Наталья Корнилова - Душа в рассрочку
Ну вот, накануне дня рождения этот дурачок наступил мне на ногу в троллейбусе, где я подыскивала случайного знакомого, потом мы с ним встретились, и я сделала так, как говорил тот колдун - тютелька в тютельку. Это было в воскресенье, а в понедельник, когда я еще что-то соображала и могла держать себя в руках, правда, с великим трудом, мне позвонили от вас и попросили о встрече. Я, как дура, побежала к Егору предупредить, чтобы он не высовывался, и заперлась потом дома. И почти сразу же отключилась, больше ничего не помню. А когда ваши уже пришли и душа ко мне вернулась, увидела разорванного человека и поняла, что это я его так отделала. Но теперь я даже рада, что все так случилось, - это был мой первый опыт.
- Тебе не стоило так напрягаться, - мягко пожурил ее Закревский. - Мы бы пришли, сели и спокойно поговорили обо всем. Глупенькая, ведь совсем без души нельзя, а того болтливого колдуна необходимо наказать. Ты скажешь мне его имя?
- Зачем? - усмехнулась она. - С ним я сама разберусь. Мне же нужно где-то находить жертв. Проклятие! У меня все аж горит внутри!
- Это твоя загубленная душенька пищи требует, моя радость, - промурлыкал он. - И еще хуже будет, если не убьешь кого-то, не ополоснешь личико кровью и не дашь душе удовлетворения. Ты не переживай, ты не первая такая. Были и до тебя подобные женщины, правда, жили они намного раньше, да и времена были тогда другие - в своих замках можно было спокойно убивать молоденьких девушек и принимать ванны из их крови. Но ничего, ты наверняка что-нибудь придумаешь, я буду следить за тобой и помогать в случае чего. У нас ведь с тобой теперь астральная связь, ее не разорвешь и не разрежешь ножницами. Я теперь тобой кормиться буду, не забывай... Да что это с тобой, Светочка? Неужто так ломает? Расслабься, дорогая! Эко тебя скрутило. Ну ладно, пойди добей того дурачка, да и я немного кровушки свеженькой хлебну, в горле что-то пересохло...
Егор, все это время моливший бога, чтобы о нем забыли, с ужасом понял, что его час пробил. Он все еще не мог пошевелиться, словно придавленный бетонной плитой к полу. А когда эта гарпия будет терзать его тело, он не сможет даже закричать от боли Что может быть противнее?
Он услышал торопливый топот Светланиных каблуков, и по мере их приближения в нем гасла последняя надежда на чудесное избавление от всего этого кошмара. Реальность оказалась страшнее, чем он мог себе представить, и все пережитое до сих пор показалось детской забавой. Он лежал, в буквальном смысле слова умирая от ужаса и чувствуя, как шевелятся волосы на голове, а сердце застыло в нечеловеческом напряжении...
Он не мог закрыть глаза и вынужден был смотреть, как Светлана, остановившись у его ног, раздирает себе ногтями лицо и слизывает с пальцев кровь своим жадным языком. Глаза ее были безумны, рот страшно оскален, но она почему-то не трогала пока его, видно распаляя себя хриплыми стонами и отвратительным повизгиванием. Ее скрюченные, окровавленные пальцы вдруг потянулись к нему, глаза сверкнули слепой ненавистью, она присела, как кошка, рыкнула по-звериному и прыгнула...
В этот момент он заметил над собой какую-то тень. Он не видел, но, вероятно, Закревский подошел полюбоваться "работой" своей подопечной в момент кульминации. Но то ли он слишком близко стоял, то ли Светлана уже ничего не могла видеть и соображать, только она, не рассчитав прыжка, перелетела через Егора с вытянутыми вперед руками и вцепилась в Закревского. По залу пронесся его нелюдской вопль, и на лицо Егора упало несколько капель горячей крови. Наверное, обезумевшей от жажды плоти девушке было совершенно все равно, кого убивать, главное, чтобы были мясо и кровь, и она бешеной рысью впилась когтями и зубами в своего благодетеля, который даже не успел ничего сообразить, как оказался в созданной им же самим ловушке. И тут напряжение, достигнувшее высшего предела, лопнуло, что-то разорвалось внутри, и тело Егора обрело силу. Первое, что он сделал, - машинально зажмурил глаза, чтобы не видеть отвратительной сцены. Но вопли и рычание стали быстро удаляться куда-то в сторону. Вся эта фантасмагория ужаса продолжалась примерно с полминуты, а Егор все не решался открыть глаза, не веря, что остался жив и невредим. Он знал об этом по тому, что слышал частые удары своего сердца и чувствовал боль в крепко зажмуренных веках. Наконец вопли стали слабеть, перейдя в предсмертные хрипы, а рычание сменилось тем же отвратительным чавканьем, которое он уже слышал однажды за дверью Светланиной квартиры. Он все еще не шевелился, когда смолкли и хрипы, и чавканье. И вдруг раздался душераздирающий вопль ужаса, наполненный такой болью и страданием, что он чуть снова не окаменел.
Кричала Светлана, о чем он догадался по интонации, в которой появились человеческие нотки. Егор открыл глаза и еще раз ужаснулся - перед ним снова была тьма! Он перестал видеть в темноте, а крик все метался по огромной пустой зале, прокатываясь искаженным эхом от стены к стене, и некуда было от него сбежать и укрыться. Он зажал уши руками и сел, но это не помогло.
Крик вдруг оборвался, и тишина навалилась на него с еще большей силой. Он опустил руки и со страхом стал ждать своей очереди, вглядываясь в темноту. Ужас продолжался, и, казалось, не будет ему конца "Что, черт возьми, происходит?!" - стучало у него в мозгу, но лишь надвигающиеся на него из темноты осторожные шаги были ответом на этот безмолвный вопрос. К нему приближалась смерть-матушка, и он уже представлял ее искаженное лицо, скрюченные когти и слышал ее прерывистое дыхание. И тогда закричал он. Что ему еще оставалось?
- Не подходи ко мне, зверюга!!! - вырвался из него истеричный визг, и он выставил перед собой руки, ничего не видя.
Шаги замерли прямо перед ним, а потом он услышал божественный, нежный и чистый, как утренняя роса, самый приятный и долгожданный на свете, расслабляющий и успокаивающий, дарящий счастье и избавление, чуткий и проникновенный, бодрящий и чуть хриплый испуганный голос Светланы, той самой, которой он отдавил ногу в троллейбусе, а не той, что минуту назад разорвала человека на части:
- Где ты, Егор, я тебя не вижу. Мне страшно, я боюсь темноты. Что здесь случилось? Где мы находимся?
Он молчал. Ему хотелось еще раз услышать этот голос, чтобы окончательно убедиться: да, она стала прежней, нормальной девушкой
- Не молчи, прошу тебя, - жалобно всхлипнула она. - Я слышу, как ты дышишь.
- М-м-м-э-э-у-у-и-и-и, - сказал он и наконец заплакал. От жалости к самому себе, к Светлане и всему миру...
... Потом они сидели рядышком, она гладила его по волосам липкими от крови руками и тоже плакала. Их окружала тьма и каменные стены круглой залы, построенной некогда по проекту ее прародительницы. Они были одни на целом свете и никого не хотели и не могли видеть Егора все еще душили слезы, и он никак не мог успокоиться, а Светлана выплакивала последнее страдание, оставшееся в ее опустошенной страшным воздействием Закревского душе, которую тому так и не удалось погубить.
- Ты что-нибудь помнишь? - спросил он, немного успокоившись.
- Помню, как ты сказал, что наступил на скелет. Кажется, я потеряла сознание от страха. Потом услышала в темноте ваши голоса. Меня что-то потянуло к нему, и я пошла, даже не видя куда. Он дотронулся до меня рукой и словно отнял память - все исчезло, я ничего не помню дальше, кроме. - она судорожно вздохнула, - кроме ощущения сырого мяса во рту и жуткого привкуса крови Я пошарила в темноте рукой и нащупала чье-то мокрое и изуродованное лицо... Что здесь произошло?
- Тебе лучше не знать об этом. Надо как-то выбираться отсюда. Этот гад сказал, что все выходы он закрыл, но я ему не верю. Кстати, ты уверена, что он мертв?
- Ты его боишься? - грустно спросила она.
- Боюсь, - голос его дрогнул. - Раньше мне казалось, что мне уже нечего бояться в этой жизни, но теперь я так не думаю. Если эта тварь жива, то ее нужно добить, иначе...
- Он мертв, неужели ты не понимаешь? - вздохнула она. - Его воздействие на меня прекратилось, значит, он погиб.
- В этом есть зерно истины. Он с трудом поднялся на ноги и помог встать Светлане.
- В какую сторону пойдем? - спросил он.
- Иди за мной, - уверенно произнесла она и, крепко взяв его за руку, потащила за собой в темноту
- Куда ты идешь?
- Не знаю, но мне кажется, что там выход. Я ведь говорила уже, что когда-то была здесь. Только ни о чем не спрашивай, ради бога, сама ничего не понимаю.
Они остановились, и она стала что-то ощупывать на стене. Наконец под ее рукой что-то скрипнуло, и она снова повела его, теперь уже по лестнице наверх. Когда лестница кончилась, он наступил на какой-то предмет, и тот, зазвенев, отлетел в сторону. Это был китайский фонарик-карандаш! Значит, она вела его по старому пути. Он воспрял духом и заспешил за ней по коридору.
- Кажется, я что-то там открыла, - неуверенно произнесла она. - То, что закрыл тот человек. В этих коридорах раньше находились выдвижные двери, они наглухо запирали все ходы и выходы.
