Саша Антонова - Несерьезные размышления о жизни
- Что-то мне не хочется в гости к этому Божьему человеку, передернулась Ариадна. - Вдруг надумает и нас в омут пристроить, чтоб под рукой были.
- От золота одни неприятности, желтый дьявол. Тьфу! - сплюнул дядя Осип. - Надеюсь, мы никогда не узнаем, где тот клад лежит. - Дядя Осип, Вы рассказали Эмме Францевне о самородках? - осмелилась спросить я. - Нет, деточка, не успел. - Я подумала, может быть, Эмма Францевна узнала про клад и хотела уточнить что-то. Вот и спускалась по боковой лестнице в направлении Вашей комнаты. - Что ж теперь гадать... - А вот, интересно, как по нашему новому законодательству, кому принадлежит клад, найденный на приватизированной земле? Кто-нибудь в курсе? - спросил Влад, и перебил сам себя: - И вообще, что будет с имением? Кому отойдет наследство? - Да, что ж тут гадать, - опять хихикнула, проснувшись, Глаша. Известно кому... Елизавете Петровне... А Вы, Федор Федорович, не промах, богатую невесту отхватили. Все повернули головы в мою сторону. Я забилась Федору под руку и приготовилась заплакать. - Откуда Вы знаете, Глаша? - спросил мой защитник. - В завещании все точно указано. Мы с Осипом самолично его подписали, аккурат в ту самую ночь, когда Эмма Францевна преставилась. - В котором часу вы его подписали? - взволновался Федор. - Ну, мы после кофия прибрали все. Гости сели играть в карты. А Эмма Францевна к себе направилась. Тут она мне и велела с Осипом подойти минут через тридцать. Мы в малую гостиную пришли, было самое начало двенадцатого. Барыня нам бумагу показала, все подписи и поставили. Эмма Францевна в конверт запечатала и Осипу на хранение отдала. Мы разом посмотрели на дядю Осипа. Тот кивнул в знак согласия. - Ну, что ж, пожалуй, самое время огласить завещание, - предложил Аркадий Борисович.
Все, кроме меня, выразили одобрение.
Дядя Осип очень быстро вернулся с белым конвертом, запечатанным сургучом. Аркадий Борисович прочистил горло и зачитал документ.
Завещание Эммы Францевны претерпело некоторые изменения с тех пор, как я его видела. Уточнялось, что Елизавете Петровне Климовой отходило имение в Трофимовке вместе со всей обстановкой. Также прибавились имена еще трех наследников: внучатая племянница Полина Александровна Завьяловская получала на память наборную шкатулку для рукоделия, Владу бабушка завещала компьютер, а Федору - лошадь, которая до сих пор обитала в конюшнях Аркадия Борисовича.
Ариадна, услышав, что ей Эмма Францевна оставила коллекцию фермуаров, разрыдалась. Отец Митрофаний трогательно отпаивал ее крепким чаем. Влад хохотал, как сумасшедший, а Федор сидел с вытянутым лицом и повторял одну и ту же фразу: "Вот это женщина!".
Через некоторое время эмоции поутихли, мужчины вновь наполнили свои рюмки марочным коньяком, мы с Ариадной перешли на кофе.
- Интересно, почему Эмма Францевна так поспешила с завещанием? Как будто, предчувствовала свою скорую кончину, - печально вздохнул Аркадий Борисович.
- Мне кажется, что-то такое произошло в тот вечер, отчего она заторопилась, - предположил Федор. - Владимир, Ваш рассказ о партийных деньгах имеет какое-то касательство к Эмме Францевне?
Тот пожевал нижнюю губу.
- После того, как вы с Лизой застали меня в будуаре, было бы глупо отпираться.
- Как Вы догадались, что она владеет анонимным счетом?
- Мне сказала Лиза.
Все уставились на меня. Я отрицательно помотала головой, ничего не понимая.
- Ну, как же, Лиза?! Мы познакомились в Бадене, в гостинице, и Эмма Францевна показалась мне забавной старушкой из бывших господ... Полгода спустя я проводил одно журналистское расследование и с удивлением обнаружил, что моя знакомая бабулька - "божий одуванчик" раздает российским предпринимателям кредиты на такие суммы, что даже хваленый Международный Валютный Фонд побледнел бы. И тогда я вспомнил, что ты сказала в тот злополучный вечер в Бадене... Мне неловко говорить об этом, но ты, Лиза, была просто невыносима... Помнишь, ты ворвалась в мой номер, хотя я был... хм-м... не один, исцарапала моей гостье лицо, устроила в комнате настоящий погром, а потом заперлась в ванной и вскрыла себе вены осколком стакана. Мне пришлось взламывать дверь и вызывать скорую помощь. А когда я заматывал тебе руки полотенцем в ожидании доктора, ты плакала, и обещала рассказать, откуда у Эммы Францевны деньги, и раскрыть мне тайну анонимного счета. Я тогда не поверил тебе, думал - очередная ловушка экзальтированной дамочки, и отделался какими-то шутками... Ну, Лиза, не отпирайся!
Влад взял меня за руки и повернул их запястьями к себе. Его брови поползли на лоб. Понятное дело, ведь, никаких шрамов на моих руках не было.
- Как же так? - поморгал он ресницами. - Ведь я собственными глазами...
- Влад, скажите, - отвлек его Федор. - Вы не просили Эмму Францевну спуститься вниз, чтобы обсудить... гм-м... некоторые вопросы, связанные с партийными деньгами?
- Вы хотите спросить, не стал ли я причиной гибели Эммы Францевны? Нет, после кофе мы сразу сели играть, а Эмма Францевна пожелала нам "спокойной ночи" и поднялась к себе. Больше я ее не видел.
- Она погибла между одиннадцатью и двумя часами ночи, - вклинился Аркадий Борисович. - Все это время преферансисты провели за столом в оранжерее. Никто ни разу не выходил. А если учесть, что Глаша и дядя Осип подписали завещание в начале двенадцатого, то получается, что мы, вчетвером, не можем быть свидетелями несчастного случая.
- Позвольте уточнить, - сказал Федор. - Мы с Елизаветой Петровной вернулись с прогулки в половине второго ночи и поднялись наверх по боковой лестнице. Эмму Францевну мы не видели. Остается полчаса отпущенного Вами, доктор, времени на ее смерть. В эти полчаса я ничего не слышал, хотя светелка расположена рядом с роковым местом. Согласитесь, падение тела производит какой-никакой шум. И не забудьте о медном подсвечнике, который должен был звякнуть металлом... Дядя Осип, и Вы, Глаша, слышали что-нибудь подозрительное? - они переглянулись и покачали головами. - Вы, Ариадна, обратили внимание на лязгающий звук. Но боковая лестница расположена так далеко от оранжереи, что Вы не смогли бы его услышать. Отсюда получается, что Эмма Францевна имела возможность упасть только с парадной лестницы. Вопрос: каким образом ее тело к утру оказалось у бокового входа?
Все молчали, переваривая услышанное.
- А она не могла упасть с одной лестницы и доползти до другой в поисках помощи? - подала голос Ариадна.
- Нет, - ответил доктор. - С такими травмами, как у нее, смерть наступает почти мгновенно.
- То есть, кто-то перенес тело Эммы Францевны с одной лестницы на другую? Но зачем? - изумилась "Царица египетская".
- Видимо, чтобы обнаружили не сразу, - предположил Влад. - Но кому это могло понадобиться?
- Очевидно, тому, кто был заинтересован в ее смерти, - усмехнулся отец Митрофаний. - И я, кажется, знаю, кто это был.
- Кто? - воскликнули мы хором. - Тот, кто получает наибольшую выгоду. А кто у нас после оглашения завещания приобретает больше всего? Елизавета Петровна! Все загалдели, я вскочила и собралась убежать, но Федор удержал меня за руку. - Елизавета Петровна не могла перенести тело Эммы Францевны на другую лестницу, так как мы все время были вместе. - Вы, Федор Федорович, в Лизу влюблены, посему вам веры нет, поправил очки батюшка. - Сообщник из Вас замечательный получается. Федор хотел ответить резкостью, но тут я подала голос: - Вы ошибаетесь, отец Митрофаний, по завещанию я получаю меньше всех наборную шкатулку для рукоделия. Я - не Лиза, я - Полина. Все опять повскакали, загалдели и долго не могли успокоиться. Даже Глаша пробудилась и по-птичьи водила головой, причитая: "Ой, что делается, ой, что делается". Потом страсти улеглись, все взяли по чашке кофе, и я рассказала в общих чертах о том, как попала в дом Эммы Францевны. - Вот дурак! - застонал Влад, обхватив голову руками. - Обвели меня вокруг пальца, как мальчишку. - Простите, а где же настоящая Лиза? - встрепенулся дядя Осип. - Думаю, Глаша знает. Без ее участия в этом доме ничего не происходит, - предположила я. - Померла она, померла, сиротинушка.
Все оцепенели.
- Как умерла? - не поверил Аркадий Борисович. - От чего?
- Руки на себя наложила, целый флакон моей настойки из корня ландыша выпила. От несчастной любви. Вон к нему, - кивнула она в сторону Влада.
Как по команде, мы развернулись в его сторону.
- Что вы на меня смотрите! Я тут ни при чем. Мы с ней год не виделись!
- Влад, что было в письме к Лизе, которое Вы передали через Галицкого? - нахмурился Федор.
- Я предлагал ей деловую сделку: процент от моего гонорара за то, что она сообщит реквизиты анонимного счета. Это была бы бомба, серия разгромных статей об истории возникновения партийных капиталов, их судьбе и целях, на которые они используются. У меня договор в издательстве уже подписан, сроки поджимают... Теперь - все коту под хвост.
- Где похоронили Лизу? - поинтересовался дядя Осип
