользившего подо мной. А когда я все же дождался разрывов в облачности, то рассмотрел далеко внизу дно пропасти, по которому струился горный поток.
«Невесело, — подумал я. — Убежать отсюда мне вряд ли удастся…»
В дверь вежливо постучали. На охранников это было непохоже. Те вошли бы без стука.
— Кто там? — спросил я.
— Разрешите?
Это был Крупин, приоткрывший дверь.
— Через час будет обед. Но мне хотелось до этого рассказать вам, как я здесь оказался…
— Да, конечно! Заходите! — проговорил я, отходя от окна и усаживаясь на скрипучий стул у стола.
Крупин примостился на табуретке напротив меня, не забыв плотно прикрыть за собой входную дверь — запоров здесь не было, и принялся рассказывать о себе, то и дело нервно размахивая руками, будто у него слов не хватало.
— Я — жертва несправедливости, — сказал он. — Понимаете мою мысль? Все так хорошо складывалось в самом начале!.. Меня уговорил перейти к нему на работу сам Салов…
— Постойте! — воскликнул я. — Это какой же Салов? Не тот ли, что возглавляет фармацевтическое предприятие «Терек»?
— Да, да! Он самый!.. — надрывно не сказал, а выкрикнул Виталий Ованесович, взлохматив волосы на голове. — Он помог мне приобрести хорошую трехкомнатную квартиру в Кашире, машину, дачу. Жена моя была в восторге. И вдруг в один день все обрушилось. Саловский охранник по фамилии Брыксин не придумал ничего лучшего, как похитить меня и плоды моего многомесячного труда. Он выкрал меня, как обыкновенную вещь, и увез вместе со своими тремя дружками из Каширы. Но недалеко. Оказывается, за ним уже следили какие-то вооруженные люди. Они окружили наш автомобиль в Щелковском районе, загнали его в лесок-перелесок, расстреляли из автоматов и забросали гранатами… Форменный ужас! Не дай Бог вам хоть когда-нибудь оказаться на моем месте! В меня прежде еще никто никогда не стрелял, а тем более никто не взрывал меня гранатами… Это было что-то ужасное!
Крупин помотал головой, словно пытаясь прогнать страшную картину обстрела, которую он видел своими глазами, а потом продолжил:
— Уж я и не знаю, как мы с этим Брыксиным вырвались живыми из той бойни. Трое дружков Брыксина так и сгорели в машине дотла… А нам почему-то дали уйти. Вместе с вирусным штаммом «А-5»…
— Каким еще штаммом? — удивленно спросил я.
— О! Это моя уникальная разработка! Мое, если хотите, ноу-хау! — произнес Виталий Ованесович, и лицо его сразу просветлело. — Мне, знаете ли, удалось вывести штамм чумной палочки с заданными свойствами. Над этим бились лучшие умы человечества, а сделать удалось только мне…
— Постойте, что-то я вас не пойму… — произнес я, глубоко задумавшись. — Но ведь я же еще несколько лет назад разработал теорию подавления возможного отторжения при бактериологическом скрещивании вирусов различной природы…
— Конечно же, ваш приоритет бесспорен, но и я каков?! Я вашу теорию сумел внедрить в жизнь!
«Хорошенькое дельце! — подумал я скептически. — Он, видите ли, ничего другого не смог сотворить, кроме чумных палочек с новыми свойствами… Да это же может стать самым варварским оружием уничтожения на нашей бренной Земле! Это же!.. Боже мой!»
Только теперь до меня дошло, что причиной столь пристального интереса к моей особе со стороны Нгомо и его сектантов могла быть именно работа Крупина, который умудрился «довести до ума» одну из моих многих бредовых идей, высказанных в запале научной дискуссии, некогда развернутой популярным журналом «Знание — сила». Надо же такому случиться! Значит, сектанты с самого начала надеялись привлечь меня к своим дьявольским экспериментам, воздействуя на меня через мою собственную супругу. Ну и ну! Что тут еще скажешь…
Я больше не слушал откровений Крупина, изливавшего свои душевные переживания. Я был настолько расстроен и выведен из себя, что хотел прервать его и выставить за порог, но сдержался. Это был не выход. В конце концов, мы оба с Крупиным оказались в очень опасной ситуации, и еще неизвестно, удастся ли нам выбраться из нее живыми-здоровыми.
Я снова прислушался к тому, что говорил Виталий Ованесович, и услышал вот что:
— …Когда Брыксин отправился в ресторан «Огни Москвы», чтобы договориться с Саловым о своем возвращении обратно в «Терек», то он не взял с собой все опытные штаммы «А-5». Оставил их у меня. А я в тот день ждал его на даче одного его приятеля. Не знаю даже, как его зовут. Грузин какой-то… Так вот! Неожиданно среди бела дня на дачу этого самого грузина налетели какие-то вооруженные люди. По-моему, это были те же самые, кто напал на нашу машину ранее. Бойня была жуткая! У грузина в доме оказалось полно всякого оружия. Он и его телохранители, человек пять, отстреливались до тех пор, пока дом не загорелся. Только после этого они куда-то испарились, исчезли. Те, кто нападал, сказали потом, что у грузина под дачей был прорыт подземный ход, который вел аж до соседнего карьера, где раньше добывали глину для кирпичного заводика. Да! А я не сгорел, мне снова повезло. Я отсиделся в подвале, куда меня посадил грузин еще до схватки. Жарко там было, не спорю, но не смертельно. В общем, когда все кончилось, вытащили меня эти боевики, отобрали мой дипломат с вирусным штаммом «А-5» и привезли сюда. Я и подумал, что они охотились за тем богатым грузином, чтобы взять его в заложники, а потом получить выкуп. Слышали, наверное, что на территории Чечни сейчас более пятидесяти человек украдено, и все они граждане разных стран. За них тут хотят получить выкуп. Это же бизнес!.. Вот так! Ну а поскольку захватить грузина чеченам не удалось, то они решили взять вместо него меня. Вот такие дела!
Выслушав рассказ бывшего сослуживца, я подумал о том, что не все концы в его рассказе вяжутся одни с другими. Например, зачем боевикам нужно было брать в заложники Крупина, если им нужен был богатый грузин? Что-то вирусолог утаивал от меня, что-то скрывал…
Как бы сейчас кстати оказался совет моего друга Вадима Краснова! Для него и его коллег из «конторы», по-моему, здесь определенно нашлась бы работа. Но Краснов был в Москве, а я находился в горах Чечни. И передать ему весточку было никак невозможно.
Еще раз взглянув на растерянного Крупина, нервно курившего у окна, я сказал:
— Влипли мы с вами, Виталий Ованесович, по самые уши. Теперь остается только подчиниться обстоятельствам и ждать удобного случая вырваться отсюда.
— Вырваться? — переспросил Крупин, затем, тяжело вздохнув, произнес: — Это нереально. Пойдемте, я вам лучше покажу здешнюю лабораторию. До обеда у нас еще полчаса…
Глава 21. «Ты — каторжник!»
Доктор Данила весь сентябрьский день, ознаменованный началом Чумного бунта, провел в Симоновской больнице, принимая новых больных. На следующий же день он собирался проведать выздоравливающих в Даниловском монастыре.
О драматических событиях, разыгравшихся в Москве, он узнал все от того же подлекаря Серафима Сухонина, ставшего невольным свидетелем жестоких расправ бунтовщиков со служивыми людьми на карантинных постах.
— Лучше бы вам, господин доктор, переждать тут, — предупреждал он Самойловича во время позднего ужина. — А то еще попадете бунтовщикам под горячую руку…
![Александр Белогоров - Большая книга ужасов. 18 : Черный фотограф. Бунт марионеток [повести]](/uploads/posts/books/276968/276968.jpg)
