Владимир Шитов - Собор без крестов
Из «воспитанников» только Сарафан остановился в «Интуристе», где пожелал остановиться и Лапа. Поэтому Сарафан с Лапой пошли в номер, чтобы оставить там вещи, тогда как все остальные пошли в ресторан заказывать обед.
Поднявшись в номер, Лапа, не снимая с себя пиджака, лег на застеленную постель и, блаженно потянувшись, признался:
— Был бы один, с удовольствием отдохнул с дороги, а с вами об отдыхе и думать не приходится.
— Несколько дней тебе придется посвятить нам, — согласился Сарафан.
— Куда от вас денешься, — сладко позевывая, ответил Лапа.
Сарафан достал из чемодана свитер и обратился к учителю:
— Харитонович, померь, может быть, он тебе подойдет.
На свитере крупной вязки был изображен лес, из которого прорывался на поляну бурый медведь, искусно запрятанный среди бурелома. Только внимательно присмотревшись, можно было увидеть зверя.
То, что свитер высококачественный, а возможно, штучной работы, не вызывало сомнений.
Поднявшись с кровати и сняв с себя пиджак, Лапа надел свитер на себя.
— Сколько стольников стоит? — разглядывая себя в зеркало, поинтересовался он.
— Не бери дурное в голову. Сейчас дешево ничего не продается. Переходим на рыночные отношения, — сообщил Сарафан.
— До чего только люди не додумаются, — разглядывая себя в зеркало, восхищенно заметил Лапа. — Я в нем, кажется, даже помолодел.
— Да ты и так молодо выглядишь, — не поскупившись на комплимент, сказал Сарафан.
— Доживи до моих лет, хлебни с мое, а потом узнаешь, как годы дают о себе знать, — погрустнев, заметил Лапа. — Подарком твоим я доволен.
Вновь подойдя к зеркалу и рассматривая свитер, он обронил:
— И даже с медведем! — Что он хотел выразить своими словами, оставалось только догадываться.
Обрадованный тем, что угодил учителю, Сарафан тут же пояснил:
— Свитер мой, и я его тебе дарю на память, но для других его дарит тебе мой кореш. Мой подарок я официально подарю тебе за столом в ресторане.
— Даже так! — удивленно и вместе с тем обрадованно воскликнул Лапа, не считая нужным скрывать своей радости.
— Только так и не иначе, — бравируя, произнес Сарафан. — А теперь поспешим вниз, нас, наверное, там заждались.
В ресторане Лапа, подойдя к Валету, похлопал его дружески по плечу:
— Ты мне подарком здорово угодил, спасибо.
Валет что-то сконфуженно пробормотал под взглядами присутствующих.
Посередине заказанного стола в большой вазе находился огромный букет гвоздик. Стол был заставлен разной закуской так, что на нем практически не было свободного места.
Когда Лапа сел за стол и увидел на нем из спиртного лишь шампанское, то на его вопросительный взгляд один из «воспитанников», ранее назвавшийся Семеном, сказал:
— Сегодня будем пить только шампанское, долго не закосеем, а значит, будет возможность подольше посидеть и поговорить.
— Понято и принято, — согласился Лапа.
Поглощение пищи и спиртного физически здоровыми мужчинами проходило довольно успешно, что видно было по официанту, который уже несколько раз менял на столе пустые тарелки на новые с другими кушаньями.
Часа через полтора после начала гулянья Сарафан предложил двум «воспитанникам» Лапы — Михаилу и Семену пройти в туалет, где Сарафан без вступления спросил:
— Вы Лапе приготовили подарки или нет?
— Я взял денег с собой, а сколько ему давать, не знаю, — признался Семен.
— Я тоже не пустой, — сообщил Михаил.
— Я более пяти кусков ему дать не могу, — поставил в известность своих новых знакомых Сарафан. — Меньше неудобно, да и счет круглый.
— А не многовато ли?
— Такими кусками можно и подавиться, — недовольно пробасил Михаил. — Может быть, мне не подвалила такая лафа, как вам, а я буду за вами тянуться и останусь с голой ж… Более двух кусков ему дать не могу. Может быть, кто из вас займет мне недостающее, — съязвил он.
— Занять гроши не проблема, но встречаться с тобой вновь я не намерен. Встречи между нами противопоказаны. Я не хочу знать, где находится твоя берлога, но и не хочу раскрывать своей, — ответил спокойно Сарафан.
— Я твоего мнения, — согласился с ним Семен, — надо меньше прихлебателей держать около себя. Те две глотки, которые ты приволок с собой, сожрут не только твои гроши, но скоро примутся и за тебя, — пошутил Семен. — Мы тебе занимать деньги не будем, а шеф поверит в то, что ты будешь должен три куска, — неожиданно нашел выход из создавшегося положения Семен.
— Лихачите, а я из-за вас влезаю в кабалу, — удрученно промямлил Михаил, которому тоже не хотелось выглядеть перед «учителем» белой вороной.
— Ты не пыхти, — дружески ударив его по ягодице ладонью, посочувствовал ему Сарафан. — Думаешь, нам легко расставаться со своими краюхами? Мы из-за них все ходим с зеленкой на лбу.
— Кончайте траур наводить, грабежа нет, мы сами добровольно раздеваемся, — хохотнул Семен отрешенно.
— Кто не хочет, еще не поздно одеться.
— Двое не приехали его встречать, так сказал Лапа в машине, — с затаенной завистью сообщил Михаил.
— Если не приехали, то значит, сидят, — убежденно пояснил Сарафан. — Я бы на твоем месте им не завидовал, — разгадав мысли Михаила, разочаровал он его.
— Кончаем треп, идем к столу, — предложил Семен, самый беспечный из учеников Лапы, первым направляясь к выходу из туалета.
Идя к столу, Сарафан на всякий случай предупредил:
— На будущее, ребята, мы нашу встречу и беседу должны забыть.
— Само собой, завязано, — согласились с ним новые знакомые.
Щедрыми подарками «воспитанников», а точнее бывших учеников, «учитель» был обрадован, но удовлетворен или нет, трудно было понять, так как при посторонних пускаться в сантименты Лапа себе никогда не позволил бы.
В 22 часа перед расставанием до следующего дня Лапа произнес тост:
— Я благодарен вам за встречу и те подарки, которые вы нашли нужным и возможным мне подарить. Сидеть у хозяина в моем возрасте уже тяжело. Поэтому я решил умереть на свободе, не вступая в конфликт с законом.
За этим дружеским столом нет ни учителей, ни учеников. Каждый думает за себя и отвечает за свои поступки.
Желаю вам здоровья, успехов, удачи и всего того, чего хочется. Кто за такой тост, давайте чокнемся по старому русскому обычаю и осушим свои посудины стоя.
Сарафан расплатился за затянувшийся обед и ужин, утомленный и достаточно опьяневший вместе с Лапой и Валетом ушел к себе в номер.
Новые знакомые, громко переговариваясь, вышли из ресторана с намерением поймать такси и добраться до своих гостиниц.
Утром Сарафан в присутствии Валета, от которого не считал нужным ничего скрывать, передал Лапе весь разговор, который у него произошел с Семеном и Михаилом в туалете.
Внимательно выслушав Сарафана, Лапа никаких комментариев по поводу услышанного не сделал, а побрившись электробритвой Сарафана, сказал:
— Что-то проголодался, пойдемте позавтракаем.
Второй день встречи у них прошел в веселом застолье в ресторане, как и первый день.
На третий день Лапа сказал своим «воспитанникам», что хватит глушить спиртное, так как нужно трезво побеседовать. «Воспитанники» отпустили своих корешей, разрешив им провести свободное время по своему усмотрению и назначив им встречу в номерах своих гостиниц.
О чем Лапа беседовал с Семеном и Михаилом, Сарафан не знал, так как по настоянию Сарафан ушел из номера утром и мог вернуться лишь к 14 часам.
Когда Сарафан вернулся в номер, то увидел Лапу, который в очках читал июньский номер газеты «Аргументы и факты».
— Что-нибудь интересное? — беспечно спросил Сарафан.
— Даже очень, и притом тебя касается.
— И что же там написано?
— Почитай сам, — предложил Лапа.
— Сейчас все газеты сразу стали интересными, все не прочтешь, а поэтому я и не люблю их читать, — признался Сарафан спокойно.
— В статье «Спасите наши души» указано, что на 1 мая 1990 года в ИТУ содержалось 700 тысяч осужденных.
За прошлый год совершено два с половиной миллиона преступлений, из них около 1 миллиона преступлений осталось нераскрытыми. Звучит! — своими словами стал передавать содержание статьи Лапа.
— Интересная статья, дай-ка я ее прочту, — попросил Сарафан.
Прочитав статью, Сарафан сказал:
— В «Аргументах» также я читал, что из 700 тысяч осужденных 100 тысяч осужденных приходится на убийц.
— Веселая статистика? Выходит, ночью на улицу без пистолета лучше не выходить? — спросил Лапа Сарафана.
— Можно ходить, но чтобы не ограбили, лучше ходить с вывернутыми карманами, — хохотнув, пошутил Сарафан и достал из холодильника бутылку шампанского.
