Марина Серова - Следы смоет дождь
— Приезжай.
— Это все? — разочарованно протянула я.
— А тебе что надо? — удивился Андрей. — Полный отчет по телефону?
— Просто я так удобно устроилась, настроилась на долгий приятный разговор, а ты со мной разговаривать не хочешь.
— Приезжай, я сказал. А то ишь, устроилась она… — заявил Мельников и положил трубку.
Я тоже положила трубку, докурила, оделась и поехала к Андрею.
Тех двоих, которые сбили вчера Олега, уже нашли и задержали. Мельников договорился, чтобы нас пропустили поговорить с ними. Машину тоже обнаружили — у владельца Максима Данченко, в гараже. Он и был за рулем. А вторым в «Жигулях» был Эльдар Барбозов.
Через несколько минут стараниями Мельникова я уже смогла поговорить с задержанными.
— Ну что, дорогие мои, попались? — обратилась я к обоим мужчинам сразу. — Зачем же вы человека-то сбили? Кто вас нанял?
— Как понять — нанял? — грубо спросил тот, который был Барбозов. Очень интересная у него фамилия.
— Так и понимай, как говорю. Кто-то попросил вас, чтобы вы наехали именно на этого человека. — Я не знала, правда ли то, что говорю, но подумала, что сейчас лучше блефануть.
— Неправильно говоришь. Никто нас ни о чем не просил. Ехали мы с другом вот, а он сам под колеса залетел. По дороге шел.
— Фамилия Таганов о чем-нибудь говорит вам?
Парни долго думали. Я их даже пожалела. Лбы у них так наморщились, что мне стало страшно — как бы кожа не лопнула.
— Нет, — ответили оба.
Я подумала, что наказать этих типов будет трудно, потому как Таганов шел по проезжей части, и получается, в случившемся виноват он сам. Разве только за то, что скрылись с места происшествия.
— А пострадавшего знаете? — теперь я обращалась к крашеному, который, собственно, и сидел за рулем.
— Нет. А что?
— Почему не остановились, чтобы помочь? Не заметили такого пустяка?
— Не заметили. Там движение оживленное. Что-то бухнуло, а что, я не понял. Нам только сегодня сказали.
— И кровь на машине, скажешь, не заметил? — вмешался Мельников. — Когда в гараж ставил, ты ее вытер. Только не очень хорошо.
— Ну, вытер. Так я там и увидел.
Разговаривать дальше было бесполезно. Значит, сбили Олега по случайности. Что ж, может, это и к лучшему.
Андрей проводил меня до ворот.
— Я смотрю, ты расстроилась? — спросил он меня.
— Отрицательный результат — тоже результат, — сказала я. — Я вообще-то подозревала, что именно так и будет.
Мельников промолчал.
— Ну надо же! — не удержалась все же я от комментариев. — Ведь там все ходили, не только Таганов на дорогу вышел. А сбили его. Судьба, что ли… По идее, надо судиться с теми, кто тротуар раскопал. Но это если по-хорошему. А так, как у нас, то лучше просто попытаться поскорее выздороветь.
— Совершенно с тобой согласен, — кивнул Андрей.
Я села в свою «девятку» и поехала к Смолькиной.
Видок у нее, мягко говоря, был неважнецкий. Пропустив меня вперед, она закрыла дверь и пригласила с ней позавтракать.
— Ты только-только завтракаешь? — удивилась я. — А, ну конечно, тебе же плохо было. Сейчас лучше?
— Чуть-чуть, а вообще — все еще плохо.
— Мы едем в Мырино?
— Давай завтра.
— Мне кажется, не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Именно так гласит народная мудрость. К тому же поездка не много времени займет. Я, конечно, и одна могу съездить, но тебе надо дом посмотреть. — Я продолжала настаивать еще и потому, что на всякий случай мне не хотелось оставлять Ксению без присмотра. — Так, давай бутылку. Будем тебя лечить.
— Нет, я не смогу, — в ужасе отшатнулась Смолькина.
Я вынула из холодильника бутылку с остатком коньяка, налила немного в самый красивый фужер. Достала также минералку.
— Ты любишь минеральную воду? — спросила я.
— Вообще да.
Я налила в коньяк еще и ее. На поверхности получившегося коктейля запрыгали и зашипели пузырьки.
— Теперь закрой нос, чтобы не чувствовать запаха. Потом пей и думай, будто это лекарство или чистая горная вода.
— Странного она цвета, эта твоя горная вода, — с сомнением покачала головой Ксения.
Она еще немного поколебалась, но потом, видя, что я ни за какие коврижки от нее не отстану, зажала себе нос пальцами, выпила коктейль, а потом стала осторожно, но достаточно быстро ходить по кухне взад-вперед.
— Сядь лучше.
— Нет, мне надо отвлечься, — сказал Смолькина, — вроде бы я что-то делаю.
— Кто знает, может, так и лучше, — пожала я плечами.
— Лучше.
Мне было ее жалко, но одновременно немного смешно. Ксения зажала себе рот руками и ходила, ходила… Минут через пять остановилась и сделала глубокий вдох. На лице промелькнуло что-то похожее на удивление, смешанное с удовлетворением.
— Слушай, кажется, мне действительно лучше, — сказала Ксения, улыбнувшись.
— Я тебе про что и говорю, — обрадовалась я за нее. — Теперь собирайся и поедем.
— Что, так сразу?
— А чего ждать?
Смолькина пошла одеваться.
Я выглянула в окно, посмотрела на свою машину, стоявшую у подъезда, на небо, которое стало затягиваться тучами, и подумала: хорошо бы не попасть под дождь.
— А мы заедем к Олегу? — крикнула Ксения из комнаты. — Надо его проведать.
— Заедем, — громко ответила я. — Но прошу тебя ничего ему о квартирных ворах не говорить, — продолжила я, когда она показалась в дверном проеме. — Не надо его волновать. У него и так голова болит, в прямом и в переносном смысле. А если он еще и за тебя переживать будет, то ему совсем туго придется.
— Странно, что ты об этом заботишься, — мимоходом заметила Ксения.
Она собрала быстренько каких-то фруктов, взяла пакет сока, еще что-то в пластиковую сумку положила, и мы отправились в больницу.
Мы еще и к корпусам ее не подъехали, а уже поняли — что-то случилось. Народ бегал, машины разворачивались, отъезжали. Нас тоже тормознул постовой с жезлом и показал знаком, чтобы мы быстренько уезжали отсюда. Проезд здесь закрыт.
Я сразу поняла, что спорить с ним столь же бесполезно, как и пытаться у него что-либо выяснить. Он был нервным, поскольку приходилось следить за обстановкой и останавливать сразу несколько машин. А всем водителям хотелось знать, что произошло и почему их не пропускают. Кто-то совал деньги, пытаясь все-таки проехать. Но, по-видимому, постовой действительно не мог никого пропустить и начинал злиться уже по другому поводу: такой момент пропадает.
Мы поехали назад. С трудом, просто чудом, я смогла припарковать машину — все места вдоль дороги были забиты. Просто кому-то очень срочно понадобилось уехать, и я не замедлила занять его место.
Мы с Ксенией вышли из машины и решили прорваться к больнице пешком. А от нее бежал народ. Какая-то слишком эмоциональная женщина громко кричала, что больница сейчас взорвется и надо быстро спасаться. Я начала понимать, в чем дело.
Вероятнее всего, кто-то позвонил и сообщил о подложенной в больнице бомбе. Террористические акты, которых столько произошло по нашей стране, дают о себе знать практически постоянно. Но самое страшное — теперь таким образом стали развлекаться телефонные хулиганы. Позвонят, скажут про бомбу, а потом оказывается — ничего и нет. Это, конечно, хорошо, что ничего нет, но каково людям-то приходится. Перед тем как узнаешь правду, столько переживешь…
А эвакуация людей?
Из магазина, например, можно попросить посетителей выйти. А как быть, допустим, в данном случае? Ведь в больнице не все могут самостоятельно передвигаться. Не понимаю, как можно так шутить? Почему-то мне не верилось в то, что в больницу на самом деле заложили бомбу. Может, просто не хотелось верить.
Как только я узнала, в чем дело, велела Ксении вернуться в машину и сидеть там. Моя «девятка», конечно, не слишком далеко стояла от больницы, но думаю, там все равно было безопаснее, чем здесь.
— Ты что, заснула? — обратилась я к Смолькиной.
Ксения стояла с очень удивленным и задумчивым видом и смотрела куда-то в сторону.
— Что? — переспросила она.
— Я говорю: хватит спать. Надо действовать.
— Мне показалось… — заговорила Смолькина, но тут же сама себя остановила: — Нет, этого не может быть. Просто бред какой-то.
— Что? — теперь я переспросила.
— Я пойду с тобой. — Ксения встряхнула головой и уже более осмысленно посмотрела на меня.
— Ну и куда ты со мной пойдешь? — остановила ее я. — Думаешь, мы вот сейчас подойдем и попросим доброго дяденьку, чтобы он нас пропустил, и он нас пропустит? Глупая. Сейчас туда и мышь не проскочит.
— А ты? — удивилась Ксения.
— А я проскочу. Если буду без тебя. С тобой у меня не получится.
Смолькина, кажется, начала понимать, что на самом деле здесь происходит, и согласилась вернуться в автомобиль.
