Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени
- Не знаю. Я его не спрашивал. Но я склонен полагать, что да. У меня было такое впечатление, что это очень способный и умный человек.
- Вы его не расспрашивали о подробностях?
- Господин Грант, если бы вам кто-то сказал, что он открыл священное дерево, растущее посреди Пикадилли, сразу напротив пивной, то вас бы это заинтересовало? Или подумали бы вы, что следует проявлять терпение по отношению к такому человеку? Я знаю Руб аль-Хали так же хорошо, как вы знаете Пикадилли.
- Да, разумеется. Так это не вы провожали его на вокзал?
- Господин Грант, я никогда не провожаю никого. Это достойное сожаления соединение мазохизма с садизмом. Однако куда же направился Кенрик после разговора со мной?
- В Скоон.
- В Шотландию? Я знал, что ему надо было развеяться. Почему, однако, он ехал в Шотландию?
- Мы не знаем. Это одна из тех вещей, которая нас больше всего беспокоит. Вы не сказали ему ничего такого, что могло бы направить его туда?
- Нет. Он только упомянул, что будет искать поддержку у кого-то другого. Я оказался бесчувственным слюнтяем. Быть может, он нашел покровителя или рассчитывал на то, что кого-то найдет там. Правда, так сразу никто не приходит мне в голову. Разумеется, есть Кинси-Хеуит. Он связан с Шотландией. Но, думаю, сейчас он в Аравии.
Следовательно, Ллойд дал по крайней мере первое разумное объяснение внезапной поездке Кенрика на север. Он поехал туда, чтобы поговорить с возможным покровителем. В последнюю секунду, когда он уже должен был встретиться в Париже с Тэдом Калленом, он нашел покровителя, а следовательно, понесся на север, чтобы с ним встретиться. Это подходит идеально. Они продвигаются вперед. Но почему в качестве Шарля Мартэна?
Ллойд, будто угадав его мысли, сказал:
- Кстати, если Кенрик путешествовал под именем Шарля Мартэна, то каким образом в нем опознали Билла Кенрика?
- Я ехал на том же поезде в Скоон. Я видел его мертвым и заинтересовался одним стихотворением, которое он написал.
- Написал? На чем?
- На полях дневной газеты, - сказал Грант, размышляя, какое может иметь значение, на чем писал Кенрик.
- Ага.
- Я был в отпуске, мне больше нечего было делать, а потому это дело меня развлекало.
- Вы играли в детектива?
- Вот именно.
- Кто вы по профессии, господин Грант?
- Я государственный служащий.
- Ага. Я думал, что вы связаны с армией. - Он слегка улыбнулся и взял стакан Гранта, чтобы снова его наполнить. - В соответствующем звании, разумеется.
- Например, офицер Генерального штаба?
- Нет, скорее атташе. Или кто-нибудь из разведки.
- Я немного работал в разведке во время моей службы в армии.
- Так, значит, это там вы выработали в себе чутье на такие вещи. Позволю себе сказать… замечательную интуицию.
- Спасибо.
- Только ваш необычайный талант сделал возможным опознать в Шарле Мартэне Билла Кенрика. Или, быть может, у Кенрика было при себе что-то такое, что облегчило опознание?
- Нет. Его похоронили как Шарля Мартэна.
Ллойд сделал паузу, когда ставил наполненный стакан, а после сказал:
- Это пренебрежение фактом внезапной смерти типично для шотландского сознания. Они всегда бывают ужасно горды скромными результатами своего следствия. Мне кажется, что Шотландия - идеальное место для совершения убийства. Если у меня когда-нибудь будут такие намерения, то я заманю свою жертву на север.
- Как всегда, было проведено следствие. Несчастный случай произошел вскоре после отъезда поезда из Юстона.
Какое-то время Ллойд размышлял.
- Не считаете ли вы, - сказал он, - что следует сообщить об этом полиции? Уведомить ее, что похоронили кого-то не под той фамилией.
Грант хотел объяснить, что единственным доказательством того, что мертвый Шарль Мартэн - это Билл Кенрик, является его опознание на не слишком хорошем любительском снимке, однако что-то его удержало. Вместо этого он сказал:
- Сперва мы хотели бы знать, почему у него при себе были документы Шарля Мартэна.
- Ну да, понимаю. Это дело совершенно загадочное. Никто не добывает документы другого человека без некоторых… предварительных действий. Кто-нибудь знает, кто такой есть Шарль Мартэн… или скорее был?
- Да, у полиции нет никаких сомнений.
- Единственное, что неясно, это способ, которым Билл Кенрик раздобыл эти документы. Я понимаю, почему вы с неприязнью относитесь к официальным источникам. Что с тем человеком, что провожал его на Юстон? Мог это быть Шарль Мартэн?
- Предполагаю, что да.
- Документы могли быть только одолжены. Кенрик не произвел на меня впечатления… ну, скажем, преступника.
- Да. В свете всех фактов, он не был преступником.
- Все это вместе взятое очень странное дело. Этот несчастный случай, который с ним произошел, как вы сказали. Я полагаю, что не было сомнений, что это был несчастный случай? Ничто не указывает на то, что произошла какая-нибудь ссора?
- Нет, это было просто падение, которое могло случиться с каждым.
- Печально. Как я сказал, в настоящее время у молодых людей слишком редко встречается этот сплав отваги и ума. Многие приходят ко мне и даже приезжают издалека, чтобы меня посетить…
Он говорил дальше, а Грант смотрел на него и слушал.
Действительно ли так много людей приходит сюда? Ллойд казался очень довольным возможностью поговорить с незнакомцем. Ничто не указывало на то, что у него была договоренность с кем-то на вечер или что на ужин должны были прийти гости. Он сидел и говорил тонким ворчливым голосом, любуясь своими ладонями, лежавшими на коленях. Он непрерывно менял положение рук не в форме жеста, подчеркивающего сказанное, а будто переставлял на новое место какое-то украшение. Гранту эта самовлюбленная озабоченность показалась очаровательной. Он вслушался в тишину этого дома, отделенного от города и городской суеты. В биографии из «Кто есть кто» не было упоминания ни о жене, ни о детях. Значит, здесь жил только Ллойд и прислуга. Достаточно ли ему было его занятия, чтобы возместить отсутствие общества близких людей?
Он, Алан Грант, тоже жил в одиночестве. Однако его жизнь была настолько наполнена людьми, что возвращение в пустую квартиру было роскошью, пиром для души. Доставлял ли такой одинокий образ жизни удовольствие Ллойду?
Или же этот истинный Нарцисс никогда не нуждался ни в чьем обществе, кроме своего собственного?
Гранту было интересно, сколько же лет Ллойду. Он наверняка старше, чем выглядит. Это ветеран среди исследователей Аравии. Ему лет пятьдесят или даже больше того. В своей биографии он не указал дату рождения, так что скорее всего ему под шестьдесят. У него впереди оставалось не так уж много лет, которые он бы мог посвятить утомительным экспедициям, даже если принять во внимание его хорошую физическую форму и здоровье. Что он будет делать в оставшиеся годы? Проведет их в любовании собственными руками?
- Единственная в настоящее время истинная демократия на земле, - говорил Ллойд, - и она уничтожается тем, что мы называем цивилизацией.
И опять Грант ощутил беспокойство, будто столкнулся с чем-то знакомым, с чем-то, что вызвало смутные ассоциации. Неужто он уже встречал Ллойда раньше? Или же Ллойд кого-то ему напомнил?
Если да, то кого?
Он должен выбраться отсюда и все обдумать. Все равно уже время прощаться.
- Сказал ли вам Кенрик, где остановился? - спросил Грант, собираясь уходить.
- Нет. Мы не обозначили точно дату следующей встречи. Я попросил его, чтобы он еще раз зашел ко мне, прежде чем покинет Лондон. Когда он ушел, я был убежден, что он обиделся, что он, может быть, зол, по причине отсутствия у меня… скажем так, понимания.
- Да, это должно было быть для него ударом. Извините, что я отнял у вас много времени. Вы проявили большое терпение. Я ужасно вам благодарен.
- А я ужасно рад, что мог вам чем-то помочь. Боюсь только, что эта помощь немногого стоила. Если будет еще что-то такое, что я мог бы сделать в этом деле, то рассчитываю на то, что вы без колебаний придете ко мне.
- Разумеется, это так, но вы были настолько любезны, что я боюсь попросить вас еще кое о чем. Полагаю, что эта просьба будет несколько неуместна.
- В чем же дело?
- Не могли бы вы одолжить мне эту фотографию?
- Фотографию?
- Фотографию метеоритного кратера. Я заметил, что фото прикреплено к альбому, а не приклеено. Я очень хотел бы показать это другу Кенрика. Торжественно обещаю его отдать. И в идеальном…
- Ну конечно, вы можете взять эту фотографию. И прошу вас не утруждать себя ее возвращением. Я сделал этот снимок сам, и негатив лежит в соответствующем месте. Я легко могу сделать новые отпечатки.
Он вытащил снимок из альбома и вручил его Гранту. Вместе с ним он сошел вниз, проводил до дверей, немного поговорил на тему дворика, выслушав похвалы Гранта, и, прежде чем закрыть дверь, вежливо подождал, пока Грант дойдет до машины.
