Наталья Александрова - Весенний детектив 2013 (сборник)
– Что – хотя? – Капитан постарался, чтобы в его голосе не прозвучала заинтересованность.
– Одежда-то не новая, кто же такую на манекен надевает…
– Чего? – гаркнул неслышно подошедший Жека. – Чего вы тут возитесь? Кузькина, кончай фигней заниматься!
– Кузина, – не оглянувшись, спокойно поправила стажерка, – точно, ношеная одежда – ничего на ней не пришито, ценника нет, штрих-код снят, в магазине так не делают, куда же ее потом девать, когда с витрины снимут?
– Вот и выбросили за ненадобностью, – сказал Жека, – а вы дурью маетесь…
– И потом… – продолжала Галя, полностью игнорируя Жекино замечание, – уж вы меня извините, но ни один продавец манекен в таком виде не выставит. Одежда совсем неподходящая. Сами посудите: свитер кашемировый, бирюзовый, а к нему юбка легкая летняя, малиновая с цветами! Да любой магазин мигом прогорит, если такое на свои манекены наденет!
– Да ты-то откуда все это знаешь? – заржал Жека.
Сам Валентин едва сдержал улыбку. Слышать такие рассуждения от особы, одетой как клоун в цирке, было, по меньшей мере, забавно.
– Ну, в театре каком-нибудь манекен был нужен… – пробормотал он, стараясь не смотреть на Галину кепку, надетую козырьком назад, и широченные штаны, из-под которых не видно было кроссовок.
– Тогда зачем выбросили? – Галя уставилась на него, сбросив кепку, рыжие волосы сердито торчали в разные стороны. – У меня подруга в театре работает – там знаете, какая нищета? Если какой спонсор расщедрится и даст денег на костюмы и реквизиты, то ему в ножки готовы поклониться! А тут – манекен, да еще шмотки на нем дорогие! Пробросаются!
– Загадочная история… – Мехреньгин проговорил это тихонько, но Жека услышал.
– Ну все, пошло-поехало! – Он махнул рукой и отошел, схватившись за телефон. – Васильич! Ты где ездишь, ёшь твою налево!
Жека опасался не напрасно. Всему отделению было известно, как капитан Мехреньгин любит загадки. То есть не то чтобы любит, но если он чего-то не понимал, то терял сон и аппетит и все думал и думал об этом непонятном. Иногда из таких его мыслей выходило что-то путное, но не всегда.
Вот и сейчас Валентин чувствовал, что загадка манекена овладела им полностью. Он вздохнул и присел рядом с Галей.
Волосы у манекена были хорошие, густые, красивого каштанового оттенка с блеском – ясное дело парик, но хорошего качества.
– Парик-то парик… – протянула Галя, – но смотрите…
Она дернула волосы, парик был приклеен. Причем наспех, потому что вблизи стали видны неаккуратные потеки клея.
– «Момент»! – авторитетно заявил Валентин, потянув носом.
Он задрал свитер. Под ним ничего не было, только манекен.
– Бывают некоторые извращенцы, – пояснил он Гале, – или ненормальные… Манекен похож на живую женщину, вот они и… Но тогда она была бы полностью одета – белье там, чулки…
– Я тоже об этом подумала, – ничуть не смутившись, ответила девушка, – но здесь не то…
Капитан Мехреньгин и сам чувствовал, что здесь – не то. Он внимательно ощупал юбку, и в боковом кармане, сильно удивившись, нашел скомканную бумажку. Небольшой такой прямоугольник, отпечатанный не фабричным способом, а на обыкновенном принтере на не слишком плотной бумаге.
Капитан разгладил бумажку. Там было всего несколько слов и цифр. «Центр современного дизайна». Набережная адмирала Макарова, дом 10.
И ниже: 22 июня 2007 года, 18.00.
Больше на бумажке ничего не поместилось – ни имени, ни фамилии, ни еще какой полезной информации.
– Билет, наверное, на мероприятие…
– Эй, господа сыщики! – крикнул Жека. – Машина внизу! Давайте скорее, а то Васильич еще какого перца подсадит со старой стиральной машиной!
– Мы ее так и оставим? – упавшим голосом спросила Галя.
– А куда же ее деть? – рассердился Мехреньгин. – Если с собой везти, так над нами все отделение смеяться станет! Ты вот что, одежду давай захватим, на всякий случай…
Галя блеснула глазами и вмиг стянула с манекена свитер и юбку, убрав все в неизвестно откуда взявшийся непрозрачный пакет.
Злясь на себя за сентиментальность, Мехреньгин забросал манекен, выглядевший беззащитно и жалко, листьями и хвоей. Билет, найденный в кармане юбки, он сунул в бумажник, зная уже, что долго ему там лежать не придется – как уже говорилось, капитан Мехреньгин очень не любил неразгаданных происшествий.
Однако в отделении выяснилась очень неприятная вещь. Позвонил капитан Стуков и слезно просил подежурить за него, он, дескать, никак не может, поскольку совершенно неожиданно приехала теща и ее нужно встретить. Должна была на следующей неделе, и Стуков заранее отпросился у начальства, а ей вздрогнуло притащиться сейчас, оказия какая-то вышла. И теперь мало того, что лишних три дня тещу терпеть, так еще и с дежурством проблемы.
Жека как услышал про это, так и сорвался с места, как резвый конь, так что пришлось оставаться Валентину.
Воскресенье для милиции день тяжелый, это все знают. Некоторые несознательные граждане считают, что выходной дан исключительно для того, чтобы напиться в стельку. После этого они начинают бурно выяснять отношения друг с другом и лупцевать своих жен или соседей – кто подвернется. Так что суетится капитану Мехреньгину предстояло с утра до вечера.
Анна Ивановна поставила на лестничную площадку две тяжеленные сумки, перевела дух и протянула было палец к кнопке вызова лифта. Однако лифт не работал – кнопка горела красным светом.
Анна Ивановна застонала в голос. Тащить этакую тяжесть на девятый этаж пешком было выше ее сил. В сумках была с осени убранная в погреб картошка, две банки варенья, да еще огурчики. Все сохранилось отлично, дождалось весны, вот только тяжесть несусветная, а лифт не работает, очевидно, опять где-то застрял.
Анна Ивановна прислушалась и поглядела наверх. Так и есть: раздавалось равномерное хлопанье автоматических дверей – лифт застрял на втором этаже. Это было еще не так плохо – можно подняться и убрать из дверей то, что мешает им закрыться. Стиснув зубы, Анна Ивановна подхватила сумки и устремилась на второй этаж.
Дверям лифта действительно что-то мешало закрыться, но когда подслеповатая Анна Ивановна подошла поближе и увидела это что-то, сумки выпали у нее из рук и лестница огласилась жутким криком. Дверям лифта не давало закрыться мертвое тело мужчины. Ноги его были в лифте, а голова на лестничной площадке, и бурая лужа крови растекалась на грязном бетонном полу причудливым пятном. На крик Анны Ивановны на лестничной площадке открылась всего одна дверь – справа от лифта, да еще за одной дверью раздался басовитый лай с художественными подвываниями. На пороге своей квартиры стояла молодая, весьма легкомысленно одетая деваха – Ирка. Ирка работала барменшей в небольшой кафешке напротив, вся лестница это знала.
Увидев мертвого мужика, Ирка, вместо того чтобы помочь Анне Ивановне, сама заорала еще сильнее и чуть не хлопнулась в обморок. Как впоследствии выяснилось, она не выносила вида крови. Так бы стояли они и орали, если бы снизу не поднимался отставной майор Виктор Степаныч с шестого этажа.
Виктор Степаныч был ярым поборником здорового образа жизни и бегал по вечерам четыре круга вокруг школы и универсама. Свежий и румяный после пробежки, Виктор Степаныч, как человек военный, быстро оценил ситуацию, гаркнул, как на плацу: «Тихо, бабы!», после чего схватил замолчавшую от изумления Ирку и впихнул ее в квартиру. Анна Ивановна тоже очнулась, подхватила сумки и хотела уже бочком прошмыгнуть мимо мертвого тела, чтобы отправиться домой. Но Виктор Степаныч поймал ее не глядя за рукав и хотел было поставить на лестнице, чтобы предупреждать проходящих соседей, однако по недолгом размышлении завел ее тоже в Иркину квартиру, справедливо посчитав, что Анна Ивановна немедленно сбежит от страха, если останется наедине с покойником.
Оставив дверь открытой, Виктор Степаныч взял тут же валявшийся в коридоре телефон и набрал 02. Когда милиция ответила, он четко изложил ситуацию и в ответ получил приказ ждать опергруппу. Ждали двадцать минут, потому что отделение милиции находилось в двух кварталах от их дома. За двадцать минут не случилось ничего особенного, только вернулся Иркин хахаль, которого ей приспичило послать за сигаретами. Увидев мертвого, хахаль затрясся мелкой дрожью, а когда узнал, что вскорости прибудет милиция, дрожь его из мелкой перешла в крупную. Чтобы не терять времени даром, Виктор Степаныч начал предварительное следствие.
– Мужик этот – кто такой? Ирка, тебя спрашивают! – прикрикнул он.
– А я знаю? – вякнула было Ирка, но, поколебавшись немного, подошла к двери, вытянула шею, зажмурившись, потом открыла один глаз и с визгом шарахнулась обратно.
– Да ведь это Толик!
– Какой еще Толик? Говори толком!
– Толик из семнадцатой. У меня квартира шестнадцать. А у него – семнадцать.
