Наталья Андреева - Ничего личного
– Не думаю. Только до сих пор не могу осознать… Это же шантаж?
– Какой еще шантаж? Александр просто признавал, что ребенок от него, оформлял брак, а все расходы на содержание Валерий собирался взять на себя. И повысить ему зарплату.
– Из каких шишей? Насколько я понял из подробностей семейной жизни господина управляющего, его держали на коротком поводке и регулярно очищали карманы.
– Он нашел какой-то способ.
– Очень интересно. Вас не посвятил?
– Нет. Просто сказал, что будет ежемесячно выплачивать определенную сумму в качестве компенсации.
– Что за сумма?
– Пятьсот долларов в месяц. На первых порах. Потом обещал найти решение проблемы и освободить Сашу.
– Ого! Что ж, пятьсот долларов по нынешним временам неплохо для ежемесячного пособия! Наверняка Саша Иванов получает меньше. Откуда же Валерий Валентинович собирался изымать эту сумму?
– Не знаю. Честное слово.
– Ладно, верю. А что сказал его двоюродный брат в ответ на такое предложение?
– Разве у него был выбор?
– Да, верно. Если выбирать между стабильным источником дохода и свободой личности, то вторым можно и поступиться. И, насколько я успел познакомиться с Ивановым-младшим, он от брата многое перенял. Итак, он согласился. Так о чем вы ворковали в тот злосчастный вечер, когда вся эта дрянь началась? В боковой комнате? Среди бутылок и коробок с продуктами?
– О свадьбе. Мы уединились, потому что не хотелось огласки раньше времени. После рождественских праздников мы собирались подать заявление в ЗАГС. Учитывая мою беременность нас расписали бы быстро. Потом скромная церемония и вечер в ресторане. Как можно меньше расходов. И я переехала бы к нему.
– Первую брачную ночь вы с кем собирались провести? – не удержался Алексей.
– Я все-таки женщина! – возмутилась Эльза.
– Намекаете на то, что я вас оскорбил? А вы? Ведь оскорбили чувства Саши Иванова! Теперь я понимаю, на что он мне намекал! Согласие-то он дал, но на душе кошки скребли! Не хотелось ему на вас жениться, вот в чем штука! Итак, вы обсуждали приготовления к свадьбе и?..
– Раздался тот грохот. Ну, шум.
– Когда коммерческий директор упал с балкона?
– Да. Мы, естественно, выбежали из комнаты. Паша лежал на полу возле ножки стола, а Валерий стоял рядом с таким ужасным выражением лица!
– Сколько времени прошло с того момента, как упало тело и вы с Александром вышли из комнаты?
– В том-то и дело, что нисколько. Там много ступенек. В двух пролетах. Даже если бы Валерий был чемпионом по бегу, и прыгал бы через две ступеньки, он все равно не успел бы так быстро спуститься вниз. Понимаете? Он не убивал.
– Да я и без вас уже понял, что он не убивал. Иначе бы не лежал сейчас на Пашином месте, – вздохнул Алексей. – Кстати, ваш будущий муж дает совсем другие показания.
– Он мне больше не будущий муж.
– Надо думать! Теперь у Саши Иванова руки развязаны! Нашел-таки способ!
– Вы поняли? Слава богу! Я же говорю, что они все заодно!
– Тогда, за каким чертом Валерий Валентинович стащил у меня кассету с записью того вечера? Застолья?
– Какую еще кассету?
– Я получил от Серебряковой кассету. В первую ночь почти все по очереди ходили с видеокамерой. Пока не напились. Я думал, на ней есть что-то интересное. Подложил в тумбочку, как приманку. На эту приманку попался именно ваш возлюбленный.
– Ах, эту… Просто мы потеряли осторожность, и кто-то из девушек зацепил нас камерой. Когда мы с Валерием…
– Были достаточно близко друг к другу.
– Да, именно. Он все еще наивно полагал, что Татьяна ничего не знает.
– Это вы ей рассказали?
– Да, когда получила результаты анализов.
– Зачем?
– Чтобы сделать больно. Что вы так смотрите? Да, все женщины стервы. Я не исключение. Татьяна ведь не может иметь детей, а пыталась свалить все на Валеру. Я как-то услышала случайно, как она жаловалась, что все дело в муже, но что она, Татьяна, ни за что его не оставит. Потому что у них любовь. Валерий, мол, безумно ее любит и будет в отчаянии. Но я-то наверняка знаю, что у Валеры с этим все было в порядке. Я отозвала Таньку в бухгалтерию и выложила все.
– Как она прореагировала?
– Стала я ждать, пока она реагировать начнет? Развернулась и ушла.
– Почему же она после этого не выгнала из дома мужа?
– Почему, почему! Сами у нее спросите.
– А почему вы не сказали Валерию о разговоре с его женой?
– Господи! Опять это «почему»! Да просто не успела! Или не хотела. Она не сказала, почему я должна была говорить? Вы что, все свои по ступки можете объяснить? Ну, рассказала бы, а что бы это изменило?
– Да, в сущности, вы уже все равно нашли, как выкрутиться из создавшегося положения. О том, что вы собираетесь породниться, Татьяна знала? Через Иванова-младшего?
– Да, Валерий ей рассказал. Сообщил, что мы с Сашей залетели и собираемся пожениться. Видимо, Танечку это устраивало. Раз она молчала.
– Всех устраивало, кроме самого Иванова-младшего. Блестящий альянс! Что ж, весьма содержательная беседа у нас получилась. Спасибо вам, Эльза. Многое теперь прояснилось.
– Так вы не оставите это дело?
– Не понимаю, что ж вы так уперлись? Кому хотите досадить?
– Да никому! То есть, всем. Я хочу за него отомстить.
– Показания дадите?
– Конечно!
– Посмотрим, как будут развиваться события. Пока, кроме вас, желающих мне помочь не находится. Что, вам плохо?
– Тошнит. Простите.
Эльза зажала ладонью рот и рванулась в туалет. Когда в ванной комнате щелкнул запертый изнутри замок, Алексей вышел из номера. Больше он не ожидал услышать ничего интересного. Столько информации, что надо ее осмыслить! Ай да немочка! Ай да Валера! Ай да Саша Иванов! Да и Татьяна! Он был изначально прав: это не фирма, а шведская семья! Вот что значит, когда люди слишком много времени проводят на работе!
А он? Ну, он не в офисе сидит. Бегает, собирает доказательства. Но, по большому счету, и с любимой женой познакомился на работе. Да и до нее… Словом, его романы тоже можно назвать служебными. Такова жизнь: кто не работает, тот не крутит романов.
В своем номере Леонидов застал идиллическую картину. Большая девушка Лиза играла с Сережкой в подкидного дурака. И всерьез обижалась проигрышам.
«Вот еще братья по разуму», – тайно вздохнул он. И сказал:
– Елизавета, там твоей подруге плохо. Пойдешь, глянешь?
Большой ребенок нехотя отложил карты:
– А что надо делать?
– Это ты сама решай, ты же у нас женщина. Что там положено делать в случае неудержимой рвоты у беременных?
Девушка невольно поморщилась. Потом всерьез задумалась. Уходить она не спешила. Алексей начал подозревать, что проблема взаимоотношений полов до сих пор сводится у нее к фрагментам из жизни бабочек и пчелок. А как же комплексы? Визиты к гинекологу? Похоже, девушка решила остаться старой девой навсегда.
Наконец большая Лиза решилась пойти на выручку несчастной Эльзе. И нехотя поднялась с кровати.
– Ты еще придешь? – крикнул ей вслед расстроенный Сережка. – Мы еще в «пьяницу» поиграем и в новую игру, которую я вчера от Павлика узнал!
– Приду, – радостно сказала Лиза. И вышла.
– А где мама? – спросил Леонидов, когда захлопнулась дверь.
– Ушла к тете Ане.
– А тебя оставила с няней?
– Она хорошая. А остальные скучные, – серьезно сказал семилетний ребенок, аккуратно собирая карты в колоду.
– Чего ж ты хочешь от жизни, юноша?
– Чтобы все время было весело!
– Ну, так не бывает. Надо иногда и поплакать. Иначе ты и не поймешь, что тебе сейчас весело.
– Пойму, – упрямо сказал Сережка. – Я пойду погуляю?
Тут Леонидов вспомнил, что в холле по-прежнему лежит труп управляющего, и отрицательно покачал головой:
– Надо дождаться маму.
– Да кто ее знает, когда она придет! Эти бабы как зацепятся языками…
– А это кто тебе сказал? – подозрительно спросил Алексей. – Барышев?
– Ага. Дядя Сережа сильный! Он меня поднимает на одной руке! И мы с ним тезки!
Леонидов невольно заревновал. Тем более, сын приемный. От первого Сашиного брака. И до сих пор никак его не называет. Ни «дядей», ни «папой». Надо завоевывать авторитет. И он сел на кровать и сказал:
– Сдавай, что ли, Серега. Будем с тобой сейчас играть в главного дурака.
– Это как?
– А так: когда остаешься, то ты дурак, но главный. Вроде и хорошего мало, зато не так обидно. Понял?
Семилетний Сережка на всякий случай кивнул и принялся неумело тасовать колоду.
– Главное не сила, – сказал Алексей. – Главное – ум!
– А пистолет у тебя тоже есть? – подозрительно спросил Сережка.
– А как же!
– А дядя Сережа говорит, что он был на войне!
– Я тоже вроде как был.
– Тебя что, ранили?
Алексей невольно поморщился. Это был не подвиг, а глупость. Его собственная глупость, о которой не хочется вспоминать.
– Ты ходи, – сказал он, уклонившись от ответа. – Я знаю, у тебя младший козырь.
