Гремучая смесь с колокольчиком - Луганцева Татьяна Игоревна

Таисия обратила его внимание, что здание церкви переживает не лучшие времена и требует ремонта.

– Да я давно выбиваю на это деньги, только вот все без толку. Прихожан мало, пожертвований тоже. Поэтому не могу собрать даже на починку крыши.

– Так деньги не проблема! – успокоила его Тая. – Вы же знаете, что после смерти Аглаи мы с Сергеем Семеновичем стали владельцами галереи. Так что средства найдем.

– Спасибо, дорогая! Век молиться буду. Как ты себя чувствуешь? Как ребеночек? – спросил отец Георгий.

– У нас все хорошо. – Таисия потрогала живот.

– Тебе так идет будущее материнство, – отметил отец Георгий.

– Любому человеку идет счастье, – засмеялась Таисия.

– Кстати, вы с Алексеем собираетесь жениться? Я бы счел за честь вас повенчать.

– Вот рожу ребеночка и обязательно узаконим наши отношения, – ответила Таисия.

– Не хорошо это, дети должны рождаться в браке. Эх, современная молодежь, – пожурил ее отец Георгий и внимательно посмотрел на Таю. – А что это ты гуляешь по кладбищу-то? Не самое лучшее место для прогулок беременных.

– Ничего страшного, я не боюсь мертвых, – ответила Таисия.

– А… в том смысле, что бояться надо живых, – усмехнулся отец Георгий. – Но все равно… Тебе по театрам надо ходить, по паркам гулять, красотой любоваться.

– А здесь красиво, только прохладно что-то, – поежилась Тая.

– Так пойдем ко мне, чаем напою с медом, – предложил отец Георгий, и Таисия с радостью согласилась.

Отец Георгий жил в небольшой келье, как он представлял ее друзьям.

– Садись здесь, – указал он на стул. – Я чай приготовлю.

Вскоре перед Таей появились пряники, печенье, розетки с вареньем и медом и ароматический чай с мятой.

– Кого ожидаете с Алексеем? – спросил отец Георгий.

– Девочку, – ответила Тая.

– Как назовете?

– Елизаветой, в честь его матери. Ей не удалось пожить, так хоть внучка поживет. А если она будет похожа на отца, то значит, и на свою красивую бабушку тоже.

Чашка дрогнула в руках отца Георгия.

– Да… вот оно как в жизни бывает… Я имею в виду, по воле Божьей. Лиза была неземной красоты девушка.

– А вам можно так говорить о женщинах? – спросила Тая.

– Ну а что ж я, не человек, что ли? Я не монах! Да и жена у меня была, – засмеялся отец Георгий.

Таисия отхлебнула чай и на несколько минут погрузилась в воспоминания.

Примерно неделю назад она приехала на работу к Борису Владимировичу, чем сразу же напугала его.

– Я всегда напрягаюсь, когда вижу тебя.

– Это всего лишь рефлекс, – успокоила его Тая.

– Ну и что? Ты зашла пригласить меня на зажигательную вечеринку? Или в гости позовете с Лехой? Или ты мне пирожков принесла?

– Нам бы провести эксгумацию, – прошептала Таисия, и Борис Владимирович закашлялся.

– Я не ослышался? Или ты издеваешься?

– Я совершенно серьезна.

– Таисия, а может, у тебя какая-нибудь патология?

– Какая?

– Например, головного мозга. Нет, ты же беременна! А они все на голову тронутые! Вот-вот… Эксгумация! Чего удумала… – успокаивал себя Борис Владимирович, пока Таисия очень недвусмысленно смотрела на него. – Тая, прекрати на меня так смотреть! Не будет больше никакого трупокопания! Тебе сейчас не об этом думать надо! Ну в самом деле, Тая!

– Тая, ты чего задумалась?! – вырвал ее из воспоминаний отец Георгий.

– Да это я так, по работе… Я же продолжаю работать в галерее, несмотря на свое интересное положение. Не могла бросить Сергея Семеновича одного.

– Это похвально. Да еще после такой трагедии с Аглаей.

– А еще я поняла, что я очень невнимательный, просто преступно невнимательный человек.

– Ты о чем? – не понял отец Георгий.

– Я знала Сергея Семеновича очень много лет и только недавно поняла, что он психологически не совсем здоров, – пояснила она.

– Так это всем известно! Он странный. Сидит всю жизнь в четырех стенах, иногда случаются приступы, после которых он ничего не помнит. Но он гениально талантлив, а это прощает многое. Талантливые люди бывают несколько странны.

– Я не об этом! Я заметила, что он не запоминает лица людей, даже тех, с которыми общается. Это как-то называется в психиатрии, я не помню. Сергей Семенович узнает людей по голосу, одежде, запаху, по каким-то характерным движениям, но не по лицу. Я тут осипла недавно, голос изменился, и он меня с трудом узнал. Наверное, поэтому он с такой маниакальной упорностью рисовал портрет умирающей любимой.

– Да? – удивился отец Георгий. – Я не замечал. А что, это важно?

– Да нет. Просто вы как-то обмолвились, что, когда ваша жена умерла, ваши сыновья в тот же день уехали.

– Ну да. Не выдержали смерти матери.

– Не остались даже на ее похороны? Интересные сыновья.

– К чему ты все это говоришь? – не понял отец Георгий.

– Извините, вам это больно вспоминать, – вздохнула Таисия. – Потеря семьи.

– Это всегда больно, сколько бы времени ни прошло, – согласился отец Георгий.

– И ваш брат пропал в тот же день, – монотонно продолжила Тая. – Как-то странно все это. Все умерли или исчезли в один день.

– Для меня это стало настоящей трагедией, – сокрушенно покачал головой отец Георгий.

– Когда Лиза умирала, она упомянула фиалки. Говорят, она их очень любила, – внезапно перевела разговор на другую тему Таисия.

– Это даже я знал! – улыбнулся отец Георгий. – Лиза иногда даже прикалывала к платью маленький букетик из фиалок. Это выглядело так трогательно и красиво.

– А я иногда засижусь в галерее за делами, так что спина даже затечет. Думаю, надо пройтись, воздухом подышать. И иду на кладбище. Да, не самое веселое место, но я не зацикливаюсь на покойниках, любуюсь деревьями, кустами…

– Да, кладбище несколько заросшее, – прокашлялся отец Георгий. – Так ведь старое.

– Старое… со своей аурой, со своей болью. А тут как-то задумалась и случайно забрела совсем далеко. И наткнулась на могилу, которая вся была засажена фиалками. Я остановилась как вкопанная. Никогда такого не видела. Мне стало так интересно. Цветы свежие, явно с любовью посажены. Не знаете, кто там похоронен и кто ухаживает за могилкой? – спросила Таисия.

– Нет, – ответил отец Георгий.

– Вы же ухаживаете за кладбищем. Неужели не знаете, кто высаживает такую красоту? И чтобы так могилу содержать, надо часто приходить. Неужели не знаете? – повторила свой вопрос Таисия.

Отец Георгий покачал головой.

– А я знаю! – радостно ответила она. – И если разрыть могилу… Фиалки жалко, конечно, но мы старались очень аккуратно, честное слово.

Отец Георгий побагровел.

– Это что за богохульство? Что значит – разрыли могилу? Вы с ума сошли?

– Спокойно! Все было законно. И знаете, кого мы там нашли? Отца Георгия, его жену Елизавету и их сыновей. Как вам это нравится? А кого мы не нашли? Правильно! Бандита и насильника Сашку! Вот он-то и завалил свою семью, чтобы не бегать всю жизнь, а просто жить. Только для этого ему пришлось позаимствовать жизнь брата. И кстати, ряса очень хороший камуфляж. Остается приклеить бороду, и все. И рядом нет никого, кто бы тебя близко знал, к тому же вы с братом были похожи! Друг Сергей так и остался другом, потому что он видел рясу, крест, бороду и ощущал запах ладана, поэтому воспринимал вас как отца Георгия. Неплохо вы всех обманывали, да еще так долго! – сказала Таисия, отпила чай и аккуратно поставила чашку на блюдце, показывая тем самым, что она совершенно спокойна и уверена в том, что говорит.

– И дожил бы спокойно, если бы не ты со своим муженьком, горе-ищейки, – мрачно произнес мнимый отец Георгий, признаваясь, что он и есть убийца-Александр. – Да еще этот придурок майор. Алкоголик.

– Сейчас он не пьет, – зачем-то уточнила Таисия, словно это было сейчас самым важным.

– Это все портрет. Лиза все-таки достала меня через года, – медленно произнес Александр. – Да, я крутил свою жизнь как хотел, уже побывал несколько раз на зоне и боялся. Да, даже такие, как я, боятся. А потом я встретил эту ведьму. Я потерял покой и сон, я просто задыхался от желания, чтобы Лиза была моей. А она еще ходила к моему братцу со своей милой улыбочкой и кротким взглядом. Теребила мне чувства, душу. Я бы сделал ее королевой, я бы весь мир бросил к ее ногам. А Лиза словно смеялась мне в лицо, она предпочла мне – настоящему мужику – какого-то шизика. И мне после ее очередного отказа просто снесло крышу. Я хотел ей показать другую сторону отношений между мужчиной и женщиной, которую она не знала. Я думал, что привяжу ее этим, идиот. Да я в тот момент вообще мало о чем думал. А потом началось! Я же всегда изгоем был! Мой братец узнал, что я сделал с Лизой, и принялся мне читать мораль. Он никогда меня так не обзывал и не проклинал! Святое семейство! Тьфу! Он пригрозил сдать меня милиции, несмотря на то, что я его брат! И тогда я пырнул его ножом, прямо в сердце. Я убил его сразу! И естественно, мне пришлось убить всю его семью. А мысль переодеться в Георгия пришла спонтанно. Я знал, что брат ни с кем особо не общался, кроме Сергея, а этот идиот тоже ничего не заподозрил. Я так охал и хаял своего сбежавшего брата, что выглядел очень убедительно. Жену брата я аккуратно убил, без повреждений, а все знали, что у нее слабое сердце, поэтому никто не удивился, что она умерла. А сынки типа уехали. Тем более что из родственников у них, кроме меня, никого не было. Я хорошо играл роль безутешного мужа и отца, которого бросили дети, но на поисках брата сильно не настаивал, они и отстали. А я получил шанс жить спокойно, чем и воспользовался. У меня оставалось только одно желание – извести Лизу окончательно. Во-первых, я хотел избавиться от последнего свидетеля, который мог меня опознать. И во-вторых, я не мог видеть ее рядом с этим гением, – скривил рот Александр.