Александр Багой - Война без особых причин
– Длинный пропал, – не поворачиваясь сказал дядя Коля, – Дома нет и телефон не отвечает. Он тебе не говорил, что собирается куда-нибудь?
– Нет, не говорил, – мой голос звучал спокойно и уверенно.
– Куда же он пропал? – пробормотал себе под нос дядя Коля. – Не нравится мне это… Я сделал вид, что раздумываю.
– Может забухал? Дядя Коля раздраженно ответил:
– Какое забухал, Вадик? Длинный не пьет! У него язва! Я отвел глаза и пробормотал:
– Ну тогда не знаю.
Дядя Коля пристально посмотрел на меня. Я почувствовал себя неуютно под его взглядом. Чтобы скрыть это достал сигарету. Стал тщательно разминать ее. Дядя Коля прошелся по кабинету.
– Ты с Осиной говорил? – спросил вдруг он.
– Говорил, – вяло ответил я.
– Ну и что?
– Ничего. Дядя Коля понимающе кивнул.
– Надо с ним что-то делать, – задумчиво произнес он.
– Что? – спросил я.
– Не знаю, – ответил дядя Коля. – А ты в курсе, что он вчера устроил?
На оконный карниз сели несколько голубей. Нежно загулькали. Я покачал головой.
– Нет, не в курсе.
– Приехал в ночной клуб «777». Избил управляющего. Забрал из сейфа все деньги. Управляющий теперь в больнице. Нос у него сломан, челюсть, пара ребер. А он, между прочим, брат Анны. И Андрей это знает! – с силой закончил дядя Коля. Дядя Коля заходил по кабинету. Подошел к окну.
– Кышь! – шуганул он голубей. – Кышь! – громко трепеща крыльями голуби взлетели.
– Не нравится мне это… – сказал дядя Коля. – Не нравится… И Длинный еще пропал…
Дядя Коля отвернулся от окна. Подошел к столу. Сел в кресло напротив меня. Наклонился вперед и глядя мне в глаза произнес:
– Вадик, с Андреем что-то надо делать. Так дальше нельзя. Он совсем с катушек слетел. Я молчал потупившись. Дядя Коля коснулся рукой моего колена.
– Вадик, – начал он. Я удивился: голос дяди Коли был непривычно мягким. – Вадик, с Андреем по всякому может получиться. Я знаю, он тебе друг, но ты и меня пойми… Он сам виноват. Я конечно с ним еще побеседую, но…. Ты ведь знаешь, он больше ничего не слушает, – дядя Коля говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Вобщем я хочу тебе сказать… возможно с Андреем придется как-то решать. И лучше я это сделаю без тебя. Короче, может тебе пока уехать, а? Съезди куда-нибудь на месячишко, отдохни. Возьми с собой Юлю, малого. А?
Я не ожидал от него такого. Не ожидал. Первым порывом было все рассказать ему. Я уже почти решился, но вспомнил лицо Осины, тогда в лесу. Вспомнил как он сказал «Решай!», и я решил. Значит – все! Дело сделано. И я ответил:
– Нет, я лучше останусь.
– Ну как знаешь. Он опять отошел к окну. Белый голубь вспорхнул с карниза.
– Не нравится мне все это, – чуть слышно произнес дядя Коля. Я чувствовал себя последним гадом. На душе было погано.
6
– Значит, он хочет со мной решить? – зло улыбаясь сказал Осина. – Ну-ну. Посмотрим кто решит первый.
Мы находились в двухкомнатной квартире, довольно ободранной. На стенах кое-где свисали отклеившиеся края обоев. Мебель тоже старая. Колченогие стулья. Поцарапанный стол. Продавленный скрипучий диван. На нем я и сидел. Осина устроился напротив меня на стуле, сев на него верхом.
– Ты что не слушаешь меня? – оборвал себя Осина.
– Нет, нет, слушаю, – поспешно ответил я. – Говори. Осина недовольно сморщился:
– Ни хрена ты не слушаешь, – сказал он. – Мне нужно чтобы ты сделал вот что: позвонишь Боцману. Скажешь, что разговаривал со мной. Мы поссорились. Я на тебя кинулся и ты меня замочил. Попросишь его приехать одного, без охраны. Понял?
– Он один не поедет, – сказал я. Осина уверенно ответил:
– Поедет! Если ты попросишь, поедет.
В дерьмо можно вляпаться, но сидеть в нем никому не нравится. Мне тоже. Я тяжело посмотрел на Осину.
– Живца из меня сделать хочешь?
– Я хочу из тебя сделать? – Осина казалось искренне удивился. – Это жизнь из тебя делает! Либо ты поможешь мне поймать Боцмана, либо поможешь Боцману поймать меня. По другому не получается. А с кем ты будешь, ты сам выбрал. Я тебя за язык не тянул. Я мрачно опустил голову. Крыть было не чем.
– Ладно, – обреченно выдохнул я. – Когда звонить?
– Сейчас.
– А вызывать куда?
– Сюда. Я полез в карман за мобильным. Осина остановил меня.
– Не стоит, вдруг его слушают. Звони по городскому. – и он протянул мне допотопный телефонный аппарат, треснувший и обмотанный изолентой.
Я набрал номер дяди Коли. Долго слушал гудки. Появилась дикая надежда, что его нет дома. Потом в трубке щелкнуло и дядя Коля сонно произнес:
– Да, слушаю. Я заколебался. Осина взглядом подстегнул меня.
– Алло! Я слушаю! – повторил дядя Коля. – Кто это?
– Здорово, дядя Коля, – сказал я. – Это я, Вадим.
– Вадик, я тебе сколько раз говорил – раздраженно ответил дядя Коля, – не звони мне ночью. Не дай бог Светланку разбудишь…
– Дядя Коля. Это важно , – перебил я его. С полминуты в трубке была тишина. Потом дядя Коля сказал.
– Ну что там у тебя? Говори быстрее.
– Дядя Коля, я с Осиной все решил.
– Что решил? – не понял он.
– Все, – ответил я. – Он начал кидаться на меня, ну и я … в общем решил.
– Та-а-ак, – протянул дядя Коля. – Дела-а-а. Ты где сейчас?
– На хате. Рядом с ним.
Осина, слушавший разговор, беззвучно зашевелил губами, четко обозначая слова. «Вызови сюда», – понял я.
– Вадик, ты никуда не дергайся. Сиди и жди. Я сейчас приеду, – сказал дядя Коля. – Давай адрес.
– Зырянова 27 а. Квартира 47, – продиктовал я. – Только один приезжай.
– Все. Через пол часа буду, – ответил дядя Коля. Я опустил трубку на рычаг. Осина вопросительно посмотрел на меня.
– Сейчас приедет, – сказал я.
…Я снова сидел на диване. Громко тикали ходики на стене. Томительно медленно шло время…
Громко тикали ходики на стене. Томительно медленно шло время. Осина нервно курил, поминутно выглядывая в окно.
– А что это за хата? – зачем-то спросил я.
– Хата «левая», – механически ответил Осина. – Держал на всякий случай. Мы опять замолчали.
Резкий звонок в дверь подбросил меня с дивана. Осина был уже на ногах. Он вытащил пистолет. Поднес палец к губам. На цыпочках подошел ко мне и шепнул.
– Открывай. Я буду там, – и показал пистолетом в сторону другой комнаты.
Звонок тревожно надрывался. Я подошел к входной двери. Секунду помедлил. И с внезапно появившейся решительностью повернул ручку. Дядя Коля ворвался в квартиру.
– Ты как? – взволнованно спросил он. – Нормально?
– Вроде живой, – ответил я, избегая смотреть ему в глаза.
– Ну и хорошо, – дядя Коля обнял меня, похлопал по спине.
– Главное ты живой. А об Осине не переживай. Он сам напросился, Ты не виноват, понял? Ты не виноват! Я отстранился, пряча лицо.
– Где он? – спросил дядя Коля.
– Там, – показал я на комнату.
Дядя Коля быстро пошел туда. Я за ним. Войдя в комнату дядя Коля бегло осмотрелся . Удивленно посмотрел на меня.
– А где … – начал было он.
– Я здесь, Боцман, – перебил его Осина. Он стоял на пороге с пистолетом в руке. Дядя Коля мгновенно развернулся лицом к нему. Его рука потянулась за пазуху.
– Стоять, – негромко скомандовал Осина. Рука остановилась на пол пути.
– Двумя пальцами достань ствол, – сказал Осина. – Только медленно и печально, – и торжествующе засмеялся. Дядя Коля повернул голову, посмотрел на меня. Я стоял в дверях.
– Продал все-таки, – тихо сказал дядя Коля. Он сказал это без злости, спокойно констатируя факт. Мне стало очень плохо. Гораздо хуже, чем я ожидал.
– Я тебе сказал – достань ствол – напряженно повторил Осина.
Дядя Коля вытащил пистолет, держа его пальцами за рукоятку. Покачал перед собой.
– Бросай! – не выдержав крикнул Осина.
Пистолет с глухим стуком упал на грязный пол. Я повернулся и ушел на кухню. Плотно закрыл дверь. Сел на табуретку. Свет не зажигал. Обхватил голову руками. Через стену до меня доносились голоса Осины и дяди Коли. Я ждал. Треснул выстрел. Я вздрогнул всем телом. Еще один выстрел. Потом –тишина. В коридоре прозвучали шаги. Веселый голос Осины позвал меня:
– Эй! Вадик! Ты где? Выходи! Все уже кончилось!
7
– Я тбе черный костюм погладила, – сказала мне Юля. – Какой ты галстук к нему наденешь?
– Не знаю, – ответил я. – Выбери сама.
Юля скрылась в спальне. Я услышал как скрипнула открываясь дверца шифоньера.
«Наконец-то успокоилась», – подумал я. Когда Юля узнала, что дядя Коля убит, с ней случилась истерика. Она хотела уйти от меня. Даже вещи начинала собирать. Я с трудом ее успокоил. Я не обижался на нее. Понимал, что она боится не за себя, а за меня. И за Темку. А я ведь не мог объяснить ей, что мне ничего не грозит…
