Галина Куликова - Женские штучки, или Мир наизнанку
– И это все?
– Еще Дима провел небольшой психологический эксперимент. Читающий человек, приходя в чужую квартиру, если ему приходится ждать, никогда не возьмет с полки ту книгу, которая есть у него дома и которую он уже читал. Он схватится за незнакомые издания. Ему захочется их хотя бы просто просмотреть, понимаешь?
– К чему ты клонишь?
– К тому, что Болотов, когда Хабаров с Барабановым уехали за продуктами, якобы перечитывал уже хорошо известную ему книгу.
– Если что – он знает ее содержание.
– Вот именно. Еще мне не нравится, что Ольга Гладышева именно с Болотовым разговаривала по телефону перед самой своей смертью.
– Но у Болотова не было возможности добраться до ее квартиры и вернуться обратно за такое короткое время.
– Это еще надо выяснить, было или нет.
– Скороходов четыре раза ловил машину и катался туда-сюда от дома Хабарова к дому Гладышевой. Даже приблизительно ничего не получалось.
– Я подумаю над этим, – пообещала Лиза.
– А какие еще ты видишь зацепки? Относительно Болотова, я имею в виду.
– Он давний друг Хабарова. Он знает про него все. Все! Он женат на его сестре.
– Вот именно. Эти двое вечно говорят про Любочку, насколько я понял. Любочка для них – свет в окошке. С какой стати Болотову подводить под монастырь родного брата своей жены и своего лучшего друга? У них нет совместной собственности, они не должны друг другу денег и, кажется, ни разу в жизни по-настоящему не ссорились. У Болотова нет даже намека на мотив.
– Да мы можем этого не знать! С убийствами всегда так. Причина оказывается банальной до ужаса, просто выяснить ее бывает весьма сложно.
– У тебя есть идеи? Касательно этой причины?
– Нет. Однако я считаю, Хабарова надо вывернуть наизнанку, но выведать всю подноготную его закадычного дружка.
Ратников глядел на нее задумчиво. Было понятно, что Лиза, призвавшая на помощь женскую интуицию, его не убедила, но все же заинтриговала.
* * *
– Пока Лагутин работал у нас, на него никто никогда не жаловался, – заявил директор химкинской средней школы, представившийся Диме без отчества – Алексей Круглов.
Он был серьезным и показательно энергичным. Типичный молодой директор-реформатор. Строгие очки, галстук сбит на сторону, размашистый шаг, размашистые движения… Уже по внешнему виду школы становилось понятно, что Круглов не сидит сложа руки. Дима не знал, насколько глубоко реформы затронули непосредственно образование, но материально-техническая база была на уровне. Недавно в школе прошел ремонт, и отсутствовал налет убогости, который так удручает в рядовом учебном заведении.
– Может быть, официальных жалоб не поступало, – предположил Дима, – но ходили какие-то слухи, сплетни. Мы ведь с вами понимаем: если работник хороший, кое на что можно закрыть глаза… Подобрать сегодня достойного учителя – задачка не из легких.
– Да никогда в жизни, – перебил Круглов. – Если бы только тень легла на репутацию учителя, я бы сразу с ним расстался. Нет-нет, вы не правы.
– А можно мне побеседовать с другими учителями?
– Можно, конечно. Беседуйте. Но вряд ли вы узнаете у них что-то, что подмочило бы репутацию Лагутина.
Дима неопределенно пожал плечами. Круглова это взволновало.
– Думаете, я, как руководитель, оторван от коллектива и могу пребывать в неведении относительно всяких происшествий мелкого масштаба?
Уже по одному тону Круглова было понятно, что если Дима так думает, то он глубоко заблуждается. Потому что на его, Круглова, территории все подчинено единому руководству. «Наверное, у него и стукачи есть», – внезапно подумал Дима и тут же спросил:
– Вы хотите сказать, что просчет любого учителя на уроке не останется для вас тайной?
– Именно, – горячо подтвердил Круглов. – Дух нашей школы, сама этика взаимоотношений, которую мы выстроили, подразумевают доверие каждого учителя и каждого ученика руководству. И наоборот. Я верю своим подчиненным.
Выражение его лица могло бы вдохновить на политический переворот народ маленькой, но гордой страны. «Витиевато, – подумал Дима. – Вероятно, доверие в его понимании – это и есть тотальное доносительство». Тем не менее для его расследования подобная осведомленность директора была только плюсом. Заметив, что Дима по-прежнему сомневается, Круглов внезапно сменил тактику. Он сорвал с себя очки, которые, учитывая директорскую активность, изо всех сил цеплялись за его нос, и сказал обезоруживающим тоном:
– Давайте поговорим как мужчина с мужчиной, ничего не скрывая.
Без очков Круглов выглядел по-домашнему, как женщина без макияжа. Белесые бровки и нежные щеки запросто могли бы умилить даму бальзаковского возраста. Дима так удивился произошедшей прямо на его глазах перемене, что в ответ просто кивнул. Круглов тем временем устало улыбнулся и спросил:
– Вы лично встречались с Лагутиным Борисом Борисовичем?
– Да. И совсем недавно.
– Вы по-человечески отдаете себе отчет в том, насколько этот тип привлекателен? Он молод, атлетически сложен, неплохо образован, у него симпатичное лицо и хорошие манеры. Как вы думаете, девочки могут не реагировать на такого мужчину?
– Вот и я про то же! – обрадовался Дима. – Уверен, что не могут. И какая-нибудь из них запросто могла перейти дозволенные рамки.
– Так я не понял – вас интересует поведение девочек или самого Лагутина? Я думал, Лагутина. Поэтому так упорствовал. Лагутин всегда с честью выходил из трудных ситуаций.
Дима оживился.
– Значит, трудные ситуации все-таки были! – Он хлопнул ладонью по столу. – Что и требовалось доказать.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы мутили воду в старших классах, – тут же отозвался Круглов и, сдавшись окончательно, откинулся на спинку своего большого директорского кресла.
– А что, ситуаций было множество?
– Да нет. – Директор, похоже, всерьез смирился с тем, что Дима просто так не отвяжется. – Был недавно случай в одном из старших классов.
– Как зовут девочку? – сразу спросил Дима, который ненавидел терять время, расхаживая вокруг да около.
Директор хмыкнул и подергал себя за галстук, окончательно испортив узел.
– Ну вы и трактор! – воскликнул он восхищенно. – Девочку зовут Алла Баранова. Ей сейчас шестнадцать с половиной.
– Вполне достаточно для того, чтобы наделать глупостей.
– Ха. Да они уже в тринадцать могут припереть вас к стенке. Раньше девочки читали книжки о похождениях забавных человечков и мечтали о путешествиях в страну волшебников. А сейчас их всерьез интересуют приключения белой женщины в гареме турецкого султана и эротические истории про вампиров.
– Во всем виновата современная литература, – уверенно сказал Дима, и Круглов посмотрел на него с подозрением.
– Школа не может в одиночку справиться с телевидением и рекламой, – раздраженно бросил он. – И победить их!
Дима хотел было предложить директору объединить школу с армией, но потом передумал и вернулся к тому, ради чего пришел.
– Расскажите мне, пожалуйста, сами, что произошло, когда. И я не пойду в массы. Не буду воду мутить, – пообещал Дима.
– Да уж расскажу, – с неохотой согласился Круглов. – Вы же просто так не отвяжетесь… – Он внезапно оборвал сам себя и воскликнул: – Да и рассказывать-то, в сущности, нечего! Алла влюбилась в учителя физкультуры и забросала его записками. Дальше – больше. Стала караулить его после уроков, даже, представьте себе, сидела на коврике возле его двери. Как потерявшийся щенок.
– Лагутин приходил к вам за советом?
– Нет.
– Как же вы узнали подробности?
Улыбка Круглова поблекла, а взгляд убежал в сторону, чтобы проводить в полет муху, благополучно перезимовавшую в храме среднего образования.
– Слухами, как говорится, земля полнится, – наконец ответил он неопределенно.
– И как же Борис Борисович с этой проблемой справился?
Муха затерялась в лабиринтах люстры, и взгляд директора вернулся к сыщику.
– Элегантно. Попросил других девочек наябедничать Аллиным родителям.
– Ничего себе педагогика! – не удержался от комментария Дима.
– Это очень умный ход с его стороны! – не согласился Круглов. – Никого не впутал – ни классного руководителя, ни самого себя. Дело окончилось простым семейным скандалом. Мать у Аллы – женщина строгая и волевая. У нее не забалуешься. Она быстро поставила свою дочь на место.
– Понятно… – пробормотал Дима.
