Евгения Михайлова - Вечное сердце
– Нельзя войти хотя бы в прихожую?
– Можно.
Дверь открылась, сморщенная старушка уставилась на Славу с нетерпеливым ожиданием.
– Мы расследуем дело о гибели ваших соседок Зальцевых.
– Какой еще гибели? Участковый сказал, их в больницу положили.
– Он ошибся. Он сам сейчас практически в больнице. Зальцевы убиты.
– Да ты что! – Кошкина метнулась к вешалке и схватила пальто.
– Вы куда-то собираетесь?
– Так никто ж еще не знает!
– А никому пока и не нужно знать. Мария Сидоровна, – значительно сказал Слава, – вы, возможно, единственный свидетель.
– Какой свидетель?
– Только вы могли видеть, кто приходил к Зальцевым, скорее всего, не один раз. Кого они пускали в квартиру.
– Один приходил.
– Он вам знаком? Где-то видели его в районе, в соседних домах, в магазине?
– Нет, точно нигде не видела. У них тоже не видела. А потом увидела.
– При каких обстоятельствах?
– Пришел, позвонил, Лидка открыла.
– Один раз приходил?
– Не. Ночью потом что-то выносил из квартиры, еще приходил. Она не открывала. Так он ботинком в дверь колотил.
– Открыла?
– Да.
– Что-нибудь еще запомнили?
– Про что?
– Его описать можете?
– Ну, как. Здоровенный…
– Какие-нибудь детали: нос, уши, глаза.
– Не, не скажу, не знаю.
– Но узнали бы, если бы вам его показали?
– Если близко, то узнала бы.
– Как?
– Вот! – Мария Сидоровна резко провела ладонью по своему лбу. – Волосня вот так стрижена.
– Ну, это кое-что. Можем поработать. Вы согласны?
– Чего?
– За вами приедут завтра, повезут в управление. Там наши художники по вашему описанию портрет будут создавать. Фоторобот называется. Вы согласны?
– Да! – с готовностью вытянулась Кошкина.
На следующий день она появилась у Славы в кабинете в шубе из мутона, сильно пахнущей нафталином, и в белом девичьем берете. Работала вдохновенно.
– Нет, не так. Я ж говорю: морда такая вот… Как я показываю. Вот ты спрашивал про ухи. Так я вспомнила: торчат. Не лежат, а торчат, точно, толстые такие. Как одет? Штаны, куртка… вроде синяя. Короткая… Не, не такие глаза. Не похож… О! Вот этот похож.
– Большое спасибо за сотрудничество, – пожал ей руку Слава. – Вас сейчас отвезут домой.
– И чего?
– Если найдем этого человека, пригласим вас на опознание. Вы приедете?
– А как же!
– Ну, вот, – сказал сотрудникам Слава, когда Мария Сидоровна вышла из кабинета. – Остался пустячок. Найти этого типа и приложить к нему акт экспертизы материала из-под ногтей Зальцевой. Что у нас по кладбищу, Василий?
– Там есть могильщики в штате и по временным договорам. Общаюсь тактично. Спрашиваю, как проводили два дня перед Новым годом. Приходится выпивать. Тема обязывает.
Глава 4
Лилю знобило. Григорий накрыл ее двумя пуховыми одеялами, включил отопление до предела, а у нее стучали зубы, лоб пылал, в глазах стояли туман и мука.
– Что с тобой, девочка, – почти плакал Григорий, обливаясь потом в жаркой комнате. – Разреши вызвать врача.
– Нет! – Она впилась ему в руку, не отпуская. – Они потащат меня куда-нибудь. Я никуда не хочу. Я полежу здесь. Сейчас согреюсь. Все пройдет.
Григорий какое-то время укачивал ее, как ребенка, потом посмотрел ей в лицо и охнул. Глаза закатывались, Лиля теряла сознание. Не выпуская ее из объятий, он набрал номер Дэвида.
– Беда у нас, старик. Бросай все, я потом с твоим начальством договорюсь. Приезжай со своей бригадой. Лиля совсем плоха.
Дэвид примчался через сорок минут. Попросил напарника подождать у двери комнаты Лили. Чуть ли не силой заставил Григория выпустить ее из рук, уступить ему место. Измерил температуру, посмотрел горло, послушал сердце, которое трепыхалось, как умирающий птенец. Сделал укол жаропонижающего средства, затем сульфокамфокаина.
– Гриша, – сказал он. – Сейчас она придет в себя. Потом будем решать, нужно ее госпитализировать или я пришлю опытную сиделку, которая знает, что делать в такой ситуации. Я надеюсь, это сильная простуда… Она могла где-то подхватить грипп?
– Она уже недели две из дома не выходит.
– Да, странно. Ну, знаешь, все бывает. Принеси ей горячего сладкого чаю.
Григорий вышел, Лиля прикрыла глаза, облегченно вздохнула, Дэвид осторожно положил ее на подушки, укрыл одеялом, вытер пот со лба. Встал, чтобы посмотреть, сколько градусов в комнате. Его взгляд скользнул по двум большим куклам – одна стояла, другая сидела, – он подошел поближе… Что это? У куклы в синем платье сползла вниз улыбка вишневых губ, сверкающие глаза, казалось, сейчас выпадут…
– Гриша, – Дэвид остановил хозяина у входа в комнату. – Там вот что… Только спокойно. Эти куклы – забальзамированные трупы. Нужно быстро вывезти из дома Лилю и вызвать полицию.
– А я второй день думаю, что схожу с ума, боюсь на них смотреть, – Григорий стал смертельно-бледным. – В них все дело? Они Лилина болезнь?
– Скорее всего.
– Но она никуда не поедет.
– Поедет. Я сделаю ей укол сильного снотворного. Гриша, речь идет не только о ее психике, речь идет о жизни… Есть очень хорошая частная клиника, небольшая, закрытая, я позвоню, мы ее туда отвезем. А пока она быстро и крепко уснет, и ты перенесешь ее в другую спальню.
– Да, конечно, – Григорий прислонился к стене и застонал. – Это я виноват, идиот несчастный…
– Держи себя в руках. Все будет нормально.
Дэвид позвонил Сергею, затем вошел к Лиле, сделал укол снотворного и, когда она уснула, сам вынес ее и передал Григорию. Тот прижал ее к груди и бросился вниз по лестнице.
Сергей и Слава с помощниками приехали быстро.
– Я видел ее мертвой, потом на фото, мне кажется, это та девушка, – сказал Дэвид, посмотрев на куклу. – Марина Кудинова.
– Я звоню Масленникову, – сказал Слава Сергею, – чтоб он нас встретил. Без него никак. Ребята, заходите, осторожно несите кукол в машину.
Полицейский «уазик» стоял за воротами. Когда оперативники открыли багажник, чтобы положить туда страшную ношу, к ним со сдавленным криком бросился невысокий худой человек со сверкающими глазами, в которые как будто вмерзли навечно слезы…
– Что вы делаете? Куда вы их бросаете? Куда вы их тащите? Вы варвары, мерзавцы…
– Да пошел ты, – отмахнулся Василий. – Даже в таком пафосном поселке бегают психи.
– Да нет, – сказал Сергей. – Он не просто псих. Он тут стоял и чего-то высматривал, когда мы приехали. Мне сдается, это мастер кукол собственной персоной. Как ты думаешь, Слава?
– Ваши документы, – попросил Земцов у странного человека. – Да ты, Кольцов, видимо, прав. Это Арсений Павлович Васнецов, руководитель кафедры патологоанатомии медицинского университета. – С какой целью вы здесь находитесь?
– С важной, – ответил Арсений Павлович. – Они меня позвали. Я понял: что-то случилось.
– Вы поедете с нами.
– Разумеется. Я должен все узнать. – Он спокойно сел в машину, застыл в высокомерном молчании. Когда они въехали во двор управления, сказал: – Я должен их видеть.
– Понятно, – кивнул Слава.
Масленников уже курил у входа. Он с интересом взглянул на Васнецова и сказал:
– Мы, кажется, виделись на конференциях, не припоминаете?
– Нет, – безразлично ответил Арсений Павлович.
Он как завороженный шел за сотрудниками, которые несли тела в кукольных платьях. Их положили на пол в кабинете Земцова. Арсений Павлович, дрожа, склонился над ними.
– Что с ними сделали? Зачем? Как это возможно?
– Вы торгуете этим товаром, – сказал ему Масленников. – Дорогим наверняка. Как же вы не сопровождаете сделку инструкциями по обращению, в частности температурному режиму? Вроде вы профессионал…
– Что за чушь вы порете? Какая инструкция, какой температурный режим! Они бессмертны! Они уцелели бы даже в пожаре! Они должны были пережить многие поколения владельцев! Это уникальная, никому не известная, моя технология! В ней нет изъянов!
– Не кричите, – грустно попросил Масленников. – Я слышал, что вы открыли какие-то свои методы бальзамирования. Но где-то есть ошибка, вы же сами видите.
– Нет! Ошибки быть не может!
– Вы не поверите, но это не главный вопрос. Вы здесь для того, чтобы объяснить, каким образом к вам попадала… натура. Это отдел по расследованию убийств. Вы знали этих девушек при жизни? Вы кому-нибудь заказывали их смерть?
– Я их знал, – твердо сказал мастер и потерял сознание.
Поздним вечером Александр Васильевич вошел к Земцову. Молча сел, долго курил.
– Куклы? – спросил Слава.
– Да. С последней у него произошла накладка. Он, похоже, переволновался. Она ему слишком нравилась. Может, не хотел ее отдавать… Ошибся в пропорциях материалов и препаратов, которые сам и создавал. Поэтому последняя кукла «поплыла» в жарком помещении. Первая в порядке. Это невероятный уровень бальзамирования. Ничего подобного не существует. Причем я не смог толком разобраться, но и технология, и препараты разные, он создавал их для каждого индивидуального случая. Они – эти куклы – похожи на живых, очень красивых девочек. Марина была не такой красивой при жизни… Это действительно шедевр в своем роде…
