Алмазы для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич
– Что ты хочешь от меня конкретно?
– Твоя мадам знает, что в племени буру нашей экспедиции делать нечего. Но нам надо именно туда. Пусть она не проявляет своего знания. И потом – постарайся внушить Бонгани, что вы во мне заинтересованы…
– Кто «мы»?! – вскинулся Жак, который, как и положено, ревностно относился к своей «легенде».
Рафаил усмехнулся.
– DRM, французское правительство, да кто угодно! Главное, чтобы он знал – за мной стоит какая-то сила, я не одинокий, никому не нужный пес. Как на самом деле… К сожалению. А может быть – к счастью…
Жак тоже усмехнулся.
– Пока ты не сказал ничего такого, что вызвало бы у меня возражения.
– Значит, договорились?
– Договорились. Только имей в виду – я быстро стреляю…
«Что-то я этого не заметил», – подумал Рафаил, но сдержал саркастическую улыбку и почтительно кивнул. Настроение у него улучшилось, и ход мыслей изменился, приняв сугубо практическую направленность.
Похоже, сбывается давняя, и как он думал, несбыточная мечта. Он, наконец, доберется до камней! И разбогатеет! Он даже сможет купить бар «Колодец» – пусть бывшие сослуживцы по Легиону обзавидуются! Хотя зачем ему этот босяцкий притон? «Гусь и противень» – вот что он приобретет в первую очередь! И «Ду-Шаш» впридачу… Будет респектабельным ресторатором и хозяином игрового зала. Надо следить за барменом, поварами, официантами, крупье, договариваться с полицией и бандитами, разбирать жалобы, держать в руках персонал, поддерживать дисциплину… Да нет, это мечты голодного о сытной еде, когда разбогатеет! Надо начинать другую жизнь: купить уютный коттедж, люксовый автомобиль, яхту, арендовать самолет, путешествовать по всему миру, жить в шикарных отелях, менять элитных красоток, играть по-крупному в Монте-Карло и Баден-Бадене… Все равно денег хватит на всю жизнь, даже если придется действительно поделиться с этим Жаком…
Хотя джунгли могут внести свои коррективы. Возможно, местные духи будут более благосклонны к тому, кто служил им много лет, и приложат руку, – или что там у них есть вместо рук, – к тому, чтобы вычеркнуть компаньона из списка совладельцев. Ведь в следующий раз, когда крокодил схватит Жака за ногу, Рафаила может не оказаться рядом… Или он не увидит этого… Или отвернется… Или сам подтолкнет компаньона к зубастой пасти… Джунгли списывают людей десятками и даже костей их не находят…
– Я не пойму, Жак, на ком ты женат? – к ним подошла улыбающаяся Кира и, отодвинув Рафаила, взяла мужа под руку. – О чем вы так увлеченно беседуете? И почему ты хромаешь?
– Рафаил рассказывал мне африканские басни, я заслушался и подвернул ногу, – Жак поцеловал ее в щеку. Рафаил возражать против «басен» не стал, в разговор вступать не захотел и незаметно отстал.
Дальнейшая дорога обошлась без происшествий. Они успели вернуться до захода солнца, и настроение у всех было приподнятым. Но лагерь встретил их плохой новостью. Посреди поляны лежало тело, с головой накрытое брезентом. Так обычно накрывают трупы. Клемент Петерс сидел на раскладном стуле у входа в палатку. Вид у него был унылый.
«Чёрный леопард», стоявший в охранении, четким строевым шагом вышел навстречу и отдал честь Бонгани.
– Произошло происшествие, господин полковник, – доложил он. – Погиб сержант Зэмба. Крокодил отгрыз ему правую ногу выше колена. Хотя до этого мы внимательно обследовали местность и ни одного не видели. Даже следов не было! Не знаю, откуда он взялся…
«Леопард» показал на почти очищенный ствол пальмы, лежащий у кромки воды.
– Сержант был там, обрубал ветки, когда всё произошло… Мы пытались ему помочь, но кровопотеря была слишком велика…
– Правую ногу. Вот тебе и африканские басни, – негромко сказал Жаку Рафаил и пошел в палатку. Луи двинулся за ним. Оставшиеся «леопарды» столпились вокруг тела товарища и что-то оживленно обсуждали. Траоле подошел к ним и принял участие в разговоре, потом вернулся и переговорил с Бонгани. Тот сморщился, но кивнул – очевидно, давая на что-то разрешение.
– Они просят вместо воинского ритуала похоронить погибшего по обычаям племени имбузи, – перевел он специально для Киры и Жака. – Я разрешил. Зачем накалять атмосферу? Бедняга был имбузи, а для них такие обряды много значат…
Тело было перенесено поближе к воде и заключено в выложенную из речных валунов фигуру, напоминавшую по форме крокодила. Начался ритуальный танец. По лагерю разнеслось заунывное пение, сопровождаемое ритмичными хлопками и притопами.
На Киру нахлынула тоска. Ритуалы чужой культуры, связанные со смертью, – мрачные и непонятные, на кого угодно могут произвести гнетущее впечатление. Для Киры ситуация усугублялась тем, что каждую секунду пребывания здесь она думала о судьбе отца. Который избежал стрел юка-юка, когтей леопарда, смертельных объятий водяного удава, страшных крокодильих клыков и других опасностей джунглей. Который нашел месторождение алмазов, но, очевидно, оказался в центре еще более опасных событий. Не обитатели дикого африканского леса, а люди настигли его на другом конце света много лет спустя. И больше всего ей хотелось раскрыть тайну этого убийства…
Раньше она не испытывала таких желаний. Может, оттого, что все, связанное с отцом, было давней туманной абстракцией, а сейчас давность приблизилась, туман рассеялся, и абстракция приобрела вполне реальные очертания – людей, которые бродили с отцом именно в этих местах, воспоминаний, которые сохранились в памяти местных жителей и передаются от отцов детям, в следах его ног, которые обязательно сохранились где-нибудь – в лесу, на берегу Кванзы, в туземных селениях… И пусть она их никогда не найдет, но точно знает, что они есть, и где-то рядом… И точно знает, что неподалеку есть и те, кто виноват в гибели самого близкого человека…
«В экспедиции будут люди, причастные к этой истории,» – сказал Фуке. Как минимум двоих она уже вычислила.
Бонгани, доставая спутниковый телефон, отошел в сторону и даже зашел за вертолет, чтобы скрыться от посторонних глаз.
– Наверное, полковник докладывает о результатах экспедиции своему начальнику? – спросила она у Жака.
– Конечно! – кивнул муж. – Кому же еще? Таков порядок.
– Так что у тебя с ногой? – спросила Кира, не спуская глаз с вертолета.
– Крокодил схватил. Если бы не противоминный ботинок – остался бы без ступни. Рафаил спас: воткнул зверюге в глаз копье. Вторым броском он бы отхватил мне ногу до колена…
– Как сержанту Зэмбе? – насторожилась Кира, кивнув туда, где плясали вокруг незакрытой могилы мрачные чернокожие. Сейчас они не были бойцами элитного подразделения Борсханы – обычные, не очень образованные африканские парни из народностей донго, бхуту, тутси, имбузу, верящие в Духов и исполняющие первобытные ритуалы, которым их учили с детства.
– Тут нет никакой связи. Обычная случайность.
– Тогда зачем ты меня в этом убеждаешь?
Жак пожал плечами.
– Рафаил тоже считает, что это связано. Но я не хочу тебя пугать…
Бонгани медленно обошел вертолет и вновь появился в поле зрения. Он был явно доволен разговором и сразу направился к Кире.
– Как перенесли поход, мадам Бойер? Устали? Проголодались? Вы довольны бытовыми условиями?
– Да, – удивилась она и отметила, что полковник похож на смешного добродушного бегемота из старого советского мультика. Причем, никогда раньше подобной ассоциации у нее не возникало. Скорей, он обычно напоминал скрывающего природную агрессивность носорога.
– А почему у вас вдруг появилось столько вопросов?
– Обычное внимание джентльмена к удобствам дамы…
– Вижу, джунгли пробуждают в вас лучшие чувства!
Бонгани подумал немного, но не определил: это комплимент или насмешка. И отправился в штабную палатку.
А Кира подошла к голому по пояс Траоле, которому Луи сливал на спину воду из брезентового ведра, а тот азартно мылся, покряхтывая от удовольствия.
– С кем так подолгу разговаривает ваш полковник? – спросила она.
Траоле выпрямился и стал растирать полотенцем мускулистый торс, который, конечно, потерял рельефность за время пребывания в тюрьме.
