Сидни Шелдон - Истинное лицо
— Помедленней, — скомандовал Демарко. — Катастрофа нам ни к чему.
Он обратился к Джаду.
— Большинство людей совершают ошибки, потому что не планируют поступки, как я.
Джад изучал Демарко как клинический случай. Мегаломания, развитая до предела, до полного отрицания категорий морали. Убийца без угрызений совести.
Теперь Джад ясно представлял себе всю картину. Демарко совершил все убийства собственными руками. Это была сицилианская месть. Только так он мог восстановить свою честь и честь семьи Коза Ностра. Джона Хенсона он убил по ошибке. Когда Анжели сообщил ему об этом, Демарко пришел в офис и встретил там Кэрол. Она не могла дать ему записи сеансов с миссис Демарко, потому что не знала Анну под этим именем. Будь Демарко немного спокойней, он дал бы Кэрол возможность разобраться и понять, что речь идет об Анне Блэйк. Однако он не переносил противодействия, это было одной из особенностей его болезни. Он впал в безумную ярость, и Кэрол погибла. Демарко был в автомобиле, который сбил Джада. Он сам пришел к нему в офис вместе с Анжели в тот вечер. И теперь Джад знал, почему они не вломились в кабинет и не застрелили его: они решили подыграть Мак-Гриви, убежденному в виновности Джада, и инсценировать его самоубийство. Это прекратило бы дальнейшие полицейские расследования.
И Моди… Несчастный Моди. Когда Джад назвал ему полицейских, занимающихся его делом, Моди насторожился. Джад подумал, что реакция Моди относится к Мак-Гриви, а на самом деле Моди знал, что Анжели связан с Коза Нострой.
Джад спросил:
— Что будет с Анной?
— Не беспокойтесь, я о ней позабочусь, — сказал Демарко.
Анжели усмехнулся:
— Ага.
Бессильная ярость захлестнула Джада.
— Я был неправ, когда женился вне семьи, — вслух размышлял Демарко. — Посторонние никогда не смогут понять и принять наш образ мыслей. Никогда.
Они ехали по пустынной, ровной местности. Изредка по сторонам мелькали размытые дождем очертания небольших фабрик.
— Почти приехали, — объявил Анжели.
— Ты неплохо поработал, — сказал Демарко. — Тебе надо спрятаться где-нибудь на время, пока все поутихнет. Куда бы ты хотел поехать?
— Мне нравится Флорида.
Демарко одобрительно кивнул:
— Это не проблема. Остановишься у кого-нибудь из семьи.
— Я там знаю нескольких великолепных девок, — улыбнулся Анжели.
Зеркало отразило ответную улыбку Демарко.
— Приедешь обратно с загорелым задом.
— И пусть это будет все, что от меня останется.
Роки Ваккаро засмеялся.
Анжели повернул направо, к фабрике с дымящей трубой. Ворота были закрыты. Анжели просигналил, и за воротами появился человек в дождевике. Увидев Демарко, он кивнул и распахнул ворота. Они прибыли.
В своем кабинете в девятнадцатом участке Мак-Гриви вместе с тремя детективами, капитаном Бертелли и двумя агентами ФБР просматривал список имен.
— Это список семей Коза Ностры на востоке. Проблема в том, что мы не знаем, с кем из этих суб-капо и капо-режиме связан Анжели.
— Сколько времени займет их проверка? — спросил Бертелли.
— Здесь больше шестидесяти имен, — сказал один из сотрудников ФБР. — Это может занять минимум двадцать четыре часа, но…
Он остановился.
Мак-Гриви закончил фразу за него:
— Но доктора Стивенса не продержат в живых так долго.
Торопливо вошел молодой полицейский.
— В чем дело? — спросил Мак-Гриви.
— В Нью-Джерси не знали, важно ли это, но вы просили рапортовать обо всем необычном. С оператором связалась женщина, она спросила управление полиции, сказал, что это срочно, и связь была прервана. Повторного звонка не было.
— Откуда звонили?
— Городок Старый Таппан.
— Номер засекли?
— Нет. Трубку повесили слишком быстро.
— Великолепно, — с горечью сказал Мак-Гриви.
— Не придавайте этому значения, — сказал Бертелли. — Вероятно, какая-нибудь старая леди хотела заявить о пропаже кошки.
Настойчиво, долгими гудками зазвонил телефон. Мак-Гриви поднял трубку.
— Лейтенант Мак-Гриви.
Остальные смотрели на его лицо. Оно отразило растущее напряжение.
— Так! Скажите им, чтобы не двигались, пока я не доберусь туда. Я выезжаю!
Он бросил трубку на рычаг.
— Шоссейный патруль только что заметил машину Анжели, идущую маршрутом 206, как раз у Миллстоуна.
— Они преследуют ее?
— Патруль ехал в противоположном направлении. Пока они разворачивались, машина исчезла. Я знаю тот район. Там нет ничего, кроме нескольких фабрик.
Он повернулся к одному из сотрудников ФБР.
— Надо быстро получить перечень местных фабрик и их владельцев.
— Идет, — агент ФБР подошел к телефону.
— Я отправляюсь туда, — сказал Мак-Гриви. — Свяжитесь со мной, когда получите список.
Он повернулся к остальным:
— Поехали!
Он стремительно вышел, трое детективов и второй агент ФБР вышли следом.
Анжели миновал будку сторожа рядом с воротами и поехал к группе высоких сооружений с кирпичными трубами. За пеленой дождя гигантские акведуки своими изогнутыми формами напоминали доисторических чудовищ.
Машина подкатила к сплетению огромных горизонтальных труб и конвейеров и резко затормозила. Анжели и Ваккаро вышли из машины, и Ваккаро открыл заднюю дверь со стороны Джада. В руке его был пистолет.
— Вылазьте, доктор.
Джад медленно выбрался из машины, за ним Демарко. Шум и ветер оглушили их. Перед ними, футах в двадцати пяти, гигантская труба, наполненная ревущим воздухом, всасывала все, что попадало в ее жадно раскрытую пасть.
— Это один из самых больших трубопроводов в стране, — похвастался Демарко, форсируя голос, чтобы Джад услышал его. — Хотите посмотреть, как он работает?
Джад посмотрел на него в изумлении. Антони Демарко снова играл роль радушного хозяина, развлекающего гостя.
Нет, не играл. Он был им. Это-то и было самым страшным. Демарко собирался убить Джада так, как будто он совершал обычную деловую операцию. Но вначале он хотел произвести на него впечатление.
— Пойдемте, доктор. Это интересно.
Они двинулись к трубопроводу. Анжели шел впереди, Демарко рядом с Джадом, а Роки Ваккаро замыкал процессию.
— Доход этого завода свыше пяти миллионов долларов в год, — гордо сказал Демарко. — Все операции автоматические.
По мере приближения к трубопроводу рев нарастал, шум становился почти невыносимым. В сотне ярдов от входа в вакуумную камеру работал конвейер, подававший бревна на огромную установку с полудюжиной дисковых пил. Готовые доски подавались наверх, к похожему на дикобраза барабану, утыканному ножами. Опилки, щепки, бревна засасывало в трубопровод.
— Для этой установки величина бревен не имеет значения, — пояснил Демарко.
Он вынул из кармана тупоносый кольт 38-го калибра и позвал:
— Анжели!
Анжели обернулся.
— Приятного путешествия во Флориду.
Демарко нажал на спуск, и красная дыра рванула одежду на груди Анжели. Анжели уставился на Демарко с озадаченной улыбкой. Демарко выстрелил еще раз. Анжели, съежившись, опустился на землю. Демарко кивнул Роки Ваккаро, и тот поднял тело Анжели, перебросил его через плечо и двинулся к трубопроводу.
Демарко повернулся к Джаду.
— Анжели был глуп. Каждый коп в стране разыскивает его. Если его найдут, он наведет их на меня.
Неожиданное убийство Анжели само по себе было сильным шоком, но то, что последовало, было еще хуже. Джад с ужасом наблюдал, как Ваккаро подтащил тело Анжели к пасти гигантского трубопровода. Ревущий вихрь подхватил тело Анжели. Ваккаро был вынужден схватиться за железную скобу, чтобы смертельный воздушный циклон не затащил в пасть его самого. Тело мелькнуло в последний раз в вихре опилок и среди бревен и пропало в трубе. Ваккаро потянулся к рукоятке клапана и повернул ее. На пасть трубы скользнула заслонка, и рев прекратился. Внезапная тишина казалась оглушительной.
Демарко повернулся к Джаду и поднял пистолет. На лице его было экзальтированное, мистическое выражение, и Джад почувствовал, что убийство для него — почти религиозное, очищающее действие. В этот последний миг Джад не чувствовал страха, но его сжигала ярость, что этот человек останется жить, чтобы убивать — и Анну, и других невинных людей. Он услышал рычание, стон гнева и бессилия, и понял, что этот стон выходит из его собственных губ. Он был как загнанный зверь, мучимый желанием растерзать охотника.
Демарко улыбался, читая его мысли.
— Я собираюсь влепить вам в живот, доктор. Вы будете умирать немного дольше, но зато у вас будет время, чтобы побеспокоиться об Анне.
Оставалась одна возможность. Очень ненадежная.
— Кто-то должен побеспокоиться о ней, — сказал Джад. — У нее ведь никогда не было мужчины.
