Ольга Володарская - Принцип перевоплощения
Этот факт не укладывался в голове Кэт. Серов и Ланская такие разные, что представить их вместе было решительно невозможно. Особенно сложно Кэт было мысленно нарисовать их семейный портрет. И причина не в красоте Лики и уродстве Игоря, а в чем-то совсем другом, никак с внешностью не связанном. Пожалуй, дело было в том, что Ланская вообще не годилась ни для семейного портрета, ни для семейной жизни. С такими женщинами интересно заводить романы, чтобы пощекотать себе нервы, но вести их под венец мужчины не торопятся. Но Серов повел. Значит, очень сильно любил...
– Вы не обманываете меня? – решила уточнить Кэт. – Серов муж Ланской?
– Он называет себя бывшим мужем Ланской. Но по документам они пока официальные супруги, – ответил Быков. – У одного из них, а именно у Серова, железное алиби. Два железных алиби. На каждое убийство.
– Ну... Хоть у кого-то...
– Режиссер с продюсером тоже однозначно чисты. Они ни на секунду не покидали площадку. Остальные хоть на короткое время, но отлучались... Кстати! Куда делся ваш ассистент? Что-то он слишком спешно покинул студию.
– Он покинул ее по моей просьбе.
– Но алиби и у него нет.
– Ну, вы вообще... – Кэт аж задохнулась от возмущения. – Сережу-то зачем подозревать? Он знать не знал Славу! Да и Антона тоже...
– Это еще не факт. Мы покопаемся в прошлом вашего ассистента. Как и в вашем, Катерина Львовна...
При мысли о том, что кто-то будет копаться в ее прошлом, Кэт привычно похолодела. Быков, между тем, продолжал, разговаривая при этом не столько с Катериной, сколько с самим собой:
– Дело это очень непростое. Запутанное. Жертвы на первый взгляд никак друг с другом не связаны, но орудие убийства одно. Да еще какое! Купидон бронзовый! Вот пошлость-то!
– Неужто убийца специально его на студию притащил, чтоб Славу по башке шарахнуть именно им? – осторожно спросила Кэт.
– Да вряд ли! – пыхнул сигаретой Быков. – Скорее всего, он унес Купидона с первого места преступления, желая где-нибудь его выбросить, а потом либо забыл, либо передумал – вещь дорогая, антикварная, за такую в ломбарде пару тысяч долларов дадут... Можно допустить, что он решил подкинуть его кому-нибудь другому. Для этого и принес на студию... Стоп! – Быков начал жевать сигарету с таким остервенением, будто она была куском плохо прожаренного мяса. – А если убийца выбросил Купидона на территории киностудии, и его кто-то нашел? Тогда преступников может быть двое...
Рассуждения следователя были прерваны стуком в дверь.
– Войдите! – крикнул Быков.
В комнату ввалился один из членов опергруппы и обратился к следователю:
– Олег Александрович, там ассистент гражданки Соковой прибыл. Услышал по радио о преступлении, развернул машину и сюда...
– Уже по радио об этом говорят? – удивился Быков. – Ну и дела! Оперативно у нас журналисты работают...
– Как пить дать: кто-то из съемочной группы информацию слил сразу после обнаружения тела.
– Усильте охрану на входе в студию, чтоб журналюги не прорвались.
– Все уже сделано, – отчитался тот. – Так что с ассистентом делать? К вам? Или самому допросить?
– Ко мне. Мы с Катериной Львовной как раз закончили... – Быков протянул ей протокол. – Прочтите, подпишите и ступайте с богом...
Кэт, не читая, чиркнула внизу листа «С моих слов записано верно», поставила свою подпись, затем попрощалась с Быковым и вышла за дверь.
Едва оказавшись в коридоре, она столкнулась с Сергеем. Он мялся у двери, нервно теребя кончики своих усов. Увидев Кэт, он страшно обрадовался и затараторил:
– Я ушам своим не поверил, когда по радио услышал об убийстве. Думал, врут, я ж только со студии, и все было тихо-спокойно. Давай Эльзе звонить, а у нее телефон отключен. Я так разволновался, что пиджак в магазине забыл, как раз там услышал новости, когда за водичкой заходил... – Он растерянно моргнул: – Водичку, похоже, тоже...
– Гражданин Масленников, – обратился к Сергею оперативник. – Вас следователь ждет, заходите.
– Без меня не уезжайте, – бросил Сережа Кэт перед тем как зайти. – Там у ворот уже куча телевизионщиков, я еще один выход знаю, выведу тебя... – Он ткнул пальцем за спину Кэт. – А вон и Эльза мчится!
Катя обернулась и увидела бегущую по коридору Эльзу. Лицо ее было свекольно-красным. То ли от быстрой ходьбы, то ли от возмущения.
– Нет, ты подумай! – вскричала Эльза, подлетев к Кэт. – Они мне не верят! Чего это, говорят, вы могли столько времени в туалете делать? Писала, отвечаю! А они: долгонько писаете, гражданка Петрова, вроде пива не пили... – Эльза была вне себя, пожарный цвет лица был обусловлен именно этим. – Пришлось про цистит свой рассказать и показать таблетки левометицина, которые я принимаю...
Эльза яростно выплюнула докуренную до фильтра сигарету и стала искать в мятой пачке новую, но та оказалась пустой.
– Вот гадство, курево кончилось! – простонала она.
– Вас угостить, мадам? – раздалось сзади. «Мадам» обернулась на голос и увидела перед собой полноватого блондина приятной наружности, который протягивал ей раскрытый портсигар. – Сам не курю, но хороший табак всегда ношу с собой. Для таких очаровательных барышень, как вы...
– Такой наглой лести мне еще слышать не приходилось, – фыркнула Эльза, но сигарету взяла. – Вы кто такой?
– Позвольте представиться, Дмитрий Боярский, креативный директор концерна «Радуга».
– А, знаю «Радугу», я вашими шампунями голову мою.
– Вот поэтому ваши волосы столь прекрасны, мадам...
Эльза не выдержала, расхохоталась:
– Ну ты жук, Дмитрий Боярский!
Тот растянул губы в улыбке Чеширского кота и одарил ею сначала Эльзу, потом Кэт. Эльза приняла ее благосклонно, а Кэт с внутренним протестом. Боярский не очень ей понравился. Он показался Кате скользким типом с непомерно раздутым самомнением.
– Вы, девочки, тоже у следствия в кругу подозреваемых? – спросил Боярский у Эльзы.
– А как же! Меня прямо-таки склоняли к чистосердечному...
– Меня к чистосердечному не склоняли, но дали понять, что я тоже рассматриваюсь как убийца. – На лице Димона появилось обиженное выражение. – Нет, ну что за несправедливость? То, что у меня нет алиби, это еще не доказательство вины. Я покойного знать не знал. Второй раз в жизни видел, на кой черт мне его убивать? Да еще статуэткой идиотской! По-бабьи это как-то...
– Я тоже думаю, что убийца женщина, – согласилась с ним Эльза. – А ты, Кать? – спросила она у подруги, чтобы втянуть ее в беседу.
Кэт, не желающая в нее втягиваться, молча пожала плечами. А потом и вовсе отошла от Боярского с Петровой и опустилась на диванчик в самом конце коридора, чтобы побыть наедине со своими мыслями и чувствами, в которых требовалось разобраться.
Итак, Слава умер! Тот, кого она проклинала все эти годы, теперь лежит бездыханный в труповозке, ожидая предпоследнего в своей жизни вояжа, вояжа в морг...
«Теперь он ближе, чем когда бы то ни было, к Ангелу Смерти, – подумалось Кэт. – Да только мне почему-то от этого ни холодно, ни жарко. И это странно. Ведь я испытывала к Славе два самых сильных чувства: любовь и ненависть. А теперь, когда он умер, не испытываю ничего: ни радости, ни сожаления. Мне все равно! – Кэт посмотрела на свои запястья, на которых когда-то были шрамы (она убрала их при помощи лазерной шлифовки) и отметила про себя, что они не чешутся, тогда как раньше при одном только воспоминании о Славе нестерпимо зудели. – Неужели во мне все перегорело? – со смешанным чувством удивления и облегчения подумала Кэт. – А еще говорят, что ненависть – чувство, которое с годами не затухает...»
На этой мысли уединение Кэт было нарушено. К ней подошла Эльза и плюхнулась рядом.
– Прикольный типчик, – сказала она, ткнув сигаретой в спину удаляющегося Боярского. – С таким не соскучишься! – И без перехода: – Как там Серый, интересно?
– Мне кажется, ему нечего волноваться. Единственному из нас...
– Ну, не скажи, – протянула Эльза. – Алиби-то и у него нет. А тут, похоже, принято подозревать всех!
– Да Сережа мухи не обидит! Он человек добрейшей души...
– Я, может, и не добрейшая, и муху прихлопну без сожаления, но убить человека ударом тяжелого предмета по голове не смогу при всем желании, потому что сразу хлопнусь в обморок. Все знают об этой моей слабости. Я, ты, Сережа. А вот Быков не посчитал это аргументом в мою пользу! Сказал, медицински это не докажешь, зато симулировать обморок женщине, тем более с актерским образованием, – плевое дело, а раз так – нечего о своей кровобоязни трендеть!
Эльза собралась продолжить тему несправедливых подозрений, но тут из-за двери комнаты, в которой Быков проводил допрос, показался Сережа, и она кинулась к нему с вопросом:
– Ну, как дела?
Он натянуто улыбнулся:
– Нормально...
– Подозревают?
– Как и всех, – пожал он плечами.
– Кого-то в больше степени, кого-то в меньшей...
– Меня, наверное, в меньшей, – ответил Сергей и, переведя взгляд на Кэт, спросил: – Тебя на студии больше ничего не держит? Если нет, то пойдемте отсюда, у меня от этой нервотрепки голова разболелась, домой хочу...
