Марина Серова - Все вернется
– Вы собираетесь это есть?
– Собираемся, а что?
– Полина, разве можно есть полуфабрикаты?! Это прямой путь к гастриту и язве! Убери это все обратно в пакет, отвезешь домой. А я вас сейчас угощу настоящей домашней пищей.
Кто бы сомневался!
Раиса Константиновна отправилась в кухню, а мы с Юлианой расположились в ее комнате на диване.
– Так что мы будем делать с Зосимовым? — снова спросила она.
– План такой. Я приглашаю его к себе на дачу. Куплю вина, напою его. «Неожиданно» туда заявится Алина. Я предложу в шутку сыграть в одну игру, в ходе которой Алина Леонида Максимовича усыпит. Под гипнозом он нам, думаю, все расскажет. Может, он даже знает, где и у кого твой ребенок! А что, вполне вероятно, что Ангелина делилась с ним не только деньгами. Потом…
Глава 14
Я ждала Леонида Максимовича у входа в морг. Он вышел и, увидев меня, остановился:
– Вы ко мне?
– Конечно, к вам, к кому же еще?
В моем голосе прозвучало легкое кокетство. Вполне прилично для «соломенной вдовы», стремящейся поскорее завладеть имуществом пропавшего мужа.
– Привезли деньги?
– Привезла.
– Хорошо. Оставьте мне данные вашего супруга: его фамилию, имя, отчество, дату рождения… Какой диагноз указать?
– В каком смысле? Чем он болел? Вообще-то, он был здоров.
– Меня не интересует, чем он болел при жизни и болел ли вообще. Я выдаю заключения о смерти! Ну, от чего он умер?
– А я откуда знаю? Он просто пропал. Ушел из дома…
– Да я все это понимаю! — Зосимов начинал раздражаться из-за моей тупости. — Но умер-то он от чего? Что мне в заключении написать? Утонул, машина его сбила, в степи замерз или еще что-то? Может, он умер от неразделенной любви?
– Да пишите, что хотите! Какая мне разница? Главное, чтобы у меня на руках имелся документ, подтверждающий, что его больше нет в живых. Чтобы я в права наследования вступила…
– Хорошо. Завтра я вам отдам заключение.
– Тело когда можно забрать?
– Да когда хотите. Как только деньги мне вручите, так и забирайте.
– Только вы мне какое-нибудь хорошее тело дайте, мой муж был таким красивым и умным!..
– Да какая вам разница, какое тело хоронить?! Вы ж его все равно — в гроб и в землю. Так, данные давайте.
Я вынула из сумочки блокнот, вырвала страничку и написала: «Сергеев Петр Иванович». Потом приписала какую-то дату рождения. По сути, это были первые цифры, пришедшие мне на ум. Бумажку я вручила Зосимову. Тот положил ее в свой карман.
– Ой, а как вас зовут? Вы ведь мне даже не представились, — кокетливо застреляла я глазками.
– Зосимов Леонид Максимович.
– Леонид Максимович, раз уж мы с вами так поладили, может, отметим как-нибудь это событие?
– И как же мы его отметим? — патологоанатом оценивающе посмотрел на меня.
Интересно, сработает на этот раз в нем мужское начало? Если дама его приглашает с ней уединиться и прекрасно провести время, устоит ли наш донжуан или как?
– У меня есть дача, неподалеку отсюда… Такая уютненькая! Можно вдвоем неплохо отдохнуть…
Зосимов колебался. Ну, давай, вспомни, как Ангелина тебя недавно «полоскала» за твои любовные похождения! (А она должна была это сделать!) Отомсти ей! В конце концов, тебе не впервой изменять ей.
– Можно и шашлычок на костре приготовить, а главное, вокруг — никого! Только вы и я… И природа… — продолжала я уговаривать колеблющегося ловеласа, строя ему глазки. — И, кстати, банкет за мой счет!
Он усмехнулся, потер подбородок.
– А что, можно… Если женщина, как говорится, просит… Телефончик оставьте.
Я протянула ему бумажку с номером моего сотового. Зосимов попрощался со мной и пошел к своей машине. Я томно вздохнула и направилась к своей.
* * *Я позвонила Юлиане:
– Он согласен! Завтра мы с ним двигаем на дачу! Я сейчас поеду туда, растоплю печь, нагрею дом, заброшу кое-что из съестного. Было бы неплохо, если бы ты тоже отправилась со мной и затем подождала нас там. Когда мы с Зосимовым приедем, ты спрячешься где-нибудь на чердаке и выждешь, пока он не уснет.
– Хорошо, я согласна. Что мне взять с собой?
Вот это деловой разговор! А то — плачет, слезы горькие льет… Действовать надо! Мы поговорили с Юлианой еще какое-то время, и я начала готовиться к завтрашней поездке. Мне тоже следует оказаться во всеоружии. Этот тип может выкинуть все что угодно! А если мне и Алину тоже туда забросить заранее? Пусть сидит в доме, перед самым нашим появлением она выйдет и погуляет по деревне, а потом приедет как бы случайно.
Я заехала в магазин, купила бутылку вина, водку, кое-какие закуски. Потом я отправилась к Юлиане.
– Возьми с собой постельное белье, — велела я ей. — Я уеду, а тебе предстоит ночевать на даче. Не боишься?
– Нет. Запрусь на все замки…
– Вот именно. И кочергу поставь в изголовье, на всякий случай. Если кто-то вздумает наведаться ночью в гости…
– Кочергу не кочергу, а газовый пистолет у меня имеется.
– Серьезно? Покажи.
Юлиана принесла оружие и показала мне.
– Похож на настоящий. В темноте, пожалуй, и не разобраться, в кого выпалить, а? Как думаешь?
– Вполне. А кого мы пугать собираемся? Зосимова?
– Там видно будет. Бери с собой.
– Я еще пирог мамин прихвачу, с малиновым вареньем. И банку растворимого кофе…
Потом мы заехали за Нечаевой. Через двадцать минут мы втроем мчались на дачу в деревню Мостки…
…Я затопила печь, так как хорошо умею это делать, а Юлька принесла ведро воды. Нечаева ходила по комнатам, осматривала все и ворчала:
– Как можно так жить? Никакой цивилизации! Удобства во дворе, вода в колонке, в ста метрах от дома…
– В двадцати, — уточнила Юлиана.
– Смотри, температура поднимается, — сказала Алина, глядя на градусник, висевший на стене, — уже плюс десять, скоро куртки снимем.
В комнате постепенно теплело, от печки шел настоящий жар.
– Еще самоварчик бы поставить! А то чайник — это как-то прозаично…
– Юль, мы сюда не развлекаться приехали и не чай из самовара хлебать. Давай прикинем, что нам делать, когда я приведу Зосимова.
Мы долго сидели и ломали головы, что завтра сделаем с усыпленным патологоанатомом. Юлиана предлагала продать его на органы, я — отдать в рабство бомжам. Алина предлагала сделать из него пугало и поставить в огороде.
Так и не придя к консенсусу, мы расстались. Девочки заперлись на даче, а я уехала домой.
– Полетт, ты даже как-то осунулась в последнее время, — Ариша смотрел на меня с тревогой и качал головой.
– Дед, ты знаешь, я неожиданно быстро разобралась со следователем Хомяковым, намного быстрее, чем думала, но на патологоанатоме застряла. Я не знаю, что с ним делать. Этот человек жаден до денег, занимается подлогами, любит женщин… Ты представляешь, он согласился поехать завтра со мной на дачу!
– Зачем? — в голосе деда послышалась тревога.
– На пикничок. Отметить нашу сделку.
– Какую сделку, Полетт? Ты мне ничего об этом не говорила.
– Я заплатила патологоанатому сто тысяч за липовую справку о смерти моего якобы пропавшего мужа. Он согласился.
– Это тот человек, о котором ты рассказывала? Торгующий трупами?
– Да, он мне обещал продать тело какого-нибудь бомжа, чтобы я выдала его за своего мужа и похоронила. Я подозреваю, что, когда главврач роддома забрала у Юлианы сына, именно Зосимов подкинул ей по дружбе труп грудничка, и Юлька похоронила этого чужого ребенка. Теперь этот торговец трупами должен ответить за все!
– Полетт, я уже жалею, что рассказал тебе о Юлиане. Ты рискуешь ради чужих людей, а я так переживаю за тебя… У меня только одна внучка! Если с тобой что-то случится…
– Ариша, прошу, не надо так волноваться. Ничего страшного со мной не произойдет, уверяю тебя. Завтра с Зосимовым на даче я окажусь не одна. Нас будет трое. Ну он-то, конечно, об этом не знает. Он думает, что едет «оторваться» с веселой вдовушкой. Шашлык, водка, секс… А ожидает его нечто совсем другое!
– Полетт, может, бросишь ты все это? Не надо никуда ехать, а? Ты уже отомстила Хомякову, хватит с тебя!
– Дед, ты что?! Надо вернуть ребенка Юлиане! Если я все сейчас брошу, она так его никогда и не увидит. И зло останется безнаказанным. Я не остановлюсь на полдороге, ты меня знаешь.
– Да я уже понял, что отговаривать тебя бесполезно. Скажи мне только одно: могу я тебе чем-то помочь?
– Можешь. Я люблю тебя! Будь моим дедушкой еще долгие-долгие годы…
Ариша притянул меня к себе и обнял, крепко-крепко. В казино он сегодня не пошел. Мы сидели у камина, вспоминали моих маму и папу, как нам было хорошо всем вместе, как мы дружили, спорили, но не ссорились. Мы просидели так допоздна, потом я сыграла деду на саксофоне, и мы разошлись по своим комнатам.
