Елена Басманова - Тайна черной жемчужины
– Ни одна живая душа не узнает, – торжественно пообещал Виктор.
Мура вынула из кармана юбки небольшой конверт и протянула его фотографу.
– Доверяю вам, дорогой Виктор, очень ценную для меня вещь. Это – письмо одного человека, которого уже нет в живых. Должна вас предупредить – письмо залито кровью...
– Я не из пугливых, – пожал плечами фотограф, – и повидал на своем веку и бумаги, залитые кровью, и окровавленные лица, и мостовые...
Фотограф хладнокровно опустил конверт в карман.
– Мне бы очень хотелось поскорее узнать, что там написано? – попросила Мура.
– Не так быстро. Придется подождать: я сфотографирую вашу бумагу, но если следы на негативе окажутся ничтожными, то придется складывать все негативы и делать новые снимки с полученного позитива, до тех пор пока не получатся отчетливые следы. Я возьму длиннофокусный аппарат и прибегну к мокрому коллоидному способу: он более чувствителен к цветам, но и более продолжителен по времени. Вообще весь фокус основывается на цветочувствительности и на возможности увеличивать на снимках изображение оригинала. – Виктор Булла явно готов был продолжать свои объяснения, но, увидев разочарование на личике девушки, участливо спросил:
– Письмо адресовано вам?
– Нет, моей сестре, – ответила Мура, расстроенная тем, что придется долго ждать результата любительской экспертизы, и неожиданно для самой себя добавила:
– Вот кого надо фотографировать! Вот за кем надо охотиться!
– В самом деле? – заинтересовался Булла. – А не могли бы вместе со своей сестрой посетить мое ателье?
– Непременно! – ответила слишком горячо Мура, вернувшаяся к мысли о том, что привело ее сегодня сюда, на Мытнинскую улицу. Ее лицо, обратившееся к дому, в который она боялась идти, погрустнело. – Правда, вам придется немного потерпеть. В ближайшее время у меня есть другие неотложные дела.
Оба встали со скамьи.
– Господин Булла, – попросила Мура дрожащим голосом, – если вас посылает мне Бог, то, верно, не только из любви к фотографическому искусству. Вы сможете уделить мне еще несколько минут?
– Разумеется, Мария Николаевна, располагайте мной, – удивленно ответил фотограф, снова уловив взгляд девушки, брошенный в сторону заурядного доходного дома.
– Я оказалась здесь сегодня случайно, – призналась Мура, – без сопровождающего. Возникла необходимость нанести визит к незнакомому мне господину и провести переговоры по поводу одной небольшой сделки.
Виктор Булла пытался поймать взгляд девушки, но это ему не удавалось: она смущенно смотрела по сторонам или себе под ноги и явно что-то недоговаривала. Но еще позавчера, в Летнем саду, она показалась ему необыкновенной, не от мира сего. Он ни минуты не сомневался, что она – барышня строгих правил, и полностью исключал возможность, что окажется впутанным в какую-нибудь грязную историю – А почему вы не обратились к специалистам по таким сделкам? – мягко спросил Виктор.
– Все произошло так внезапно! – воскликнула Мура. – Верьте мне! И я нервничаю: меня ждет дома мама и беспокоится. А я не решаюсь подняться в незнакомую квартиру.
– Я вам помогу, – пообещал Булла, – я давно заметил, что вас интересует дом напротив. Кто этот человек?
– Он – поверенный в делах, человек достойный. Так мне его отрекомендовали, – успокоила Мура своего добровольного помощника.
– Теперь ясно, – улыбнулся Виктор. – Предлагаю пойти к этому господину, более не мешкая.
Мура облегченно вздохнула и вместе со своим спутником направилась по дорожке к выходу из сквера. На мгновение дорогу им преградил высокий седобородый старик в расстегнутом сером пальто с отвислыми карманами. Из-под кустистых черных бровей сверкнули маленькие глазки. Растянув в странной гримасе рот, над правым уголком которого чернела выпуклая родинка, старик уступил им путь. Они задержались на тротуаре, пережидая, пока проедут два извозчика и хмурый мужик в пестрядинной блузе протащит неказистую тележку с березовыми поленьями. От тряски по ухабистой мостовой поленья соскальзывали, и мужик останавливался, чтобы подобрать их, вызывая бурное негодование стайки воробьев, тут же, на мостовой, выклевывающих зерна овса из еще теплого лошадиного навоза. Когда проезжая часть освободилась и двое молодых людей готовы были перейти через улицу, Мура внезапно схватила фотографа за руку, он даже вздрогнул от неожиданности.
– Стойте, подождите, – прошептала она, глядя перед собой.
Виктор Булла повиновался. Мура не отрывала глаз от парадной двери здания, к которому они направлялись. Оттуда появился высокий стройный господин в длинном черном пальто, элегантном черном котелке. Его левую руку оттягивал рыжий баул внушительных размеров. Он едва кивнул почтительно склонившемуся дворнику, быстро стрельнул глазами направо, налево и размеренным, неторопливым шагом двинулся в сторону Николаевского вокзала.
– Это он! – прошептала Мура.
– Тот человек, к которому вы направлялись? – удивился Виктор. – Но вы говорили, что не знаете его!
– Я догадалась по описанию, – коротко бросила Мура. – Что же делать?
– Как что? – встрепенулся Виктор. – Давайте его догоним! Еще не поздно! Вы же говорили, что дело у вас срочное!
– Да, говорила, – протянула Мура, глядя в спину удаляющемуся господину Крайневу. – Догнать-то несложно. Но как же на улице решать деловые вопросы?
– Ничего! Может быть, он согласится вернуться, – подбодрил ее Виктор.
– Ну что, идем? Или мне попробовать самому?
– Нет, ни в коем случае, – твердо возразила своему спутнику Мура и быстро забормотала:
– Благодарю вас за все. Вынуждена проститься с вами. Извините, Виктор. Я все сделаю сама. И непременно вам позвоню. Очень скоро. Чтобы узнать, что было написано в том письме – не забудьте про него...
Виктор с недоумением взглянул на странную девушку, сосредоточенно смотревшую вслед удаляющемуся господину с баулом, пожал плечами, поклонился и пожелал ей удачи.
Но Мура, кажется, не слышала его она сорвалась с места и перебежала на другую сторону улицы. Потом, подобрав длинную юбку, быстро заскользила вдоль стен зданий. Виктор Булла с удивлением отметил, что его симпатичная знакомая пробирается между прохожими вслед за уходящим господином какими-то странными рывками.
А Мура и не стремилась догнать поверенного в делах. У нее появилась другая цель, сообщить о которой она не могла недоумевающему Виктору Булле. Она обнаружила, что у элегантного господина есть преследователь... Мура узнала его сразу же, как только он выскочил из-за угла сквера, в котором она только что сидела, и бросился вслед за господином Крайневым. Поразительно! Она его видела только один раз в жизни. Это был стасовский приятель, невзрачный библиотекарь Анемподист Кайдалов.
Что здесь делает дядя покойного Глеба Тугарина? Почему он поджидал господина Крайнева? Почему он следует за ним тайком? Неужели он за ним следит?
Она едва поспевала за ними, не упуская из виду спину сутулого библиотекаря – коверкотовое пальто его выглядело мятым и несвежим.
Неожиданно Кайдалов ускорил шаг, и девушка почти побежала, пытаясь нагнать его. Он явно старался настичь поверенного. Чем меньше становилось расстояние между мужчинами, тем быстрее старалась оказаться поближе к ним Мария Николаевна Муромцева. Зачем? – она и сама не отдавала себе в этом отчета.
Мура замедлила шаг, когда увидела, что господин Крайнев достиг Невского проспекта и остановился у края тротуара, пережидая поток движущихся экипажей. В двух шагах от него стоял городовой с шашкой на боку. Библиотекарь Кайдалов, нагнавший наконец свою жертву, схватился на ручку рыжего баула и дернул его к себе, но господин Крайнев не выпустил своей ноши. Он повернул голову, и Мура явственно различила на его лице мгновенную вспышку злобы. Библиотекарь смотрел на поверенного в делах с еще большей яростью. Загадочная сценка не заняла и мгновения, дерзость библиотекаря перешла все границы:
– Городовой! – крикнул он.
И к удивлению Муры, господин Крайнев выпустил баул из рук и перевел взгляд на оглянувшегося городового.
– Чего изволите, сударь? – сурово спросил блюститель порядка
– В Публичную библиотеку доехать, – громко ответил библиотекарь.
– Так на конке и домчитесь, – равнодушно ответил городовой.
Библиотекарь бросился к едва ползущей по рельсам конке и проворно вскочил на заднюю площадку темно-синего вагона, не выпуская рыжего баула из рук.
Господин Крайнев сделал стремительный шаг вперед, с явным намерением догнать конку, но тут же остановился. Коночный кучер дернул веревку, привязанную к языку висящего рядом с ним колокола, – подать сигнал зазевавшимся прохожим, взмахнул кнутом, и пара сивых лошадок дернулась: влекомое ими громоздкое двухэтажное сооружение резко ускорило ход. Пассажиры грохочущего экипажа с высоты империала, поверх жестяных рекламных щитов, прикрывающих бортики крыши, равнодушно смотрели на Замешкавшегося господина.
