Грегори Макдональд - Выбор Флетча
– И за это Уолша услали в Штаты? Следовало наградить увольнительной.
– Не за это. Потом он угрожал ей.
– Отлично.
– Замахнулся прикладом карабина. Произошло все при свидетелях. Если бы не отец, говорит Уолтере, Уолш загремел бы под трибунал.
– Черт, Уолш пережил три или четыре жутких дня. А эта баба-майор круглая дура. Сама-то никогда не была на передовой, а потому хотела, чтобы мы показывали чудеса героизма на пути в столовую.
– Именно так. Я подумал, что тебе это небезынтересно.
– Значит, Уолш спустил на нее всех собак. Молодец.
– Уолтерс помнит тебя. Просил рассказать, как ты поживаешь. Я сказал, что ничего не знаю.
– Уолш парень не промах. Напугал до смерти эту сучку и быстренько смотался домой. У его мамочки не может быть глупых детей.
ГЛАВА 31
– Я согласился встретиться с вами вопреки собственным убеждениям.
Они сидели за круглым столиком в темном углу бара в квартале от отеля «Первый». В центре столика стояла вазочка с орешками. Перед каждым, Уолшем, Флетчем, Майклом Джи. Хэнреганом и Фредерикой Эрбатнот официантка поставила по кружке пива. Хэнрегану принесли и стопку виски.
Из музыкального автомата лилась тихая, успокаивающая мелодия.
Хэнреган первым делом приложился к виски.
– Флетч, однако, настоял на этой встрече, вероятно из-за того дерьма, что вы напечатали этим утром в «Ньюсбилл», Хэнреган, – продолжал Уолш тихим голосом. – Вы не провели с нами и нескольких часов, а уже пишете, что никто не хочет разговаривать с вами по поводу каких-то убийств, случившихся бог знает где и когца, – Уолш посмотрел в потолок и покачал головой. – Полагаю, что с тем же успехом вы можете поинтересоваться у нас о кражах со взломом и разбоях, имевших место в тех городах, где мы побывали. И не забудьте о прелюбодеяниях. В мотелях этого хватает с лихвой, – голос его звучал устало. – А повод, по которому мы встречаемся, весьма простой. Вы – не политические репортеры. Флетчер говорит мне, что ваша специализация – преступность. И в общем-то я не понимаю, почему мы должны возить вас в своем автобусе. Вы настаивали на встрече, и я согласился. Но пока у меня есть все основания просить Флетча отказать вам в аккредитации.
– Вы закончили? – поинтересовался Хэнреган. Фредди повернулась к Флетчу.
– Отказ в аккредитации не пойдет вам на пользу. Да и пребывание в автобусе прессы не самое радостное впечатление, которое я испытала в жизни.
– Вот-вот, – покивал Хэнреган. – «Ньюсуорлд» обеспечит Эрбатнот лимузином с водителем. А я найму вертолет. Так что, не мелите чушь, Уилер.
Уолш бросил в рот несколько орешков.
– Через несколько минут Флетч и я должны быть на совещании у кандидата. Если у вас есть вопросы, задавайте.
Хэнреган отхлебнул из кружки. Его глаза блеснули.
– Как давно вы были знакомы с Элис Элизабет Шилдз?
– Я ее знать не знал.
– Вы встретились с ней в Чикаго?
– Повторяю, я ее не знал.
– А кто знал? Ваш папаша?
– Мой отец также не был с ней знаком.
– Так почему она упала на тротуар под окном его спальни?
Уолш скорчил гримасу и промолчал.
– Уолш, – вмешалась Фредерика Эрбатнот, – мы бы продвинулись вперед, если бы получили список лиц, находившихся в «люксе» вашего отца в тот вечер, когда убили Элис Элизабет Шилдз.
– Составить такой список невозможно, мисс Эрбатнот. Там были местные журналисты. Я не знаю их фамилий. Пара координаторов предвыборной кампании, жителей этого города. Одного зовут Уильям Бурк, фамилия второго Блэкстоун. Были еще Фенелла Бейкер, Ленсинг Сэйер, ваша Мэри Райс, – он глянул на Хэнрегана, – Дикманн, кто-то еще.
– А вы там были? – спросил Хэнреган.
– Да. Приходил и уходил.
– А Солов? – спросил Флетч.
– Не помню.
– Доктор Том? – Фредди.
– Не помню. Но сомневаюсь. Он избегает контактов с репортерами.
– В родном городе вашего доктора Роберта Тома зовут доктором Хорошее Самочувствие. Он выписывает больше рецептов, чем любой другой врач. Как он стал лечащим врачом вашего отца?
– Он сопровождает отца во время избирательной кампании, не более того.
– Ваш отец постоянно живет на таблетках? – Хэнреган придвинул к себе пиво Фредди.
– Мой отец принимает таблетки очень редко, – отчеканил Уолш. – Лишь в случае крайней необходимости.
– Тогда почему три-четыре раза в год его увозят, чтобы прочистить ему голову?
– На этот идиотский вопрос я отвечать не собираюсь.
– И почему уезжает ваш отец? – спросила Фредди. – Он же действительно неожиданно исчезает на несколько дней.
– Он исчезает, но не «неожиданно». Использует паузы в своем графике, когда они возникают. Ловит рыбу. Читает книги по истории. Даже Кэкстон Уилер нуждается в отдыхе. За последний календарный год мой отец отсутствовал на работе ровно пятнадцать дней. Если хотите, можете раздуть из этого сенсацию.
– А куда, собственно, он ездит? – поинтересовался Хэнреган.
– Вам до этого нет дела.
– Но он всегда уезжает один, – уточнила Фредди.
– Нет. Его всегда сопровождает сотрудник.
– Шустрик Грасселли, – фыркнул Хэнреган. – Сундук на колесах.
– Сундук с компьютером внутри, – добавил Флетч.
– Опять же, часть вопросов снялась бы сама собой, – продолжила Фредди, если мы знали, что делал ваш отец в тот вечер, когда умерла Элис Элизабет Шилдз. Когда, только точно, до минут, он вернулся в отель, когда поднялся в номер... и так далее.
– Я сомневаюсь, чтобы он хоть что-то помнил, – покачал головой Уолш. – Наша страна лежит в четырех временных поясах. По ходу кампании мы мотаемся из одного пояса в другой. Живя в таком ритме, поневоле теряешь чувство времени. Я имею в виду точное время.
– А вот вы, по-моему, его не потеряли, Уолш.
– Заткнись, женщина, – Хэнреган допил пиво Фредди. – Не думай, что ты стала настоящей журналисткой лишь потому, что «Ньюсуорлд» позволил тебе звонить в редакцию.
Фредди улыбнулась Флетчу.
– Эта телка в Чикаго. Жена гинеколога...
Фредди хихикнула.
– Элейн Рамси. Жена акушера. Интересуетесь биографическими данными, Майкл? Или мне самой позвонить в «Ньюсбилл»?
– Вы и ваш отец оба знали ее.
– Едва ли, – возразил Уолш.
– Вы разговаривали с ней на приеме в отеле «Харрис», – Хэнреган взялся за кружку Флетча. – И ваш отец тоже.
– Хэнреган, мы разговариваем с десятками людей. И десятки людей разговаривают с нами. В политической кампании иначе не бывает.
– А потом некоторые из них оказываются в морге, – Хэнреган поднес кружку Флетча ко рту.
– Ясно, – подала голос Фредди. – Из ваших слов следует, что ни вы, ни ваш отец не знали миссис Рамси.
– За отца я ничего сказать не могу. Но полагаю, что он ее не знал. Да и как они могли познакомиться? Я ее не знал.
– Вы не можете говорить за вашего отца? – вскинулся Хэнреган. – Так почему вы не привели старика сюда, чтобы я задал ему этот вопрос? Доктор Том по такому случаю мог бы вколоть ему что-нибудь тонизирующее.
Уолш посмотрел на часы.
– Может, вы ответите на вопросы о прошлой ночи? – продолжил Хэнреган. – Тут память вас не подведет?
– Какие вопросы? – полюбопытствовал Уолш.
– Коронер определил, что смерть Мэри Кантор, горничной отеля, наступила между одиннадцатью вечера и половиной третьего утра. В полночь вас в номере не было.
– А вы были? – Уолш набычился. – Я вас предупреждал, Хэнреган. Не лезьте ни в мой номер, ни в номера моих родителей.
– Так где вы были? – гнул свое Хэнреган.
– После приезда мы с Флетчем провели короткое совещание в моем номере. Примерно в половине двенадцатого, так, Флетч? Потом я пошел в «люкс» матери. Нам надо было кое-что обсудить. Вернулся к себе, поработал с документами.
– На три с половиной часа это не растянешь.
Уолш пожал плечами.
– Больше мне сказать нечего.
– Вы можете сказать, что делали в тот момент, когда Элис Элизабет Шилдз целовалась с тротуаром?
– Не помню. Кажется, был в баре. А до того – в своем номере.
– Звонили по телефону?
– Возможно.
– Телефонистка коммутатора отеля говорит, что ваш номер не отвечал с восьми вечера.
– Если я работаю, то, бывает, не снимаю трубку. Ко мне заходил Барри Хайнс. С Филом Нолтингом мы пытались выработать позицию кандидата по Южной Африке. В бар я спустился, дожидаясь Флетча. Звонки-то в основном были насчет Рондолла Джеймса, от его приятелей-журналистов, поэтому я и не брал трубку. Извините, но железное алиби я вам предоставить не могу.
– Уилер, когда вы служили в морской пехоте, вас едва не отдали под трибунал.
Лицо Уолша закаменело.
– Что вы имеете в виду?
– Вы отказались повести взвод в разведку. Взвод, который погиб до последнего человека.
– Он не отказывался, – вставил Флетч. – Мы так накурились марихуаны, что не могли пошевелиться. Все до единого. За исключением лейтенанта.
– Вы стреляете наугад, Хэнреган, – Уолш посмотрел на репортера. – Меня не отдавали под трибунал.
