Ольга Тарасевич - Подарок Мэрилин Монро
– Слушайте, что-то как-то подозрительно мне все это, – пробормотала Лика, почесывая затылок. – Слишком много эмоций. И записи якобы восстановить нельзя, и никакого убийства не было. Такая поспешность и категоричность обычно свидетельствуют – все в точности наоборот. А еще, знаете, мне жутко не понравилась реакция полиции на ту новость, что в доме были найдены видеокамеры. Помните, Катя им показала ту камеру, которую она нашла в ванной? Полицейский сказал, что во всем разберется, но у него при этом было такое лицо – сто пудов ничего делать не станет.
– Камеры – ерунда. Но послушайте: если полицейские ездят нам по ушам, а на самом деле восстановили пленки – то, получается, они могут огрести кучу деньжищ? – поинтересовался Андрей, вставая с шезлонга. Он приблизился к Лике, стал массировать ей плечи. – Получается, нас слегка обокрали? Я не согласен! Не надо позволять себя дурить!
– Я думаю, мы можем попытаться оговорить размеры компенсации, – заметил Майкл, поворачиваясь к Кате.
Та лишь отвела взгляд.
Деньги, деньги...
Всех интересует только это!
Андрей был прав: Мишутка – мошенник, его привлекает исключительно финансовый аспект.
Как же больно в очередной раз обмануться в самом близком человеке.
Он говорит – люблю. А сам закрывается в ванной и любезничает с какой-то другой женщиной. Причем содержание разговора не составляет никаких сомнений – отношения у них очень-очень близкие...
И, наверное, надо прямо обо всем спросить.
Только так страшно, до слез, до прерывающегося дыхания.
Всего пара предложений, и собственный уютный мирок, наполненный ярким солнцем, любовью, приятными хлопотами, может рухнуть.
А что взамен?
Слезы и страдания?..
– Катя! Кейт? О чем ты думаешь? У тебя такое грустное лицо.
Во взгляде коварного мужа-изменщика столько заботы. Из него мог бы получиться хороший актер.
Катя с усилием улыбнулась:
– Все в порядке, дорогой, просто я немного устала.
– Звонила Саманта. Она хочет завтра принести тебе платье для нашей вечеринки. Я знаю, моя жена будет самой красивой девушкой вечера!
– Спасибо, Майкл. Да, пускай приходит завтра.
– Ваш муж прав, вы ослепительно прекрасны, Кейт. – Дэни повернулся на шезлонге, закинул руки за голову. – Ребята, а что вы скажете насчет моей яхты? Может, проведем праздник там?
Майкл едва заметно пожал плечами:
– Не знаю, Дэн. Вообще-то я уже сделал кое-какие заказы именно на дом. Не думаю, что все мои сюрпризы будет удобно перенести на яхту. Может, только если прокатиться потом, поздно вечером.
«Интересно, если вот прямо сейчас спросить: «Майкл, кто та девушка, с которой ты болтаешь, закрывшись в ванной?» – что он ответит? Наверное, скажет: «Дорогая, ты все придумала!» – размышляла Катя, мрачно поглядывая на мужа. – А мне ничего не показалось. Он зовет ее «моя конфетка»! «Моя конфетка уже готова для встречи со мной?» – умилительно шепчет он, уверенный, что я не слышу его разговоров. Конфетка! Меня сейчас стошнит!»
Глава 6
– Мама, приезжай! Будем с тобой на Снапике кататься! Смотри, смотри, как я на нем еду!
Круглое личико Дарины со светлыми кудряшками вдруг исчезло с экрана монитора. Зато зазвучал голос Ликиной мамы:
– Доча, подожди минутку, я поверну ноутбук. Это надо видеть!
Раздался легкий треск, веб-камера заскользила по гостиной загородного дома родителей, и Лика Вронская невольно поежилась.
Скайп – прекрасная программа, дает возможность общаться с людьми по всему миру, использовать видеосвязь. Тоска по доченьке благодаря скайпу становится не такой сильной. Все-таки когда почти каждый день своими глазами видишь, что ребенок здоров, весел и счастлив, – на душе становится спокойнее.
Однако только что веб-камера показала вид из окна родительского дома.
Эти голые ветки, припорошенные снегом... Когда сама постоянно любуешься апельсиновыми деревьями, такой родной зимний пейзаж не очень-то радует; прямо мороз по коже проходит. И никакой ностальгии по зиме!
– Дарина! Ты уморишь собаку, – улыбнулась Лика, наблюдая за тем, как маленькая вредина вскарабкалась на спину Снапи, вцепилась в рыжие уши и бодро лупит ножками по бокам. Снапи стоически терпит все эти издевательства. Но скакать, аки коник, отказывается и укоризненно поглядывает из-под золотистых ресниц... – Дарина, я кому говорю, отпусти Снапи!
– А ты все равно меня не накажешь. И бабуля мне разрешила, да?
– Нет! – возмутилась бабушка. – Но разве ты меня слушаешь!
– Опять двадцать пять, – заворчала Лика, в глубине души радуясь, что Снапи – собака породы голден-ретривер, он абсолютно не агрессивен и покорно сносит все детские шалости. – Дарина, у тебя совесть есть?
– Есть, есть. И я веду себя хорошо. Ты же купишь мне плейстейшен, правда?..
– Ладно, мамуль, я побегу. – Разговор с дитятком перешел в совершенно бессмысленное русло. – Да, кушаю хорошо. Нет, в океане не купаюсь, холодно. Купаюсь в бассейне. Нет, он не глубокий. Конечно же, я буду очень осторожна...
Выключив скайп, Лика закрыла крышку ноутбука и заходила по своей комнате.
«Какой прелестный ребенок!» – восхитился Андрей, увидев фотографии Дарины. Интересно, что он скажет, когда этот прелестный ребенок рухнет на пол в магазине игрушек и огласит окрестности истошными воплями: «Купи, хочу!»?..
«Впрочем, проблемы надо решать по мере их поступления, – решила Вронская, с разбега бросаясь на кровать. Мягкий упругий матрас чуть оттолкнул тело. – Пока есть я, есть Андрей, и нам хорошо вместе. Он – прекрасный любовник, интересный собеседник. И на нынешнем этапе отношений больше и требовать нечего. Тем более...»
Она с досадой закусила губу.
Но тут ничего не поделаешь...
Намного больше, чем собственный роман, интригуют последние околокриминальные события, все эти непонятные убийства, пленки, полицейские.
«Себя не переделаешь, – Лика протянула руку к ноутбуку, взяла его со стола. – Когда у меня в личной жизни был полный штиль, мне казалось: Господи, найти достойного мужчину – это все, что мне нужно. Я устала вкалывать, как лошадь, устала все тащить на себе – заработки, воспитание дочери, домашнее хозяйство; я просто хочу, чтобы дома меня кто-то ждал; чтобы можно было рассказать, как прошел день. Но вот появился Андрей... красивый, возможно, даже заботливый и надежный... И я в очередной раз понимаю: или же ценность для человека представляет только то, чего у него нет; или же я полный моральный урод. Но меня, правда, так интригуют все эти пленки! Мне... это даже интереснее, чем собственный роман! Жаль, что все это происходит не в России. Американские полицейские умеют держать язык за зубами. В Москве, разумеется, я мимо такого странного, интригующего случая бы не прошла. Но там мне проще, куча знакомых следователей, оперативников, экспертов. А здесь – другая страна, и вариантов действий у меня немного. Втереться в доверие к полицейским у меня не получилось. Конечно, я пыталась; говорила им, что пишу детективы. «Очень интересно, мэм» – весь ответ. И по глазам видно – ничего им не интересно! И «женский фактор» особо не подключишь. Как тут можно строить глазки, если Андрей и так стоит со свирепым видом... В общем, только и остается, что мозг ломать, анализировать информацию в открытых источниках. Больше пока тут ловить явно нечего...»
Она открыла крышку ноутбука, подключилась к Интернету, ввела в поисковик на русском языке «Мэрилин Монро», потом сделала то же самое на английском.
Появились тысячи ссылок: интервью, биографии, кинокартины.
Чем больше Лика Вронская изучала информацию, тем ей становилось понятнее: образ беззаботной блондинки, глупенькой и наивной, – это высший пилотаж киноискусства. Произошло полное перевоплощение, благодаря которому актрису воспринимают как героиню ролей. В реальности же Мэрилин Монро совсем другая...
– Очень жаль, что не удалось прослушать записи бесед Мэрилин с ее психиатром, – пробормотала Лика, открывая все новые и новые окна. – Похоже, у девушки была настолько трагичная судьба – нарочно не придумаешь. Тяжелые испытания, безусловно, закаляют характер. Забраться на вершину карьеры, пройдя через такой ад – и потом самоубийство? Здесь что-то не сходится. Кажется, я начинаю верить этому погибшему бойфренду Линды Грин. И...
Она замолчала, прищурилась, почесала затылок.
Но ведь это действительно очень странно и подозрительно...
В разных американских изданиях на протяжении лет десяти, если не пятнадцати, размещаются статьи с одним и тем же заголовком: «Мэрилин Монро действительно совершила самоубийство».
Известными телекомпаниями снято несколько документальных фильмов-реконструкций – в них озвучивается тот же вывод.
А еще – целый залп биографической литературы. Авторы у книг разные, но последние часы жизни актрисы, кажется, написаны под копирку.
И последний настораживающий момент. Недавнее письмо Джейкоба Уинсли, того самого бойфренда убитой журналистки. Его полный текст растиражирован в блогах. Статьи с использованием той информации размещались в интернет-газетах – однако теперь публикаций нет. И в недавнем телесюжете о письме Уинсли говорилось очень хитро, вскользь – только чтобы объяснить, почему катушки с записями оказались в доме на Двадцать пятой улице. Наверное, не будет ничего удивительного, если со временем полный текст письма исчезнет и из журналистских блогов. Репортеров уже обрабатывают – просто их слишком много, и приструнить всех одновременно невозможно...
