Эрл Гарднер - Дело племянницы лунатика (Племянница лунатика)
- Я не говорил, что этот человек - лунатик.
- Но я же спросил: разве не факт?
- Нет, не факт.
- И значит, это не правда, что единственной причиной, почему вы отправились досыпать, явилось то, что вы не разглядели ножа в его руке достаточно отчетливо, чтобы понять, что это за предмет?
- Нет, я так не думаю.
- Можете ли вы ответить более определенно?
- Да, я видел нож!
- И что тот, кого вы видели, подошел к кофейному столику на патио?
- Да.
- Вы видели, как он поднимал крышку кофейного столика?
- Видел!
- И вы видели, как он затем отошел от кофейного столика, пересек патио и скрылся через дверь, которую вы указали на схеме.
- Да, все верно.
- После того как человек отошел от столика, он все еще продолжал держать нож?
- Вроде да... не знаю... не могу сказать.
- Тогда можете ли вы сказать, что ножа у него с собой не было?
- Не могу утверждать ни того ни другого.
- Тогда, может быть, человек оставил нож в нише под крышкой кофейного столика?
- Не могу на это ответить.
- А вы уверены, что человек нес нож, до того как подошел к кофейному столику?
- Возражаю, так как этот вопрос уже задавался много раз и на него столько же раз отвечали,- заявил Бюргер.
- Я разрешаю свидетелю еще раз ответить на этот вопрос,- распорядился судья Маркхэм, подаваясь вперед и пристально глядя на Дункана.
- Да,- ответил Дункан,- у него в руке был нож.
- Вы уверены, что узнали человека, которого видели? - спросил Мейсон.
- Да, уверен.
- Это был обвиняемый?
- Да, это был он.
- Во что он был одет?
- В одну ночную рубашку.
- Босиком?
- Да.
- Как близко он находился от вас, когда вы в первый раз отчетливо его разглядели?
- Он прошел прямо перед моими окнами.
- И тень от него упала вам на лицо?
- Да.
- Но в тот момент вы не могли отчетливо его разглядеть. Вы находились в постели и пробудились от глубокого сна, не так ли?
- Да, так.
- На каком расстоянии он оказался от вас, когда вы впервые ясно его разглядели?
- Затрудняюсь ответить.
Мейсон сделал пометку мелком на схеме, затем, сверившись с масштабом изображения, спросил:
- Иными словами, он, должно быть, находился от вас на расстоянии тридцати пяти футов, согласны?
- Да, вполне возможно.
- Спиной к вам?
- Да, припоминаю, что спиной.
- И вы все же узнали его?
- Да, узнал.
- Вы представляете всю важность того, насколько ваши показания должны соответствовать истине?
- Да, представляю.
- Вы понимаете всю серьезность этого судебного процесса?
- Полностью понимаю.
- И, однако, готовы подтвердить под присягой, что человек, на котором была только ночная рубашка, которого вы видели с расстояния тридцати пяти футов, да еще при лунном свете, вне всяких сомнений был именно обвиняемый?
- Да, готов!
- Вы взглянули на часы, когда встали?
- Да, посмотрел.
- А когда снова легли спать, смотрели на часы?
- Кажется, да. Да, смотрел.
- Сколько было времени, когда вас разбудили?
- Ровно три часа.
- А когда снова оказались в постели?
- Ну, почти столько же. Думаю, прошло не более тридцати секунд.
- А вы заметили положение стрелок на циферблате, когда смотрели во второй раз, перед тем как легли в кровать?
- Да, заметил.
- А не могли стрелки показывать пятнадцать минут первого?
- Нет, не могли.
- Когда вы в первый раз давали показания, разве вы не говорили, что время было пятнадцать минут первого?
- Возможно, говорил.
- Тогда, по горячим следам, ваша память должна была хранить события минувшей ночи или утра более свежими или яркими, чем сейчас, что вы на это скажете?
- Скажу, что это не так.
- Что не так?
- Мои воспоминания не были тогда самыми отчетливыми.
- Следует ли понимать это так, что ваша память становится крепче только со временем?
- В этом случае - да.
- Потому что когда вы узнали, что убийство, по мнению экспертов, было совершено приблизительно около трех часов, ваша память окрепла настолько, что поменяла местами стрелки часов, чтобы дать вам возможность с блеском выступить в роли свидетеля и...
Судья Маркхэм стукнул молоточком:
- Считаю, господин защитник, что упоминание о том, "чтобы с блеском выступить", вряд ли является уместным.
- Я хочу указать на мотив, которым руководствовался свидетель.
- Это не так! - воскликнул Дункан.- Теперь я точно знаю, что было три часа утра. Полностью исключается, что на часах было пятнадцать минут первого.
- У вас хорошее зрение? - спросил Мейсон.
- Очень хорошее.
- И четырнадцатого утром с глазами все было в порядке?
- Конечно!
- Вы носите очки, не так ли?
- Да, я пользуюсь очками вот уже тридцать пять лет.
- И в то время, к которому относятся ваши показания, также носили очки?
- Да.
- Вы надели очки, когда встали с кровати и подошли к окну?
- Нет... Впрочем, да, надел. Думаю, что должен был надеть.
- Если надели очки, то для чего?
- Чтобы смотреть через них, конечно.
Еще раз по залу суда прокатился смешок, но в этот раз в поведении Мейсона было нечто такое, что оживление затихло еще до того, как судебный пристав успел стукнуть молоточком, чтобы восстановить порядок.
- Из ваших слов следует,- задал вопрос Мейсон,- что когда вы были разбужены злоумышленником, рыскающим возле вашей комнаты под покровом ночи, то первое, что вы сделали, проснувшись, это надели очки, чтобы все разглядеть как можно отчетливей, это верно?
- А что здесь необычного?
- Совсем ничего, мистер Дункан, просто я спрашиваю, так ли все было на самом деле?
- Да, полагаю, что так.
- Иными словами, вы знали, что без очков ничего не увидите.
- Я этого не говорил.
- Не говорили,- согласился Мейсон, улыбаясь,- но все ваши действия подтверждают это лучше всяких слов. Вы надели очки, потому что знали - без них разглядеть что-либо вам вряд ли удастся. Разве я не прав?
- Конечно, в очках я вижу лучше.
- И вы знали, что без них ничего не сможете разглядеть на большом расстоянии, согласны с этим?
- С очками мое зрение немного острее, чем без них.
- А с очками ваше зрение вполне нормальное? - спросил Мейсон.
- Ода!
- Можете ли сказать, что безупречное?
- Я бы сказал, вполне нормальное.
- Полностью нормальное?
- С учетом того, что вы имеете в виду,- да.
- Тогда почему,- спросил Мейсон, указывая пальцем на Дункана,- сразу после того, как вы дали показания окружному прокурору о том, что видели, вас отправили к окулисту, чтобы подобрать вам новые очки?
Бюргер воскликнул:
- Он не получал никаких указаний насчет окулиста! Это наглая инсинуация!
- Так почему вы сделали это? - продолжал допытываться Мейсон.
- Я не сказал, что ходил к окулисту. Мейсон, стукнув кулаком по столу, воскликнул:
- Это я говорю, что вы ходили! Зачем вы сделали это? Дункан явно чувствовал себя не в своей тарелке.
- Затем,- ответил он,- что захотел, вот и все!
- Почему вы захотели?
- Я давно собирался сходить к окулисту, да все не было времени. Я всегда слишком занят. Надеюсь, вы понимаете, сколько дел у такого адвоката, как я.
- О,- заметил Мейсон,- значит, вы некоторое время не меняли очки?
- Да, не менял.
- Вы слишком заняты для этого?
- Да, слишком занят.
- И как долго вы были весь в делах?
- Не один год.
- И вы не меняли очки все это время, пока были слишком заняты работой?
- По большей части - да.
- Тогда выходит, что вы не меняли очки вот уже много лет, так?
- Да... Впрочем, нет, я имею в виду...
- Меня не интересует, что вы имеете в виду. Мне нужны только факты. Ответьте, как давно вы не меняли очки?
- Затрудняюсь ответить.
- Когда вы последний раз подбирали очки до четырнадцатого числа этого месяца?
- Этого я вам не могу сказать.
- Возможно, лет пять тому назад?
- Не знаю.
- Тогда, может, десять лет тому назад?
- Нет, это слишком давно.
- И первая вещь, которую вы сделали после того, как рассказали окружному прокурору о том, что видели,- это отправились на консультацию к окулисту и подобрали новые очки. Разве это не правда?
- Это было не первое, что я сделал.
- Но тогда одна из первых вещей, сделанных вами,- так?
- Не знаю.
- Но в тот же вечер, когда вышли от окружного прокурора?
- Да, в тот же вечер.
- И вы сразу же застали окулиста в его кабинете.
- Да, застал.
На губах Мейсона играла зловещая улыбка.
- Вы застали его там, мистер Дункан, потому что позвонили ему заранее и договорились, чтобы он вас принял, разве это не правда?
Дункан смешался на момент, а затем ответил:
- Нет, я не звонил окулисту.
Мейсон нахмурился, как бы размышляя, а затем с торжеством спросил:
- А кто же звонил ему? Блэйн вскочил с места.
- Ваша честь,- заявил он,- возражаю, так как этот вопрос не по существу, неправильно сформулирован и направлен на то, чтобы отвлечь внимание присяжных. Какая разница - кто звонил окулисту?
