Влада Ольховская - Ангел придет за тобой
Ну точно!
– Герр Ридингер, подождите!
– Что-то случилось?
– Да что за две секунды могло случиться? Я тут просто вспомнил… На первом балу вы, кажется, проявляли повышенный интерес к этой девушке – Нике…
– Не помню, – равнодушно пожал плечами мужчина. – Может, и проявлял. Разве не в этом суть проекта?
– Но вы с ней больше не встречались?
– Нет. На первом проекте я общался практически со всеми. С кем-то, может, больше, как с этой Никой, хотя я ее слабо помню. Но после рождественского бала я снова встретился с этими русскими только на второй вечеринке. Чтобы приглашать кого-то на отдельное свидание… Нет, до такой стадии я еще не дошел. А что?
– Нет, ничего, просто вспомнилось почему-то… Не смею вас задерживать.
Матиас был почти уверен, что Ника весь вечер только возле Ридингера и крутилась! Хотя он и не отрицает… Когда она успела познакомиться поближе с кем-то еще?
«Надо будет выяснить, с кем она уехала, – решил он. – А то, что он поможет замять дело… Так даже лучше. У него связей побольше, чем у меня и Марка!»
Ему по-прежнему было стыдно перед Никой и ее семьей. Но ничего не поделаешь – бизнес есть бизнес! Да и вообще, она сама виновата. Это ведь было ее решение!
* * *Вот оно, значит, как! Как остаться со мной – так все хорошо, у нас доверие и взаимопонимание! А как отправиться вместе на нечто по-настоящему важное – извини, но там не должно быть слишком много народу!
Хотя умом Вика, безусловно, понимала, что Марк был прав.
Кому-то другому его решение отвести на место убийства Еву показалось бы безрассудным. Показывать такое подростку, а тем более психически нестабильному – чудовищный риск! Что, если у девочки начнется какой-нибудь приступ? Или это зрелище спровоцирует долгосрочное обострение? Такое решение не одобрил бы ни один врач!
Но Марк – не врач. Он знает свою племянницу получше всех остальных. Вика удивлялась только одному: как это она сама до такого не додумалась!
Уже понятно, что Ева мыслит по-своему. Не так, как все они. Да и спокойствию ее можно позавидовать, если она хочет оставаться спокойной. Марк говорил, что во время происшествия в Москве, всей этой чехарды с маньяком, племянница здорово помогла ему.
И он, и Вика не могли поверить, что Ника просто взяла и совершила самоубийство. Не похоже это на нее, даже с учетом того, что она могла вернуться пьяной! К тому же это произошло вскоре после приступа Анастасии, которая находилась под действием неизвестного наркотика – и это тоже первой заметила Ева!
На первый взгляд между этими событиями не было никакой связи. Но Вика не могла избавиться от ощущения, что речь идет о цепочке фактов, настолько тонкой, что непосвященному очень тяжело ее заметить.
Раздражало лишь то, что Марк отказался брать ее с собой! Она хоть и не стремилась смотреть на трупы и кровь, а в панику от такого зрелища не впадала. Да и он отказал ей не из-за этого. Просто речь шла о возможном месте преступления, там не нужно лишних следов. К тому же Марк считал, что Еве проще общаться, если рядом находится только он.
А вот это, кстати, не факт. Но не скандалить же, времени и без того мало!
Поэтому Вика обиженно отправилась бродить по берегу озера. Близко подходить к воде она опасалась, памятуя о печальной судьбе Анастасии, а вот смотреть с дорожки на водную гладь, искрящуюся в солнечных лучах, – одно удовольствие.
– Вас редко можно здесь увидеть.
Вика не ожидала, что к ней обратятся, да еще и на русском, но и не испугалась, потому что голос этот узнала сразу.
– Здравствуйте, Мария. Раньше времени не было, а сейчас решила отвлечься.
– Пожалуй, я понимаю, о чем вы. Слышала о Нике. Бедная девочка!
– Слухи тут распространяются быстро…
– Учитывая, что первой тело обнаружила Вита, этого следовало ожидать. Она была в таком состоянии, что первое время просто бегала по территории поселка и кричала об этом. Мне едва удалось ее успокоить, сейчас она заснула – я дала ей легкое успокоительное.
– Спасибо, что помогаете, – улыбнулась Вика. – Представляю, какое у вас мнение обо всем этом…
– Нормальное мнение. Мы не властны над подобными событиями. Поэтому я не могла бы вас в чем-то обвинить, даже если бы хотела. А я не хочу. Я сочувствую чужому горю, но никогда не позволяю ему слишком сильно влиять на свою жизнь.
Не сговариваясь, дальше они пошли вместе. Дорожка была достаточно широкой для этого, да и компания Марии Вику не раздражала. Из всех невест эта, пожалуй, была наиболее самостоятельной – и не только в силу возраста. Просто в ней чувствовалась редкая уверенность в себе, которой обычно можно лишь позавидовать.
– Как думаете, могла Ника действительно совершить самоубийство?
– От этого мало кто застрахован, – отозвалась психолог. – Я никогда не общалась с ней наедине, даже в общих разговорах мы вместе не участвовали, поэтому мне трудно судить. На первый взгляд она не производила впечатления личности с суицидальными наклонностями. Но это ничего не значит. Даже самый сильный человек может улыбаться друзьям, произносить красивые тосты на свадьбе, добиваться карьерного роста. А в один не слишком прекрасный день он открывает окно и прыгает с десятого этажа. Потому что наступает переломный момент борьбы, которая все это время шла у него внутри и о которой знал только он один. Мне известны такие случаи.
– Жуткие вещи говорите, – поежилась Вика. – Думаете, и с Никой так могло быть?
– Я ведь сказала, что наверняка мне это неизвестно. Но шанс есть.
Солнце грело как-то по-весеннему. Холодный ветер периодически напоминал про суровую реальность, но даже он бессилен был отменить тот факт, что до Нового года осталось чуть больше недели. И странно так… раньше в это время все мысли Вики были направлены на праздник. Теперь же елки и подарки не могли вытеснить из ее головы размышления об убийствах и сумасшедших.
– Мария, а можно… можно задать очень странный вопрос?
– Я работаю психологом уже много лет и знаю, что странных вопросов не бывает, – рассудила женщина. – Бывают неожиданные и противоречащие обстоятельствам. Только я и к ним привыкла. Что вас интересует?
– Я слышала, что сумасшедшие намного сильнее обычных людей. Ну, в физическом плане. Я хотела спросить: насколько это правда?
Вика невольно вспомнила ту ночь, когда Ева напала на нее. Хватка, сжавшая ее запястье, казалась стальной! Даже не верилось, что шестнадцатилетняя девочка на такое способна!
– Действительно, неожиданно, – признала Мария. – Я не эксперт в этой области, но рискну предположить, что в общем смысле это правда.
– А если более подробно?
– Вполне возможно, что в силу болезни у людей с определенными заболеваниями лучше развиты мышцы. И это не всегда психические заболевания, нередко повышенной силой отличаются, например, слабослышащие люди. И все же те, кого мы считаем психически здоровыми, действительно уступают так называемым сумасшедшим. Этот вопрос связан не столько с физиологией, сколько с подсознанием.
– Как это? – нахмурилась Вика.
– С физиологической точки зрения человеческое тело все равно имеет предел способностей. Сила в любом случае ограничена массой и степенью тренированности. Да, бывает, что в силу индивидуальных особенностей массивная мускулатура не развивается. Человек кажется худым, а на самом деле мускулы у него развиты отлично, просто по природе своей он жилистый, гибкий – и сильный. Это раз. Но гораздо более важным фактором я считают подсознание. Во многих случаях сумасшедшие либо контролируют его лучше, либо живут с ним в большей гармонии. Они лучше понимают свои желания и не противятся им.
– Даже если это желание прошибить кому-то череп! – фыркнула девушка.
– Даже так, вы зря смеетесь. Мы, нормальные люди, связаны цивилизацией. Вот, например, если вы на кого-то злитесь, вы рискнете стукнуть этого человека только мысленно. Человек, не имеющий таких внутренних запретов, сделает это открыто. А уж более серьезные действия, скажем, убийство – это для нас за гранью. Большинство из нас не способны убить человека. Рука дрогнет, слезы глаза закроют… Даже военные, полицейские, самые жестокие убийцы могут быть подвержены этому. Если они хоть чуть-чуть сомневаются или боятся, они будут действовать не так уверенно. А порой даже легкая неточность полностью меняет последствия от удара. Так что если сравнить вас и, скажем, сумасшедшую девушку ваших же параметров, то она победит. Потому что у вас дрогнет рука. Ваше подсознание будет требовать напасть или защищаться, но оно же начнет напоминать, что так нельзя, перед вами живое существо. А ваша менее стабильная соперница не усомнится ни на секунду.
Не усомнится… даже если придется убить собственную мать. Вика не любила вспоминать об этом с тех пор, как они достигли относительного перемирия, но и забыть не могла. Получается, в этом больном подсознании нет не только запретов, но и привязанностей, любви, раз она могла так поступить?!
