Сергей Бакшеев - Тайная мишень
— У меня был стресс. Врач не имеет права бросать пациента. Даже буйного.
— Кстати, я вызвала вас, чтобы выяснить: почему вы не написали в объяснении, что Мальцева ударила вас по голове?
— Небольшая ссадина, чуть-чуть выстриг волосы — только и всего. Зачем усугублять вину моей подопечной? Ее побег — моя ошибка.
— Не будем посыпать голову пеплом. Лучше скажите, какие отношения связывали вас с Оксаной Дроздовой?
— Никаких. Я узнал о ней из показаний Инны.
— Сегодня она заявила, что вы муж Дроздовой.
— Это бред! Я никогда не был женат!
— И в гражданских отношениях с Дроздовой не состояли?
— Нет, конечно.
— А с Мальцевой? — неожиданно спросила Петелина. — Она заявила, что готова бросить мужа и уйти к вам.
— Елена Павловна, поймите, я врач-психиатр. Я веду беседы с пациентками, часто интимного характера. Я должен быть в их глазах добрым и понимающим. И женщины, особенно обделенные любовью, невольно испытывают ко мне симпатию. Порой эта симпатия перерастает в нечто большее…
— И вы пользуетесь моментом? Поэтому вам и жена не нужна…
— О чем вы? Как можно!
— Ладно. Это не имеет отношения к делу. Ждите здесь.
Петелина вернулась в свой кабинет. Она заново оценила предметы, лежащие на столе, их тяжесть. И попросила Валеева остаться — выстригать волосы, даже чуть-чуть, ей не хотелось.
— Мальцева, ваши фантазии не всегда соответствуют реальности. Дроздова и Красин не были мужем и женой, их ничего не связывает.
— Неправда! У них есть дочь!
— Инна, это невозможно.
— Фотография в моей сумке… Это их девочка.
Елена раскрыла дело на описи содержимого сумочки Инны Мальцевой и нашла снимок очаровательной малышки.
— Эта? — удивленно спросила она. — Вы думаете, это дочь Красина?
— Ее зовут Ксюша. Она жила с Дроздовой. Но потом, когда… когда… Меня надолго посадят?
«У Оксаны Дроздовой не было детей, — подумала Петелина, — а вот у Красина…» С мужчинами все не так просто. Следовало выяснить этот вопрос. Елена вернулась к психиатру.
— Аркадий Борисович, у вас есть дети? — прямо спросила она.
— Бог не дал.
— Вы уверены? Бывает, что мужчины поздно узнают об этом.
— Обижаете. Я все-таки врач.
— А вот Мальцева утверждает, что это ваша дочь. — Петелина протянула ему фотографию.
— Обязательно внесите в протокол ее заявление. Это важно.
— Вот как?
— Мне кажется, Инне уже не требуется психиатрическая экспертиза. По таким бредовым показаниям врачебная комиссия сделает заключение о том, что она невменяема.
— Так значит, вам незнакома эта девочка?
— Я вам уже говорил, еще во время первой встречи! Поймите, мы имеем дело с серьезно больным человеком. Инну надо лечить, а не судить.
— Сначала я должна во всем разобраться.
— А я должен лечить людей! Но вы отрываете меня от дела.
— Хорошо, я подготовлю протокол. Вы распишетесь под ним и можете быть свободны.
Петелина вернулась в свой кабинет, села напротив Мальцевой.
— Инна, откуда у вас эта фотография?
— Аркадий Борисович сам мне ее дал. Это его дочь, ее зовут Ксюша, — убежденно заявила Мальцева.
Петелина повертела снимок в руках и накрыла его папкой. Разубеждать душевнобольного человека не имело смысла.
Осталось выяснить последний вопрос: знает или нет Инна Мальцева о смерти своего отца? Теперь уже ясно, что письмо от нотариуса получила Дроздова. Как она им воспользовалась? Кому сообщила о нем? На чей электронный адрес отправлен текст завещания?
— Инна, скажите, пожалуйста, ваш отец был богат?
— Спросите у мужа, он вел с ним дела.
— Почему вы не поехали на похороны отца?
— Похороны? — отшатнулась женщина. — Он умер?
«Играет или нет? Глаза распахнуты от удивления. Такую неподдельную эмоцию трудно сымитировать. Да и вообще, если бы не явная чушь, которую она упорно повторяет, можно было бы подумать, что передо мной простая, наивная женщина».
— Ваш отец Кольцов Виктор Васильевич скончался полтора месяца назад. Он оставил завещание. Вам известно об этом?
— Нет, я ничего не знала. Папа ни разу мне не звонил.
— Какой электронной почтой вы пользуетесь?
— Зачем это вам?
— Давайте вместе откроем ее и посмотрим. Возможно, вам на электронный ящик прислали важную информацию.
— Ах да! Сейчас…
Мальцева записала на листке адрес и пароль своей электронной почты. Петелина вошла в ее почтовый ящик и развернула ноутбук к Инне. Следователь и арестованная вместе просмотрели последние сообщения. От нотариуса не было никакой информации.
«Надо поручить Устинову проверить удаленные сообщения», — решила Петелина.
— Как умер мой папа? — огорченно спросила Мальцева.
— Скоропостижно. Сердце…
— А кто его похоронил? Мне, наверное, надо туда съездить…
Следователь оформила протокол допроса и вызвала конвой.
— А девочка? Что будет с Ксюшей? Верните мне ее фотографию! — крикнула Инна, когда ее уводили.
Дверь захлопнулась.
— Она так переживает, словно это ее дочь, — сказал Марат.
— Мальцева верит тому, что говорит. Это ее беда и моя проблема.
Елена отодвинула папки. На столе по-прежнему лежала фотография девочки. Малышка явно радовалась новому розовому платью и демонстрировала его фотографу. Елена присмотрелась к фасону. У ее Насти было похожее. Муж привез его из-за границы, кажется, из Германии. Детская мода тоже меняется. Сейчас уже не увидишь таких воланов на плечах.
— Кто же ты такая? — вслух произнесла Петелина.
— Дай посмотрю, — попросил Валеев. — Красивая девчушка.
— Почему у бездетной женщины, мечтающей иметь ребенка, хранилась в сумочке эта фотография?
Следователь Петелина постоянно терзала себя вопросами, которые ее начальник считал несущественными.
«Выкинь это из головы! — советовал Елене полковник Харченко. — Есть главное, а есть второстепенное. За главное судья дает срок, а за второстепенное цепляются адвокаты, чтобы развалить дело».
Однако Елена терпеть не могла оставлять без ответов даже такие мелочи, как непонятный снимок. Она думала, искала, встречалась с людьми, сопоставляла разрозненные детали. Все для того, чтобы в картине преступления даже второстепенные ячейки были заполнены.
«Хорошо, что в деле Мальцевой почти не осталось загадок», — подумала Елена, подойдя к чайному столику.
Она и предположить не могла, что вот-вот вопросы без ответов посыплются на нее буквально со всех сторон.
И еще она не заметила, как фотография девочки перекочевала в карман капитана Валеева.
42
Вскоре после ухода Валеева следователю позвонил патологоанатом Лопахин. Старый интеллигентный сотрудник не спешил уходить на пенсию, утверждая, что присказка «умереть на работе» оптимальна для людей его профессии: никаких лишних хлопот для общества.
— Елена Павловна, по вашему распоряжению я передал тело Антона Мальцева его брату.
— Печальная процедура.
— Я бы не тревожил вас, если бы не одно обстоятельство. Поначалу, признаться, я не придал этому значения. В наш век глянцевых обложек не только дамы, но и некоторые мужчины зациклены на своей внешности, да и переломы встречаются, особенно у боксеров. Но когда я увидел брата убитого, я вдруг подумал: вам это будет интересно.
— О чем вы? — Петелина старалась уловить в витиеватых фразах Лопахина хоть какой-то смысл.
— Я обнаружил у Антона Мальцева шрам на носу. Характерная отметина после пластической операции.
— Ну и что? Вы верно заметили: возможно, у него был перелом, который потребовал косметической коррекции.
— Да я бы и не стал вас беспокоить, но когда увидел точно такой же нос у его брата, то пригляделся. Дмитрий Мальцев тоже делал пластическую операцию.
— Допустим. И какие выводы?
— Выводы — это по вашей части, Елена Павловна. А я лишь замечу, что когда тратят деньги на пластику, то делают красивый нос, прямой, ровный. А у Мальцевых мы что наблюдаем? Широкие курносые носы.
— Действительно нелогично, — согласилась Елена. — Хотя для мужчины нос не главное.
— Зато это приметная часть лица — не скроешь ни с помощью очков, ни с помощью усов.
— Только с помощью скальпеля, — усмехнулась Петелина.
— Я доложил, а вы решайте. До встречи, Елена Павловна. — И патологоанатом попрощался привычной грубой шуткой: — Лучше я к вам на допрос, чем вы ко мне на рабочий стол.
Не успела Петелина обдумать странную информацию, как к ней заглянул Михаил Устинов.
— Елена Павловна, я по поводу перчаток Инны Мальцевой. Помните, у меня были сомнения?
— И что?
— На них другие микрочастицы пороха.
— Какие другие, Миша?
— Объясняю. У пороховых газов, обнаруженных на правом рукаве пальто, один химический состав, а у тех, что были на правой перчатке — другой.
