Карло Шефер - Жертвенный агнец
— Слушай! — с восторгом воскликнула Бабетта. — «В северной части острова Эре расположен Эрёскёбинг, лучше всего сохранившийся датский город восемнадцатого века!..»
— Фантастика! — вяло отозвалась Ильдирим, глядя на птицу, которая, терзаемая дождем и ветром, спланировала на противоположный домик-кирпич.
— …"булыжные мостовые, штокрозы, красивые двери и окна определяют облик городских улиц… Пляж Вестерштранд с купальнями — идеальное место, откуда можно наблюдать потрясающие закаты…»
Ильдирим взглянула на небо. Какие там закаты! Из всех красок мира тут оставалась только серая…
— «В бюро иностранного туризма вы найдете подробный проспект с описанием Эрёскёбинга…» — смешно, проспект из бюро иностранного туризма.
Субботний день на Балтийском море. Ветер, дождь, пять градусов выше нуля, а кажется, что все минус восемьдесят по Цельсию.
— Скажи, почему ты мечтала попасть в Данию?
— Ну, из-за Михеля из Ленебурга…[17]
Ильдирим, смеясь, села на стул.
— Там действие происходит в Швеции.
— Правда? — Бабетта удивленно глядела на нее с высоты.
— Надо купить что-нибудь из еды, — решительно заявила мать. — Насколько мне известно, датчане готовят почти так же вкусно, как англичане, так что лучше уж мы позаботимся о себе сами. В твоем потрясающем информационном листке что-нибудь говорится на этот счет?
— «Крупнейший супермаркет острова находится в Марстале, самом „морском“ городке Дании, где все наполнено романтикой дальних странствий».
— Как это измерили? — вздохнула Ильдирим. — Номер такси сохранился в моем мобильном.
— Тут дорого, да? — Они вытаращили глаза на упаковку чипсов, которая могла конкурировать по стоимости с полноценным готовым блюдом в Гейдельберге.
— Наплевать, — решила отчаявшаяся прокурор. — Мне важно, что мы тут с тобой. Давай поторопимся, такси нас ждет.
Просто удивительно, как скандинавы финансировали свое непомерное потребление алкоголя! Французских сигарет, конечно, в ассортименте не оказалось, но тем не менее все было замечательно. Бабетта скользила по проходам супермаркета и забавлялась, разглядывая огненно-красные колбаски, датские надписи над витринами и лавину рыбных консервов.
— Что мы приготовим? Эй, Бабетта, скажи. Я умираю с голоду.
— Знаешь что? — Девочка подбежала к Ильдирим. — Сегодня готовлю я!
— Ты умеешь?
— Да, умею. Вот видишь, ты многого обо мне не знаешь.
— О том, что у тебя полно тайн, можешь и не напоминать.
Во второй половине дня небо прояснилось, ветер утих. Обе туристки бродили по Эрёскёбингу, окончательно наплевав на деньги. Ильдирим невольно ловила себя на том, что тут ей нравится. В самом деле, городок был очаровательный, словно сошел с картинки, а при виде старых парусников в гавани, по-скандинавски разноцветных складов и контор сердце грозного прокурора учащенно билось и жаждало приключений, словно в него вселился дух отважного капитана Клабаутера.[18]
Субботним вечером, когда нормальные люди отдыхают, все ребята, не сговариваясь, позвонили поочередно Тойеру. Штерн первым. В трубке слышалась громкая арабская поп-музыка.
— Что это ты слушаешь?
— Это жена, — уныло вздохнул молодой комиссар, — пригласила подружек на восточный ужин. Я просто жду, когда выйдут мои родители и поднимут скандал из-за шума. Тогда я смоюсь…
По предложению Лейдига они позвали и нахального Зенфа. Возможно, им удастся сравнить детали различных поджогов. Толстяк с улыбкой прошелся по квартире и бесстыдно проинспектировал постельное белье в шкафу.
— Мило, мило! Но вообще-то это студенческая конура, а? Притом что вы нигде не учились, или как?
— Разумеется, нет, как и вы сами! — Тойер не знал, злиться ему или нет.
— Еще как учился-то! — радостно воскликнул Зенф и сделал вид, будто хочет сдернуть штаны с онемевшего от возмущения Лейдига. — Химии, но совсем недолго…
— Тогда ты, может, просветишь нас насчет поджогов? Добавишь что-нибудь новенькое? — Штерн очень медленно приходил в себя после домашней нервотрепки.
— Нет-нет, — перебил его хозяин, бросив взгляд на часы. — Сначала займемся другим вопросом, сейчас явится один персонаж…
Едва он успел сообщить про нового подозреваемого — причем его много раз прерывали самодовольные тирады Хафнера, — как домофон ожил.
Переводчик, энергичный и непринужденный, поднялся по лестнице.
Последнее судно прибывало в Эрёскёбинг около 21 часа. После ужина — в самом деле удавшегося — Бабетта прочла об этом в путеводителе и упросила приемную мать прогуляться перед сном еще раз.
Они жались друг к другу, борясь с ледяным ветром. Девочке хотелось увидеть прибытие судна, поскольку, по ее словам, она лишь тогда могла бы себе представить, как переселенцы в давние времена сходили на берег в Нью-Йорке. Да, время под названием «половое созревание» — когда к еще сохранившимся детским фантазиям добавляются томление внизу живота, бешеные мечты о самостоятельности и прыщавая физия — нелегкое время. Ильдирим с ужасом вспоминала себя тогдашнюю.
Парочка автомобилей, пара пешеходов. Вот и все. Поздний вечер в Эре.
Туффенцамер сломался довольно быстро. Еще бы: Хафнер, дыша ему в лицо, осыпал его на удивление структурированными фразами — комиссар стремился восстановить свой покачнувшийся авторитет:
— Тебе все мало, да? Позавидовал Пильцу? Захотелось тоже побаловаться с молодой девчонкой?
— Ему все завидовали, — ныл гость. — Да, признаюсь, я был болезненно похотливым, вот только ничего подобного никогда бы не совершил…
— Дан говорит, что вы совсем не общались. Тогда у кого же ты был в Гейдельберге?
— Господи… я тут был один раз дома… я был в отеле, все включено, пять дней…
— Так вы знали больше, чем сообщили мне в Базеле! — вскричал Тойер. — Пильц вам больше рассказал!
— По его словам, он начал поиски Сары. Девушка, которая помогала ему в этом, была убита. Убийцы начали охотиться и за ним… Так он считал…
— Почему вы умолчали об этом?
— Чтобы избежать того, что происходит сейчас…
— А что происходит? — коварно поинтересовался Зенф.
— То, что вы взяли меня в тиски. Ясно, в плане секса у меня не все нормально, а тут это надругательство, Конрад ведь мне подробно… вот я и подумал, чтовы все это сопоставите… то есть… Кроме того, Роня вовсе не мой тип, даже лоб не такой…
Тойер поднял в воздух съежившегося гостя:
— Так ты знал ее? Знал?
— А кого подозревал Пильц? — успел спросить Штерн.
— На какой вопрос прикажете мне отвечать? Я должен принять лекарство… я…
— Ясно, хочешь словить кайф, — засмеялся Хафнер не без понимания. — Но всему свое время. Так ты знал ее?
Туффенцамер опустил глаза:
— Я виделся с ней. Эта Роня изображала из себя детектива, беседовала с разными людьми, которые в те времена что-то значили. Нашла и меня, из-за моей идиотской фамилии… Она позвонила мне, и мы встретились. Тридцатого, об этом никто не знал, даже Пильц. Ее отец, Дан, тоже… Мои лекарства…
— Теперь мой вопрос, — проговорил Штерн с необычным упорством.
Тойер рассердился. Ему хотелось, не теряя времени, покруче выжать этого слабака.
— Ах, сущий бред. Он считал, что, может, пастор…
— Что еще за паста? — переспросил Хафнер, борясь с немилосердным приступом кашля.
— Нет, пастор… Сначала Пильц решил, что пастор к этому причастен, однако тот слишком стар. Кроме того, Конрад сказал, что тип, позвонивший ему, говорил совсем другим голосом. Кажется, они тогда встречались однажды — Пильц-Шустер и господин Денцлингер…
Тойер яростно замахал рукой; можно было подумать, что он разгонял хафнеровский дым, мешавший ему, но на самом деле это были клочки мыслей, рвавшихся наружу. Мыслей, мешавших ему сейчас, когда он уже подцепил на крючок эту свинью…
— Все замечательно согласуется! — произнес он вслух. — Вам не могло не нравиться, что вам доверилась юная девчонка. Потом вы нагнали на Пильца такого страха, что он ушел из жизни — почти самостоятельно. А вы опять-таки вышли сухим из воды.
Туффенцамер в отчаянии потряс головой:
— Я даже не знаю точно, когда была убита Роня, — возможно, у меня найдется алиби.
— В ночь с первого на второе января, — холодно проговорил Лейдиг.
Туффенцамер молчал.
— Что, нет алиби? — насмешливо спросил Тойер.
Упавший духом швейцарец устало взглянул на него:
— Нет, есть. Леди Мирка. Транссексуалка бандерша из России, специализируется на садомазохизме, живет в Виблингене. Я просидел в клетке. Всю ночь.
Тойер тяжело рухнул в кресло.
— Давайте я проверю, — с радостной готовностью предложил Зенф. — Мне давно хотелось ознакомиться с графиком работы такой вот бандерши. Хафнер, у тебя есть время? Присоединяйся!
