Чингиз Абдуллаев - Стандарт возмездия
Такой труп и притащил брат Касыма. По просьбе Рустама патологоанатом заранее отрезал несчастному голову. Он неплохо знал психологию местных жителей и умел просчитать реакцию людей на подобного рода ужасы. Так все и получилось.
Сначала рустам полностью убедил водителя в том, что он действительно отрезал голову убитому Касыму. А затем своим эффектным броском поразил старика и его людей. Никто не стал особенно вглядываться в ужасную голову. На тело обезглавленного трупа были натянуты брюки и майка Касыма. А голова со следами запекшейся крови не вызывала ничего, кроме ужаса. Все было рассчитано правильно, и тем не менее он не мог уснуть всю ночь. Чувство ужаса от осквернения чужого тела, пусть даже в интересах дела, давило на сознание и совесть Рустама Керимова.
Он не спал всю ночь, а утром его не позвали к старику. Он не знал, как на это реагировать, но решил подождать. Его не позвали и после завтрака, оставив в комнате одного. Рустам нервничал, не находя себе места. Неужели он все-таки ошибся в своих расчетах? Это казалось невероятным и особенно обидным.
Он и без того потерял здесь уже три дня, и дальнейшее промедление делало всю операцию просто бессмысленной из-за отсутствия времени. Но ближе к полудню его позвали к старику. Он сидел в новом белом халате, словно принял особо важное решение.
— Я подумал над твоими словами, — торжественно заявил Курбан-ака, — и принял решение проверить ваши возможности. Если хочешь, можешь вызвать сюда представителя Вахтанга.
— Я позвоню ему прямо сейчас, — кивнул Рустам, — у меня есть их мобильный телефон. Но он не прилетит, пока не будут гарантии. Мне кажется, будет правильным, если ты пошлешь кого-нибудь в Баку проверить все на месте.
Старик посмотрел на него.
— Мне не нравятся ваши методы, — честно сказал он. — Мне не нравится ваша наглость, ваша жестокость. Я сам хотел предложить тебе подобное, но ты меня опередил. И поэтому я больше не буду ничего узнавать или проверять. Какую партию вы хотите послать в первую очередь?
— Мне нужен товар на сумму в пять или десять миллионов Долларов, — спокойно сообщил гость. Старик шумно выдохнул воздух.
— Откуда такие деньги?
— Баку богатый город, — улыбнулся гость, — у нас есть очень большие деньги.
— Вы можете заплатить сразу? — Сразу по получении товара.
— Наличными? — все еще не верил старик. В подобное невозможно было поверить.
— Наличными, — кивнул его гость. Старик закрыл глаза.
— Это очень большие деньги.
— Да, — подтвердил гость, — мы серьезные люди, уважаемый, и поэтому хотели бы серьезных отношений.
— Пять миллионов, — повторил, вслушиваясь в эту цифру и смакуя каждую букву, Курбан-ака, — очень большие деньги. И вы можете их сразу заплатить? — все еще сомневаясь, спросил старик. Гость смотрел на него, ничего не отвечая.
Но в его взгляде было превосходство, и старик это сразу понял.
— Договорились, — сухо сказал он, — пусть прилетают за товаром.
— Когда? — спросил гость.
— Через два дня, — ответил старик.
— Я все передам, — кивнул этот непонятный человек.
— И передай, чтобы они проверили свои деньги, прежде чем привезут их сюда, — зверея от сознания собственной неполноценности, сказал старик. Он никогда не слышал о подобных деньгах. И не слышал о подобных предложениях. Но, может, он действительно слишком сильно постарел и отстал от современной жизни.
— Конечно, уважаемый, — без тени улыбки сказал гость, — мы все проверим много раз. Но можете ли вы дать гарантию, что товар будет нужного качества?
От такой наглости Курбан-ака растерялся. Он действительно стареет.
— Уходи, — без гнева попросил он своего гостя, — ты слишком непонятен для меня. Через два дня я буду ждать тебя и вашего представителя у себя дома.
Получите весь товар, но принесете мне пять миллионов долларов. Я сам буду получать деньги и сам отдам вам товар. Мое слово — лучшая гарантия нашего договора.
— Да, — наконец поднялся гость, — мы будем у вас через два дня.
Глава 21
На этот раз в больницу к Кудрявцеву она поехала в сопровождении Айрапетяна, которому Максимов строго-настрого запретил выходить из автомобиля.
И пока несчастный Эдуард сидел в машине, Виноградова намеревалась пройти в палату, где находился Кудрявцев. Охрана из уголовного розыска уже давно покинула здание больницы. Руководство справедливо решило, что не нужно охранять раненого, способного и без них создать себе необходимые условия охраны. Теперь в палате постоянно дежурили несколько человек из частной охранной фирмы, услуги которой оплачивал сам Кудрявцев.
На Виноградову они отреагировали мгновенно, молча преградив вход в палату. Она усмехнулась:
— Я иду к Роману. Скажите, что пришла его спасительница. — Один из охранников поспешил в палату. От Виноградовой не укрылось и то обстоятельство, что он постучал в дверь палаты, прежде чем войти. Дождавшись, когда над палатой зажглась лампочка, разрешающая ему войти, он открыл дверь в палату. И через минуту вышел, махнув рукой в сторону Виноградовой, разрешая ей войти. Другой охранник в это время взял ее сумочку и тщательно проверил содержимое. И лишь после этого отдал ей сумочку.
Она прошла в палату. Изменений внутри почти не было.
Только появилось больше цветов и фруктов. А вместо блондинки на стуле сидела не менее длинноногая брюнетка, также лениво чистящая ногти. Увидев девушку, Виноградова уже не могла скрыть своей улыбки.
— Здравствуй, спасительница, — жизнерадостно приветствовал ее Кудрявцев, — а я думал, ты уже больше никогда здесь не появишься. Всем рассказываю, как меня спасла красивая амазонка. Согласись, что в этом есть изысканный шарм.
Она равнодушно слушала излияния лежавшего в постели. Он был чисто выбрит, в палате стоял стойкий запах дорогого мужского парфюма «Данхилл», сладкого аромата с привкусом сигарет. На столике — телефонный аппарат.
— Добрый день, — поздоровалась она, — Я вижу, вы весело проводите время. Кажется, это другая девушка.
— Они дежурят по очереди, — кивнул, усмехаясь, Кудрявцев. — А вы все-таки решили снова сюда приехать?
— Мне понравилось в вашей палате, — улыбнулась она, усаживаясь на второй стул. Кудрявцев сделал девушке знак рукой.
Девушка медленно поднялась и, покачивая бедрами, вышла из палаты.
Виноградова проводила ее взглядом, вздохнула.
— Прекрасные формы, — одобрительно сказала она.
— Могу уступить, — нагло усмехнулся Кудрявцев.
— Спасибо, — кивнула она, — но мне пока это не нужно. — Когда понадобится — всегда готов уступить. — На этом поле переиграть Кудрявцева было невозможно. Здесь он чувствовал себя привольно и уверенно, — Я пришла к вам поговорить, — придвинула она стул к его постели.
— Догадываюсь, что не на свидание, — проворчал он. — Что опять нужно от меня вашему Бюро координации? Надо же, какое название. Придумали бы что-нибудь поинтереснее.
— Обязательно передам ваше рационализаторское предложение, — сухо сказала Надежда, — но меня больше интересует, как назвать ваш поступок. Вернее, как его можете назвать вы сами.
— Вы имеете в виду эту девочку? — показал на дверь Кудрявцев. — Не будьте такой моралисткой, это же красиво и естественно.
— Я говорю не о ней. Речь идет о Горелом.
— А при чем тут он? Или вы его арестовали?
— Пока нет. У нас нет конкретных доказательств его вины. Ничего, кроме вашего голословного утверждения. Кстати, почему вы предполагаете, что покушение на вас было совершено именно по указанию Горелого?
— Я ничего не предполагаю, — огрызнулся Кудрявцев; — я знаю.
— Тогда, может, объясните, зачем ему убирать вас? Что именно вы с ним не поделили?
— Это наше внутреннее дело. Я и так сделал большую глупость, рассказав вам о Горелом. Но долг чести обязывал, — немного высокопарно сказал Кудрявцев, — пришлось оказать вам эту услугу.
— О какой чести идет речь? — нахмурилась Виноградова. — По-моему, это слово вам вообще не знакомо. Он привстал.
— Вот как! — сказал он, покачав головой. — Впрочем, чего можно ожидать от переодетой милиционерши, — он откинул голову на подушку и закрыл глаза.
— Чего угодно, кроме предательства, — презрительно сказала Виноградова.
Он моментально открыл глаза.
— Что вы сказали?
— Не притворяйтесь, что не слышали. Горелый хотел убрать вас как лишнего свидетеля, мешающего его планам.
На этот раз он ответил не сразу. Просто переваривал информацию. Потом произнес:
— Поздравляю вас, вы прекрасно поработали.
— Во всяком случае, теперь мы знаем, почему Горелый хотел вас убрать.
— Интересно, что именно вы знаете, — чуть приподнялся Кудрявцев, опираясь на правую руку.
