Джон Карр - Дом на локте сатаны
На траве под ногами и на живых изгородях с обеих сторон влажно поблескивали капли росы. Но Гэррет не обращал внимания на их алмазное сияние. Он быстро шел к центру сада, предаваясь мечтам.
Да, больше не о чем беспокоиться. Теперь нет опасений, что его или кого-то из его друзей в чем-то заподозрят. Ситуацию на Локте Сатаны можно рассматривать как проблему - неприятную, запутанную, осложненную целым клубком сильных эмоций,- но чисто научную проблему, к которой он не...
Гэррет достиг центра и внезапно остановился.
Послышался испуганный женский возглас.
На сером, потрепанном погодой камне он действительно увидел солнечные часы. Рядом с ними стояли двое - мужчина и женщина,- секунду назад страстно обнимавшие друг друга. Вскрикнув, женщина выскользнула из рук мужчины и метнулась в аллею, ведущую на юг. Мужчина оказался Ником Баркли, а женщина Дейдри.
Гэррет слышал, как она всхлипывает, убегая. Потом он посмотрел на Ника и промолвил:
- Ну, будь я проклят!
Глава 14
Можно было сосчитать до двадцати, прежде чем они заговорили в сыром ночном саду, посеребренном луной.
- Слушай, старина!..- начал Ник.
Он был так ошеломлен, что не сразу обрел привычный голосовой тембр. Он поднял руку, чтобы пригладить темные волосы, но локоть дрогнул, и жест получился нервозным и бессмысленным.
- Это выглядит забавным,- продолжал Ник,- хотя в действительности вовсе не смешно. Ты подумал...
- Я подумал лишь то, что мне давно уже следовало сообразить.
- О чем ты?
- Прежде всего будешь ли ты и дальше притворяться, что ни разу в жизни не видел Дейдри, покуда не встретил ее вчера вечером на станции Брокенхерст?
- Черт побери, конечно нет! Именно это я и хотел тебе сказать!
- Твоя тетя Эсси,- заметил Гэррет,- способна даже во время бессвязной болтовни сообщить полезную информацию. Я имею в виду летние поездки Дейдри за границу. Она была в Швейцарии в шестьдесят первом году и в Северной Африке "годом раньше". Когда люди упоминают Северную Африку, они обычно подразумевают не Египет (который так и называют - Египет), а соседние страны, в том числе Марокко. Ты был в Марокко летом шестидесятого года. Это там ты с ней познакомился?
- Да. Мы оба случайно оказались в отеле "Минзех" в Танжере, и я узнал, кто она. Но...
Ник шагнул вперед. Отрезанные от внешнего мира высокими изгородями, оба думали о собственных проблемах так же, как и о проблемах друг друга.
- И сколько раз, Ник, ты встречался с ней после этого? Я спрашиваю не из праздного любопытства, а потому что это может иметь прямое отношение к ситуации в Грингроуве. Так сколько раз ты встречался с Дейдри с тех пор?
- Каждое лето. Я был в Люцерне в шестьдесят первом году, в Венеции в шестьдесят втором, а в прошлом году, так как Дейдри обещала навестить школьную подругу, мы договорились встретиться в Риме.
- Выходит, ты весело проводил время в Риме, когда Фей убедила меня...
- Что значит "весело проводил время"? Я не ожидаю, что ты все поймешь, Гэррет, но это не какая-нибудь дешевая интрижка. Это великая любовь, истинно духовное чувство, которое испытываешь раз в жизни, а иногда и не испытываешь вовсе. Но я не могу порицать тебя за то, что ты злишься. Ты был откровенен со мной и считаешь, что вправе требовать от меня того же...
- Ник, я не считаю себя вправе ничего от тебя требовать. Ты не обязан давать мне объяснения. Но тебе незачем было так старательно вводить меня в заблуждение.
- В заблуждение?
- Да. На вокзале Ватерлоо, перед тем как мы сели в поезд, ты притворился, будто думаешь, что жена твоего дяди - блондинка. Позже ты объяснил это цветной фотографией, которую тетя Эсси в самом деле прислала в Америку.
- Ради бога, Гэррет, что еще мне оставалось делать?
- Трудно сказать. Очевидно, ты считал, что твои поступки оправданны. Еще раньше, в клубе "Феспис", ты упомянул о "таинственных женщинах (во множественном числе!), которые появляются, а потом исчезают, будто никогда не существовали". Я так думал о Фей, а ты, несомненно, о Дейдри. А я ни о чем не догадывался!
Ник сделал нетерпеливый жест:
- Повторяю, Гэррет, ты ничего не понимаешь. Те чувства, которые Дейдри и я испытываем друг к другу и испытывали долгие четыре года, это... Черт возьми, это святое! И не стой, как напыщенный оракул! Неужели ты не можешь что-нибудь сказать?
- Хочешь, чтобы оракул заговорил?
- Если он может сказать что-нибудь толковое.
- Отлично. Тогда оракул, поразмыслив над ситуацией, скажет, что тебя выбило из колеи не что иное, как простой старомодный секс.
- Секс?- завопил возмущенный Ник.- Ты сказал "секс"? Только попробуй еще раз предположить что-нибудь подобное, и - друг ты мне или нет - я так тебя отделаю, что родная мать не узнает! Никакого секса у нас не было, хотя мы этого и хотели! Ну и что тут дурного?
- Слушай, Ник, что скажет тебе твой дядюшка Гэррет. Тут нет абсолютно ничего дурного. Но не принимай это слишком всерьез, старина. Наслаждайся сексом, но сохраняй чувство реальности. Не превращай здоровую биологическую потребность в возвышенную страсть из викторианского романа.
- Еще одно слово,- рявкнул Ник,- и я...- Внезапно он умолк, и его лицо конвульсивно дернулось.- Погоди! Разве у нас не было такого же разговора раньше?
- Был - в среду вечером в клубе "Феспис". Слова были точно такие же, но ты проповедовал, а я слушал. Когда дело касается тебя самого, все всегда выглядит по-другому, верно?
Все негодование Ника мигом испарилось. Он задумчиво прошелся взад-вперед по квадратной площадке.
- Это скверно,- заявил Ник.- Я действительно теряю чувство реальности, и это необходимо остановить. Говори и думай что тебе угодно, но у нас с Дейдри все по-настоящему. Ты можешь этому поверить?
- Да, если веришь ты.
- Я в этом уверен, и Дейдри тоже. Мы были близки к безумию. Вопрос в том, что нам делать.
- По-моему, ты уже предлагал этот вопрос на рассмотрение.
- Когда?
- В клубе "Феспис", прежде чем возник разговор о любовных историях, ты объяснил, что считаешь недостойным ли шить твоего дядю Пена наследства. "Я не могу отобрать его любимый Грингроув, даже если..." Очевидно, ты хотел сказать: "...даже если собираюсь отобрать у него жену".
- Ну а какое может быть другое решение?
- Не знаю.
- Так больше не может продолжаться!- Ник взмахнул кулаком.- Такое положение невыносимо - оно разрушает нашу жизнь без всякого смысла. Я хочу жениться на Дейдри и твердо намерен это сделать, так что рано или поздно придется выложить карты на стол. Когда мы прибыли сюда и дядя Пен случайно упомянул о молодом Лохинваре, я подумал, что смогу это сделать, но у меня не хватило духу.
- Знаешь, Ник,- задумчиво промолвил Гэррет,- я полагаю, что великая любовь способна оправдать многое. Но хороший ли это способ?
- Не понимаю. Способ чего?
- Способ сообщать новости. По-твоему, тебе следовало поведать ему обо всем, изменив конец цитаты?
"Отвечай нам: ты с миром пришел иль с войной, Иль на свадьбе плясать, Лохинвар молодой?"
"Я влюблен - мне и мир, и война нипочем.
Убежим мы с женой дяди Пена вдвоем".
- Шуточка не из приятных,- буркнул Ник.
- Ладно, не обижайся. По крайней мере, ты подумал, как он все это воспримет?
- Я только об этом и думаю. И Дейдри тоже - возможно, ты заметил, что ее мучает совесть. Но мне все равно придется рассказать ему - другого выхода нет. Как бы он это ни воспринял, правда так или иначе выйдет наружу. Неужели в тебе нет ни капли романтики. Как насчет твоей великой любви?
- При чем тут она?
Ник вынул пачку сигарет, и оба взяли по одной, словно дуэлянты - шпаги. Ник воспользовался зажигалкой - пламя отразилось в его блестящих глазах - и снова стал шагать туда-сюда.
- Клянусь на Библии,- заговорил он,- что мои отношения с Дейдри были невинны, как... короче говоря, были абсолютно невинны. А вот можешь ли ты сказать то же самое теперь, когда ты снова нашел свою Фей - маленькую, привлекательную блондиночку? Были ли ваши отношения исключительно в стиле "розовых" романов, как ты уверял?
- На это отвечу я,- послышался голос Фей.
Лунный свет рисовал серебристые узоры на ее лице и белоголубом платье. Бесшумно шагая по сырой траве, она походила на привидение в восточном проеме изгороди.
Ник резко повернулся - его сигарета сверкнула и погасла.
- Вы слышали, что я говорил?
- Я не могла этого не слышать, мистер Баркли. Вы так кричали, что могли разбудить весь дом. Но я отвечу на ваш последний вопрос - и отвечу "нет". Согласно вашим с Дейдри стандартам, мои отношения с Гэрретом никак не назовешь невинными. Надеюсь, они будут такими же и впредь. Но не здесь! Только когда все ужасы будут позади и мы узнаем, чье лицо скрывалось под маской. Можете считать меня бесстыжей шлюхой - теперь, когда наши отношения не могут повредить Гэррету, меня это не заботит!
- Слушайте, мисс Уордор, то, что я говорил Гэррету, предназначалось только для его ушей...
