Лариса Капелле - Философский камень Медичи
– Хорошо, перейдем. Так вот: именно в библиотеке Зои Палеолог. Так что все, что ты ищешь, вполне и вполне реально. Что касается же смерти Ивана Молодого, то это еще та загадка. Когда-то она и меня самого заинтересовала. И сама знаешь, что официальной версии о смерти от подагры не верили ни современники Ивана Молодого, ни потомки. А Софья была идеальной кандидатурой в отравительницы. Тем более яд считался женским оружием. Но честно говоря, у меня всегда имелись сомнения.
– Почему? – заинтересованно спросила она.
– Слишком просто.
– Не любишь простоты?
– На самом деле люблю. Но дело не в ней. Так сразу и сказать трудно, дай мне время подумать и поискать.
Как ни странно, но после разговора с Сотниковым Касе стало легче, словно она нашла неожиданного и очень ценного союзника. Поэтому больше о своем деле решила не задумываться, а взять небольшой уик-энд и наконец съездить к Ирине. Ее подруга уже не первую неделю укоряла Касю в том, что она совершенно ее забыла. В конце концов Кася вполне могла себе позволить отдых. Тем более как раз после отдыха в ее голову приходили самые лучшие мысли.
Но, перешагнув Иринин порог, поняла, что перенеслась из огня да в полымя. Вместо вечера в дружеской компании попала на один из тех светских приемов, которые так любила организовывать ее подруга. В большом, специально продуманном для таких случаев салоне гомонила толпа. Осмотревшись, Кася заметила около камина Ирину с тем, кого меньше всего ожидала здесь увидеть. Прямо напротив нее со стаканом виски в руке стоял… Петер Родэнбург.
– Наконец-то, а я уже думала, что ты в очередной раз решила исчезнуть не попрощавшись, – обрадовалась ее появлению Ирина, – и кстати, позволь тебе представить нашего нового гостя.
– Мы уже знакомы, – холодно произнесла Кася.
– Замечательно, – Ирина сделала вид, что не заметила холодного тона подруги, и ретировалась.
– Не знал, что имеем общих знакомых, – с легким поклоном произнес Родэнбург, – удивительное стечение обстоятельств, не правда ли?
– Вы уверены, что это всего лишь стечение обстоятельств? – процедила Кася.
– Я уверен, а что, у вас в этом есть сомнения?
– Некоторые, – подтвердила она, – я не люблю совпадений.
– Давайте не будем об этом и переведем разговор на какие-нибудь нейтральные темы, например, какая прекрасная сегодня погода! – с притворным воодушевлением воскликнул он.
– Если не ошибаюсь, то пять минут назад шел дождь, – саркастически вставила Кася.
– Дождь может тоже считаться хорошей погодой, когда он не очень сильный или в период засухи, например, – возразил ей Родэнбург.
– Ну вот на этом интересном эпизоде мы наш разговор и закончим, – твердо произнесла Кася.
Она развернулась и демонстративно отошла от голландца, но тот сдаваться не собирался.
– Извините за настойчивость, но я все-таки хотел бы наш разговор продолжить, – перерезал он ей путь к отступлению.
– А если я не захочу его продолжать, – все еще упорствовала Кася.
– Я думаю, было бы благоразумнее продолжить. Тем более то, что я собираюсь вам сказать, может быть вам интересно. Речь пойдет о докторе Фоскари…
– Фоскари! – остановилась как вкопанная Кася. – При чем тут Фоскари?
– Если не ошибаюсь, именно Фоскари оплачивает ваши исследования в Москве?
– Да, то есть, вернее, его фонд.
– Какой фонд?
– Фонд Медичи или что-то в этом роде, – забормотала она, впервые отдавая себе отчет, что, собственно говоря, ни разу не видела точного наименования этого фонда.
– Никакого фонда Медичи не существует, – сказал, как отрезал, Родэнбург, – можете сами проверить.
– Но Алеша, его грант… – она осеклась.
– Вашему другу действительно был выделен грант Флорентийским университетом, но этот грант касается научных исследований, и в нем нет никаких дополнительных сумм для нанятия ассистента.
Кася молчала, переваривая обрушившуюся на нее информацию. Алеша ее обманул?! Нет, такого она представить себе не могла.
– Нет, ваш друг не имеет к этому никакого отношения, – словно прочитав ее мысли, пояснил Родэнбург. – Просто он никогда не задавал себе вопросов о финансировании. Доктор Фоскари действительно является признанным экспертом в области установления подлинности редких рукописей. Кроме того, он – известный коллекционер и очень богатый человек. И ваше исследование финансирует именно он.
– Почему?
– Над этим вы вполне можете подумать на досуге, – холодно ответил Родэнбург, – вы помогаете в его розысках частному коллекционеру, а вовсе не какой-то там правительственной организации. И, кстати, возникновение коллекции Фоскари окутано тайной. Чуть не забыл, некоторое время назад наш уважаемый доктор проходил свидетелем по делу одного мафиозного босса. Я думаю, вы найдете необходимый материал в Интернете. А вот теперь наш разговор действительно закончен. Всего наилучшего…
Он холодно раскланялся и отошел от застывшей на месте Каси. Лучше бы она осталась дома, с огорчением подумала она. Отвлеклась, называется! Наскоро попрощавшись с Ириной, она пробкой вылетела из ее салона, торопливо набирая номер такси.
Возвратившись домой, Кася ринулась к буфету, в выдвижном ящике которого хранила все финансовые документы. Внимательно изучила банковские данные на распечатках денежных переводов. Действительно, никакой фонд Медичи на них не значился. Подошла к компьютеру, тот послушно выдал все имеющиеся о докторе Фоскари сведения. И Родэнбург был прав – компьютерный сайт Фоскари оказался его личным сайтом. Далее, профессор Фоскари действительно был признанным экспертом и известным коллекционером, его имя значилось в каталогах самых уважаемых аукционов, как Сотбис и Кристис. В этот момент зазвонил телефон. Подошла, номер ей был незнаком. Разговоры с неизвестными в программу сегодняшнего вечера не входили, поэтому оставила телефон надрываться и вернулась к компьютеру. Но незнакомый корреспондент оказался настойчивым. Телефон зазвонил снова минут через пять. «Ты упрямый, а я еще упрямее», – подумала Кася и снова проигнорировала звонок. На этот раз заверещал мобильник, пришлось ответить.
– Здравствуй, ты не дома? – раздался в трубке голос Сотникова.
– Дома.
– Я не вовремя.
– Немного, но ладно.
– Ты занята чем-то срочным?
– Нет, – призналась Кася, – просто решила посвятить вечер себе, любимой.
– Жаль, но вечер придется отменить, – безапелляционным тоном заявил брат Иосиф.
– Почему это? – возмутилась еще не остывшая от сегодняшней встречи с Родэнбургом Кася.
– Тебе нужно отправляться в дорогу, – насмешливым тоном продолжил Сотников.
– Куда, в Псков?!
– Хуже, – усмехнулся в трубку мужчина, – в монастырь…
– Что-то случилось?
– Нет, ничего не случилось, не беспокойся, просто я нашел нечто очень и очень интересное. Завтра я должен быть в Пскове, и если успеешь на ночной поезд, то я заеду за тобой на вокзал и в монастырь вернемся вместе.
– Хорошо, – только и ответила Кася…
* * *Псково-Печорский монастырь, как и в прошлый раз, поразил ее. Вроде бы знала, что монастырь располагается на дне глубокого оврага. Но вновь, словно в первый раз, удивилась, увидев зарывающиеся в землю монастырские стены. Хоть монастырь и назывался Печорским, но ничего пещерного в его облике не было. Наоборот, здания были радостными, праздничными, почти лубочными. И с момента вступления на землю обители у нее возникло ощущение какой-то весенней легкости и праздничности. Она с удовольствием огляделась вокруг. Тем более с погодой сегодня особенно повезло. Светило яркое солнце, и легкий ветерок приятно овевал лицо.
– Каково вам здесь живется, Никифор… – и тут же поправилась, – брат Иосиф?
– Хорошо, – просто ответил он и, подумав, добавил: – Легко и душе, и телу. Устала от дороги?
– Нет, наоборот, выспалась!
Что было совершеннейшей правдой. Кася действительно давно так не спала, как под стук вагонных колес. Словно поезд уносил ее не только из Москвы, но и от забот и проблем, занимавших ее голову в последнее время.
– Тогда ничего не будем оставлять на потом. Пойдем в библиотеку.
На этот раз у Каси слегка защемило сердце, когда она услышала про библиотеку. Именно здесь больше года назад она впервые в своей жизни прикоснулась к неизведанному. Невидимый шрам, оставленный Звездой Хаоса на руке, заныл. Ноги стали ватными, во рту пересохло, и сердце отчаянно заколотилось. Словно на нее, как и в прошлый раз, дохнуло холодом, и ужас, непонятный, необъяснимый, охватил, вернулся, стиснув ледяной рукой.
– Мы обязаны туда идти? – не сдержала она себя, понимая, что ее страх выглядит по меньшей мере нелепо.
Брат Иосиф посмотрел на побледневшую Касю и тихо промолвил:
– Не бойся, ее уже больше там нет.
Кася промолчала, словно не желая говорить и тревожить воспоминания. Год назад ей стоило неимоверных усилий забыть и не думать о происшедшем.
