Дарья Донцова - Фиолетовый
Тут Лика подумала, что рассуждает о близости с этим парнем как о деле решенном, хотя их разделяет не просто полоска гравийного пляжа, а сотни и сотни километров жизненных устоев, привычек, целей и здравых соображений.
Лика тряхнула пышной гривой темных волос, словно это могло помочь ей направить мысли в нужном направлении. Нет и еще раз нет! Никаких соблазнов! Нет в кубе и еще в какой-то степени со многими нулями! Она облизала пересохшие губы, нервно хлопнула ладонью по кофру, в котором хранилась фотокамера, и направилась к тропинке, что обычно выводила ее на берег.
* * *Увязая в мелкой гальке, Лика подошла к рыбакам. Они продолжали выгружать ящики с рыбой, а их бригадир направился к водителю грузовика, и они принялись громко торговаться и бить друг друга по рукам.
Лика сфотографировала и этот торг, и самого старого рыбака с чеканным профилем римского императора, а затем еще одного, чуть младше, горбоносого, с густыми седыми усами и в шапочке-сванке.
К желанному объекту Лика подступила со спины, когда тот, подхватив ящик со скумбрией, разогнулся. Мышцы на его спине напряглись, на руках вздулись мускулы. Затаив дыхание, Лика нажала на пуск.
И в этот момент парень оглянулся. Глаза его яростно сверкнули. Он выругался сквозь зубы, бросил ящик на гальку с такой силой, что часть рыбы выплеснулась на берег. И в два прыжка (именно, прыжка, а не шага) оказался рядом с Ликой. Она машинально шагнула назад, но увязла в гальке и чуть не упала. Рыбак рванул у нее из рук камеру.
— Ну, дрянь! — Он бросил взгляд на дисплей и мигом нажал на кнопки, стирая изображение.
— Отдай камеру! — завопила Лика и повисла у него на руке, которую он вместе с фотоаппаратом задрал вверх.
Парень толкнул ее в плечо, и она упала навзничь. Рыбаки, бросив работу, толпились поодаль и глазели на них, молча и без всякого сочувствия к девушке.
— Не смей! — завопила Лика и вовсе отчаянно, потому что парень замахнулся, словно собрался закинуть фотокамеру в море. Она попыталась подняться, но он придавил ее босой ногой и затем перевел взгляд на фотоаппарат.
— «Хасселблад», — прочитал он название марки и, скривившись, уставился на Лику все тем же ненавидящим взглядом. — Говори, кто тебя подослал?
— Никто! — дрожащим голосом произнесла она. Слезы текли у нее по лицу, тем более что она ничего не могла поделать с юбкой, которая неприлично задралась. Нога рыбака продолжала вжимать ее в песок. Большего позора она никогда не испытывала! Лика попыталась столкнуть его ногу, но он надавил на ее грудь так, что галька больно впилась Лике в спину, к тому же у нее перехватило дыхание.
— Отпусти! — прошептала она, задыхаясь, и умоляюще посмотрела на него снизу вверх. — Я здесь отдыхаю…
— Ну, и отдыхай! — сердито бросил парень, но ногу не убрал. — А фотик у тебя того, понтовый! — Он с явным интересом принялся вертеть камеру в руках. — Наверно, решила в газету снимочек продать? — Он перевел взгляд на свою жертву и вдруг улыбнулся, что придало Лике смелости. Она столкнула наконец его ногу и быстро села. Натянув юбку на колени, бросила взгляд по сторонам.
Рыбаки и примкнувшие к ним торговки сгрудились возле ящиков с рыбой. Мужчины, присев на корточки, курили и с мрачным видом продолжали наблюдать за ними. На лицах женщин читалось жадное любопытство.
— Ты, придурок! Кому ты нужен, какой газете? — произнесла Лика с вызовом.
Она поднялась на ноги, отряхнула юбку и теперь была готова к чему угодно, даже к драке с этим малым, если он захочет присвоить ее фотоаппарат.
— Я что, тебя одного снимала? — произнесла она сердито и протянула руку к фотоаппарату. — Ну, стер кадр, и ладно! Как-нибудь обойдусь без твоей физиономии.
— Да уж, обойдись! — ухмыльнулся рыбак и подкинул камеру на ладони, словно она ничего не весила.
— Осторожно! Объектив! — заорала Лика.
И в этот момент он швырнул фотоаппарат ей в руки. В броске, достойном опытного вратаря, она успела перехватить камеру в полуметре от берега, но снова упала на колени. Больно ударилась о камни, но не заметила этого, потому что прижала свою драгоценность к груди.
— Проваливай, лахудра! — Голубые глаза рыбака сузились. — Пока по шее не прилетело!
— Точно придурок! Чуть дисплей не разбил! — произнесла она сквозь зубы, быстро осматривая камеру. Не дай бог, песок попал на объектив… Но, кажется, обошлось.
Лика быстро упрятала свой «Хасселблад» в кофр и поднялась на ноги.
Рыбак смерил ее угрюмым взглядом, сплюнул и весело заржал, когда она испуганно отшатнулась и снова едва не упала. А затем вразвалочку направился к своим приятелям, лица которых радостно оживились при его появлении.
— Скотина! — пробормотала она едва слышно.
А что еще она могла сказать в тот момент, когда ее душу разрывало отчаяние. Голубоглазый красавец оказался примитивным хамом, который ни за что ни про что оскорбил ее, унизил, в прямом смысле растоптал на глазах людей, до мнения которых, ей, конечно же, не было никакого дела.
Лика передернулась от возмущения. Нет, с нее достаточно! Сегодня же она уедет отсюда! К черту покой! К черту тишину! К черту море! И надо же ей было сунуться к этому причалу!..
Стиснув зубы, она направилась к тропинке. Кто-то резко свистнул ей в спину, и следом раздался здоровый мужской смех, что буквально удвоило ее силы. Лика, будто на крыльях, взлетела по тропинке вверх и уже возле парапета оглянулась.
Рыбаки, как ни в чем не бывало, взялись за ящики с рыбой. И только этот невежа продолжал наблюдать за ней, скрестив руки на груди. И был до того хорош собой, что Лика негодующе фыркнула и совсем по-девчоночьи покрутила пальцем у виска. На что он громко расхохотался и, склонившись в поклоне, сделал вид, что подмел рыбацкой шляпой гальку возле своих ног. Лика смерила его разъяренным взглядом и, уже не оглядываясь, бросилась подальше от причала и от этого насмешливого взгляда.
* * *К обильному потоку «Слез голубки» добавились и ее слезы. Давно Лика так не плакала. И очень хотела, чтобы рядом с ней оказался сильный и смелый, сияющий красотой защитник и непременно с джедайским мечом. Но защитника рядом не было, а тот камень, который Лика сжимала в руке, все равно не смог бы поразить ее врага…
Лика вздохнула. Кажется, ее повело не в ту степь от обиды! Пора закругляться! Оскорбленное самолюбие — плохой попутчик в жизни!
Тут Лика вспомнила о своих планах немедленно уехать из городка. Но прежде требовалось привести себя в порядок.
Она умылась в реке, влажными ладонями пригладила волосы, очистила, как могла, юбку и майку от сухих травинок и песка. Затем подхватила камеру и направилась по тропе к поселку. Странное дело, но на душе у нее стало легче. Она уже не воспринимала случай на берегу как вселенскую катастрофу. Встречались в ее жизни типы и похлеще, чем тот, с которым она едва не подралась сегодня. Но, самое главное, она избавилась от навязчивого желания непременно увидеть этого нахала.
К счастью, по пути домой никто ей не встретился, и к себе в комнату Лика прошмыгнула незамеченной. Собрать вещи — плевое дело! Они быстро уместились в чемодане. Но тут Лика совершила ошибку. Она вышла на террасу, чтобы бросить прощальный взгляд на горы и море, и сердце ее сжалось. Спрашивается, почему она должна расставаться с этой красотой? С этим напоенным ароматами осени воздухом? С этим садом? С горами? С морем, наконец? Почему она должна бежать в сумрак и в дождь пропахшего выхлопными газами города? Бежать из-за какого-то мерзавца, с которым, надо полагать, ее пути никогда не пересекутся?
Лика решительно сжала губы. Ни за что! Она приехала отдыхать, и будет отдыхать, словно ничего не случилось. И плевать ей на пересуды и шепот за спиной. Можно подумать, они что-то изменят в ее судьбе!
Сегодня же она покажет всем, насколько ей это безразлично. Она — уверенная в себе столичная барышня, красивая и сильная, привыкшая ко всяким испытаниям. И теперь ее не застанешь врасплох. Лика решительно расправила плечи, гордо задрала подбородок и вернулась в комнату, чтобы распаковать чемодан. Наконец-то она вспомнила о своих нарядах, которые непременно должны явить ее свету в самом что ни есть сногсшибательном виде…
* * *В пять часов уже темнело, но было еще не слишком поздно, чтобы провести пару часов в кафе, которое располагалось рядом с пляжем. В дневное время посетителей в нем было мало, вернее, их почти не бывало, и ничто не мешало Лике любоваться набегавшими на берег зеленоватыми волнами и небом с тонкими перьями облаков.
Вечером посетителей оказалось намного больше. И Лика с сожалением отметила, что все столики заняты молодыми людьми и их юными подружками.
Она сконфузилась, но не подала виду. Приняв неприступный вид, она направилась к стойке бара, ощущая на себе многочисленные взгляды и чувствуя, что ее самообладание постепенно испаряется. Царивший в зале шум при ее появлении стих и возобновился лишь тогда, когда она заняла место возле стойки бара. Лика почувствовала себя неуютно. Того гляди ее примут за девицу, занятую поиском известных приключений.
