Владимир Черкасов - Опер против святых отцов
- Эх, не будь я священником, пошел бы в бандиты!
Директор осекся и озадаченно посмотрел на красную рожу Гоняева. А тот указал на бутылку одного из отборных сортов водки, причмокнул толстыми губами и приказал:
- Вот этой погрузите мне в машину пару ящиков! Не то прокляну!
На улице Кирин проследил, как его шофер устанавливал в багажник "Мерседеса" ящики, и на прощание перекрестил заводского директора. Провожающие исчезли в проходной, Кирин сел в машину рядом с шофером. Когда вырулили на магистраль, ведущую к дому митрополита, с заднего сиденья вдруг послышалось:
- Продолжайте движение! Я - генерал Белокрылов.
Шофер и Кирин одновременно взглянули в зеркальце заднего обзора и увидели, очевидно, лежавшего до этого за передним сиденьем Белокрылова. Генерал разгладил пятерней побагровевшее лицо, произнес извиняющимся тоном:
- Проник в салон, когда вы багажник загружали. Другой возможности встретиться с вами, отец Кирин, в моем положении не смог найти.
- Вы работали с отцом Феогеном? - спросил Гоняев.
- Так точно.
- Сейчас у меня дома поговорим, - резюмировал митрополит.
"Мерс" пронесся к высотному дому на Садовом кольце. Митрополит и генерал поднялись в квартиру, а шофер затащил туда ящики с водкой. Кирин пригласил генерала в кабинет, где они расположились в креслах.
Леонтий Александрович осмотрел старорежимно отделанный дубовыми панелями кабинет. Он огладил живот, выступающий из пиджака, помятый в давно не свойственных генералу оперативных фокусах. Четко доложил митрополиту, как вышестоящему начальнику:
- После гибели архимандрита Шкуркина вынужден был связаться с вами для получения дальнейших личных указаний. За мной идет охота боевиков востряковской ОПГ, работающей на епископа Артемия Екиманова. Сегодня утром ими была организована засада на моей даче, которую пришлось ликвидировать...
Гоняев прервал его:
- Генерал, прошу без таких подробностей!
Белокрылов внимательно посмотрел на митрополита.
- Так как же вам докладывать о наших последних действиях с Феогеном, о нынешней расстановке сил по нашему направлению?
Владыка, на лице которого не осталось никаких следов возлияний на заводе, пристально взглянул.
- Генерал, вы классный офицер, человек из элиты нашего общества и должны хорошо понимать, что такому лицу, как я, знать некоторые подробности операций даже вредно. Фео-гена не стало, царствие ему небесное. Я свяжу вас с новым моим заместителем - отцом Владимиром Ветлугой. Он работал на меня раньше параллельно с Феогеном, а теперь объединит все наши усилия.
- Вас не интересуют обстоятельства гибели архимандрита? - спросил Леонтий Александрович.
- Мне сообщили, что все было подстроено помощниками епископа Артемия.
- Такая беспощадная активность епископа вас не расстраивает?
Кирин поднялся с кресла, прошел к высоченным дубовым дверям кабинета, выглянул и распорядился прислуге накрыть им закусить в столовой. Потом обратился к Белокрылову:
- Вот об этом я хотел бы с вами подробнее поговорить. Поужинаете?
- С удовольствием, изнемог на даче от сухомятки.
Они прошли в столовую, встали у стола. Митрополит, как всегда, прочел молитву перед едой. Сели и выпили водки, только что доставленной с завода. Кирин проговорил, закусывая:
- Генерал, насколько я знаю, вы сколотили группу бывших офицеров, чтобы решать всякие вопросы?
- Так точно: всякие.
- Способна ли ваша группа организовать и провести операцию по самому епископу Артемию? Я имею в виду не примитивное нападение или что-то неумелое, типа расправы с Феогеном. Надо так потрудиться, чтобы даже спецслужбы, даже по оперданным не просчитали бы след, ведущий не то чтобы ко мне, а даже к вам. Нужна именно такая штучная работа.
- Я понимаю, что лицо, способное заменить патриарха, должно быть вне всяких подозрений, - проговорил Леонтий Александрович, попав в самую точку гоняевских чаяний.
Кирин разгладил бороду.
- Отличный ответ, генерал. Поэтому будем считать нашу сегодняшнюю случайную встречу первой и последней. Все вопросы, входящие в орбиту вашей компетенции, будете решать только с отцом Вадимом Ветлугой.
- Мне придется зависеть от Ветлуги так же, как от Шкуркина?
- А вам взаимоотношения с Феогеном не нравились?
Белокрылов сказал искренне:
- Нет. Я привык к большей самостоятельности. У меня есть подразделение со своей разведкой, контрразведкой, боевой силой. Я вполне мог бы согласовывать лишь стратегию наших задач. Тактически я хотел бы действовать на свое усмотрение.
Митрополит выпил, стал есть, думая. Потом кивнул.
- Доверяю вашим знаниям и опыту, генерал. Итак, стратегия на ближайшее время у вас должна быть одна. Это подготовка и виртуозная реализация акции по Артемию. Все, что связано с этим, что нужно или как-то пересекается с главным вашим заказом, прокручивайте, как вам вздумается. Мне ученого в таких делах учить - только портить.
- Спасибо, владыко.
Гоняев повел в воздухе пальцами.
- Отец Вадим будет у вас лишь в виде завхоза: обеспечение средствами, помощь по смежным вопросам.
У Белокрылова развязывались руки. Он слушал, неторопливо ел, прикидывая, где и как затаиться в ближайшее время. Генерал понимал, что на убийстве Артемия их связка с митрополитом закончится. Устраивало его и это - выполнить заказ самого Кирина Гоняева, а потом с огромным гонораром за работу убыть куда-нибудь подальше от России к теплым морям.
На прощание Леонтий Александрович долго жал крепкую руку митрополита, сказал:
- Еще раз простите, владыко, что непрошено вторгся к вам сегодня в машину.
Кирин покровительственно улыбнулся, пробасил:
- Правильно поступили. Хлеб за брюхом не ходит.
***
Лейтенанту Топкову удалось узнать про дачу Белокрылова в кооперативе "Роща" в то утро, когда генерал убирался оттуда. Лишь к вечеру собрались они с Кострецовым на Рублевку. На генерала у них основательных улик не было, так что поехали оперы больше присмотреться к возможному новому местопребыванию Леонтия Александровича.
Было темно, когда Топков и Кострецов подъехали к "Роще". Выскользнули из служебной машины, стали красться проулками к даче под номером 17. У белокрыловского высокого глухого забора никого не наблюдалось, но за ним кто-то возился.
Оперативники перемахнули через забор, приземлились и увидели освещенный изнутри гараж рядом с темной дачей. В нем и около суетились, виден был "уазик", в который что-то загружали. Кострецов приказал Топкову отрезать выездной путь для "уазика", а сам пробрался к гаражу.
Двое бандитских по виду парней волокли из гаража куль - запеленутый в одеяло длинный предмет. Кость вскинул пистолет и из темноты крикнул:
- Бросай поклажу! Милиция! Стоять!
Парочка с ходу шмякнула ношу об асфальт и бросилась врассыпную. Один - в сторону Топкова, другой заскакал по противоположным от Кострецова кустам.
Капитан кинулся за ним, предупреждая:
- Стрелять буду!
Пальнул вверх. Бандит уходил, петляя, к дальнему забору. Сергей остановился, поймал мушкой пистолета еще видное пятно бегущего. Целясь по ногам, выстрелил.
- У-у-у! - взвывом откликнулись оттуда.
Подбежал Кострецов. Бандит валялся на земле, держась рукой за рану в бедре. Капитан мгновенно обшарил его, вытащил из бокового кармана куртки пистолет, сунул себе за ремень.
- Чего ж не отстреливался? - поинтересовался опер.
Парень, морщась от боли, сплюнул и злобно вскрикнул:
- А ты какое право имеешь шмалять? Мы ничего противозаконного не совершали!
- Ты убегал от представителя власти, несмотря на предупреждение.
Подошел Топков, доложил:
- Ушел второй в темноте.
Капитан кивнул на раненого:
- Этот не уйдет. Давай аптечку из наших "Жигулей".
Гена принес и протянул антисептику и бинты бандиту. Тот перевязался. Оперы, поддерживая его, отвели на дачу. Зажгли там свет, приковали парня наручниками на террасе.
Размотали одеяло с куля, брошенного бандитами. Внутри - труп. Еще одно тело уже было погружено в "уазик", а третий мертвец дожидался в гараже. Розыскники пошли осматривать дачу.
На ее втором этаже Кострецов закурил, выйдя на балкон, идущий из комнаты, где скрывался Белокрылов. Сказал Топкову:
- Засада на генерала на участке была. Он ее засек, вызвал спецбригадовцев. Те приголубили востряковских ножами, пулей. А мы с тобой захомутали их похоронную команду.
- С почтением уголовники относятся к смерти, - заметил Гена.
- Это единственно для них посильно духовное. Что-то и у этих полузверей в башке происходит, когда видят: тот, с кем жрал, пил, баб драл, деньги хапал, совершенно без аппетита валяется. От озадаченности они и похороны любят устраивать шикарные. Напоследок угодить уже воняющему телу. А есть ли душа у братана, куда она отлетает - их не интересует.
Они спустились на террасу к прикованному бандиту. Кострецов сел напротив него и осведомился:
