Ольга Баскова - Рассвет для тебя
— Дорогая, как я рад, что ты наконец дома!
В его голосе звучало столько неподдельной радости, что Зорина несколько секунд просто таяла в его объятиях.
— Я так соскучилась.
— И проголодалась, наверное. Проходи. Стол накрыт.
Вымыв руки, Катя села за стол.
— Знаешь, что я решила?
Он посмотрел на нее:
— Надеюсь, не бросить меня?
— Дурачок!
Катя рассказала о своем желании устроить пикник на выходные. Скворцов помрачнел:
— Уж не знаю, что и ответить. Сама прекрасно понимаешь, только мы с тобой…
— Понимаю. Однако давай надеяться на лучшее.
— Согласен. Я взял хорошую кассету. Посмотрим?
— Конечно.
Константин вышел в прихожую и вернулся, неся в руке свои папки и видеокассету. Минуя кресло, он зацепил ношу за его высокую спинку, и все с грохотом свалилось на пол. Из одной папки веером разлетелись по комнате фотографии. Зорина кинулась собирать их. Потянувшись за первым снимком, она мельком взглянула на него.
— Кто это?
Костя в это время вставлял кассету в видеомагнитофон:
— Где?
— На снимке.
— Это все пропавшие без вести. Я тебе рассказывал.
— Они продавали квартиры через «Мультижилье»?
— Да.
Кроме удивления, в голове жены было что-то такое, что насторожило Скворцова:
— А почему ты спрашиваешь?
Она бросила фотографии на стол:
— Точно такие же имеются у Ярослава Мироновича Костикова.
— Замдиректора фирмы?
— Именно.
Супруг наморщил лоб:
— Откуда тебе известно?
— Сегодня я была у него.
— Зачем?
Она заколебалась. Не хотелось сейчас выяснять отношения.
— По заданию редактора. У них вскоре юбилей.
— Как же ты их обнаружила?
Журналистка подробно рассказала, как вошла в кабинет, что слышала и видела.
— Значит, все-таки они…
Константин выбежал в прихожую, лихорадочно ища мобильник:
— Паша, это ты? Тут такое дело… Можешь приехать?
Киселев примчался на зов. Выслушав приятеля, он почесал за ухом:
— Как будем проверять?
— Надо наведаться с утра.
Друг пожал плечами:
— С утра поздно. Понимаешь, Костиков не похож на профессионала. Скорее всего, парень влип в нехорошую историю и теперь боится собственной тени. Помнишь его затравленный взгляд?
Скворцов кивнул:
— И что ты предлагаешь?
— Визит Катьки мог показаться ему странным. Вполне возможно, снимки уже уничтожены.
— Что же делать?
Павел подошел к телефону:
— Звонить Степанычу. Обыск в офисе нужно проводить немедленно.
— Согласен.
Глава 26
Выслушав подчиненных, Кравченко выработал план действий. Друзья, попрощавшись с Катей на неопределенное время, отправились в офис «Мультижилья» в сопровождении группы захвата.
Директор агентства Шапошников, бледный как полотно, удивленно взирал на стражей порядка.
— Вы в своем уме?
— К сожалению для вас, — парировал Константин. — Где Костиков?
— Уехал час назад.
— Он отпрашивался?
Шапошников покачал головой:
— Да нет. Его рабочий день порой кончается ранее моего.
Павел ввел директора в курс дела. Тот пошатнулся и облокотился о стол.
— Вы можете поискать что вам надо без шума? — шепотом спросил он оперативников. — Если Ярослав действительно занимался мошенничеством за моей спиной, это ему даром не пройдет. Однако не надо кричать о его действиях по всему городу. Вы нанесете непоправимый урон бизнесу.
Киселев кивнул:
— Понимаю, но обещать ничего не могу.
Директор нервно сжимал и разжимал пальцы:
— Пройдите в кабинет Ярослава.
Оперативники последовали его совету и вскоре поняли, что Катя не ошиблась, а подозреваемый не заподозрил плохого: в клеенчатой папке, лежавшей на столе, уютно покоились фотографии пропавших без вести. Константин взял один снимок и показал приятелю:
— Узнаешь?
Павел побледнел: это была фотография мужчины, тело которого было найдено рабочими, рывшими траншеи.
— А он здесь какими судьбами?
— Наверное, как и все остальные, имеет отношение к делу.
Киселев достал платок и вытер разом вспотевший лоб. Только сейчас он сообразил, что никого не отправил на квартиру к Костикову:
— Прохоров и Сомов, ко мне! Поезжайте к Ярославу. Впрочем, постойте!
Он подумал: преступник каким-то образом мог получить информацию и либо сообщить подельникам, либо умчаться в неизвестном направлении.
— Поедем все.
Светлана Костикова сразу открыла дверь.
— Муж дома?
— Конечно. А кто вы?
Они показали удостоверения.
— Но я не знаю. Ярослав, к тебе, — последние слова она произнесла полушепотом. — Умоляю, скажите, что случилось?
Скворцов аккуратно отодвинул женщину и шагнул по направлению к комнате преступника:
— Заперся изнутри, — сообщил он, подергав ручку. — Ярослав Миронович! Открывайте! Помните: сопротивление бесполезно!
Из-за двери не доносилось ни звука.
— Сбежать не мог, — констатировал Киселев. — Четвертый этаж.
— А по трубе?
— Она далеко от окна. Я смотрел. Он точно там?
Светлана кивнула, с ужасом глядя на незваных гостей. Ее большие глаза медленно наполнялись слезами.
— Взламывайте. Мало ли что он мог придумать!
Тонкая пластиковая дверь жалобно скрипнула, поддаваясь. Оперативники вбежали в просторную комнату.
— Вот черт!
Хозяин и не думал бежать. Он свел счеты с жизнью, вскрыв себе вены.
Глава 27
Когда санитарная машина увезла труп замдиректора агентства недвижимости, а «Скорая помощь» — упавшую без чувств Светлану, сыщики, вызвав криминалистов, принялись обыскивать квартиру.
— Неужели опять тупик? — Киселев ударил кулаком по столу.
— Не дай бог! — Скворцов нажимал кнопки мобильного. — Катьке звоню, — пояснил он приятелю.
— Давай. Она у нас теперь герой дня.
По скучному голосу мужа журналистка сразу все поняла:
— Не удалось поймать? Сбежал?
— Хуже, — Константин сплюнул на паркет.
— Покончил с собой?
— Да. У нас опять нет зацепок.
— Допросите Марину Халяпину, — твердо сказала девушка. — Я скажу ее адрес.
— Кто она?
В двух словах Зорина объяснила мужу, почему эту особу следует допросить.
— Спасибо, любимая. Ты у меня не только самая красивая, но и самая умная.
Услышав эти слова, журналистка расплылась в улыбке.
— А еще ты лучший на свете детектив.
— Правда? Тогда я сейчас к вам приеду и кое-что покажу, — она вытащила из сумки коробочку с кольцом Зеленухиной.
Скворцов посмотрел на Павла:
— Катька, оказывается, вела собственное расследование. Моя вторая половина не верила, что Лаковская покончила жизнь самоубийством. Через любовницу ее мужа она вышла на некую Марину Халяпину, значившуюся в записной книжке на фамилию Сипок. Позже супруга выяснила: не Сипок, а Сипко — такова фамилия сожителя Халяпиной. Эту семейку Катя считает подозреваемыми номер один. Во-первых, им удалось склонить Лаковских к какому-то непонятному бизнесу, приносящему высокий доход (я думаю, мы уже знаем к какому, и подаренное Виталием Лаковским своей любовнице Нориной кольцо Майи Петрушко, опознанное ее матерью, — лучшее тому подтверждение). Во-вторых, все сделки оформлялись через «Мультижилье», а Катя видела, как Халяпина наведывалась к Костикову накануне его самоубийства. Короче, надо вплотную заняться этими субъектами.
— Не возражаю, — вздохнул Павел. — Однако как ты предлагаешь к ним проникнуть? Возьмешь в свидетели свою жену и любовницу Лаковского в приложение к его записной книжке?
