Алексей Макеев - Вам поручено умереть
Отправиться домой спать после двух напряженных суток, проведенных на ногах, Гурову не удалось. Пришлось ехать в следственный изолятор, потому что оперативники сообщили, что Раззуваев хочет поговорить с ним. Лев ехал по ночной Москве, и, несмотря на усталость, в сон его совсем не клонило. Мозг привычно перерабатывал информацию, сопоставлял факты, делал первые приблизительные выводы. Если Жора, он же Юра Раззуваев, хочет поговорить, значит, хочет поделиться информацией. А почему? Либо испуган, либо выторговывает себе маленький срок. Что ж, если он намеревается свалить все на мертвого Сашу Шмона, то вполне в случае успеха может рассчитывать лет на пять или семь, как нечаянный соучастник. Не намеревался, не знал, просто оказался рядом, а все сделал злодей Шмарков. Уроды! Ладно, послушаем…
Раззуваев, когда его ввели в комнату для допросов, выглядел отнюдь не бодро. Но и не заспанно, как мог бы выглядеть человек, которого только что подняли с постели. Не спится Жоре, ох, не спится.
– Здравствуйте, Лев Иванович, – буркнул Раззуваев.
– И тебе не кашлять, – усмехнулся Гуров и кивком отпустил охранника. – Садись. Слушаю тебя.
– Тут такое дело, Лев Иванович. – Напряженные глаза подследственного забегали по стенам, как будто искали ответы на мучившие его вопросы. – Поговорить нам надо.
– Воздух по комнате не гоняй, – предложил Гуров. – Мне так и передали, что Раззуваев хочет со мной поговорить. Я понял. Говори, вот он я.
– Короче, – нервно дернул щекой парень. – Если я вам свет пролью на это дело, мне скостят малеха годков? Вы там словечко сможете замолвить?
– Мм, вот ты как себе все это представляешь, – грустно заметил Гуров. – Вызываешь полковника, делаешь ему авансы, а он тебя отмазывает перед следователем, перед судьей. И все они, слушая полковника Гурова, грязненько хихикают и потирают нечистые ручки. Что ж, мол, свой своего разве не поймет? Так, что ли? Свой своему всегда услугу окажет. Раззуваев, говоришь? А че! Мы спектакль разыграем на судебном заседании, а в конце пару годков поселения ему, как заблудившемуся в трех соснах, да искренне ставшему на путь чистосердечного раскаяния и исправления. Пусть он там цветочки высаживает…
– Че вы так! – укоризненно пробурчал Раззуваев.
– А как? – устало спросил Гуров. – А как ты себе это все представлял? Ты забыл, Юра Раззуваев по кличке Жора, что ты преступник. На тебе смерть человека, на тебе висят кражи на очень большие суммы, ты входишь в организованную преступную группу. Не докажем? Доказательств полно, и еще будут. Поэтому торговаться и условия ставить даже не пытайся. И я, и твой следователь, и даже судья, мы все делаем одно большое дело – очищаем землю от преступников. От тех, кто мешает жить хорошим людям, которых большинство.
– Так уж… – криво усмехнулся Раззуваев.
– Да-да, осознай, Юрик, эту простую истину. Ты и другие, такие как ты, они лишние люди, они мешают, и идет борьба за то, чтобы их не было. Не физически устранить, а изолировать от общества. А выпускать только таких, кто хочет порвать с преступной жизнью и жить среди людей честно. А тех, кто не хочет, мы будем сажать, сажать и сажать. Чем чаще и дольше такие, как ты, сидят в колониях, тем спокойнее жить остальным. Такая вот философия нашей жизни. Нашей с тобой.
– Значит, «базара» не будет? – угрюмо проговорил Раззуваев.
– «Базара»? «Базара» точно не будет. И «терок» не будет. Если хочешь, будет разговор. Разговор полковника полиции с подследственным. Будет, если этот подследственный хочет следствию помочь, чтобы ожидать от судьи снисхождения. Ожидать! А не выторговывать и гарантировать. Будет с твоей стороны добрая воля, соответственно, и отношение к тебе может стать иным. Поэтому не теряй время, я спать хочу, как пожарная лошадь. Говори, что нужно.
– Ладно, раз так, – кивнул Раззуваев. – Я вам верю.
– Можешь и не верить, – равнодушно зевнул Гуров и демонстративно посмотрел на часы. – Мне твое доверие до лампочки. Ты сейчас о своей шкуре думай.
– А я и думаю! – вдруг зло бросил Раззуваев. – Я который день только о ней и думаю. Спать не могу… жрать не могу…
– Что-то знакомое… – усмехнулся Лев. – Я и жрать не могу, я и спать не могу! Все про Ивана, вдовьего сына думаю… Помнишь, откуда это? Фильм-сказка «Морозко». Детский фильм, сказочка! Так что ты меня своими инфантильными образами не впечатлил. Спать он не может. Не можешь – лежи с открытыми глазами. И нечего тут истерики закатывать. Говори, если есть что по делу.
– Короче… заказали нам того чувака на Кутузовском. Ну, который на «бэхе» был. Как его… Курятин, что ли…
– Курвихин?
– А, да… точно. Следователь его так называл. Курвихин. Короче, Волчара пришел и наколку дал. Говорит, и «точило» ваше, и содержимое.
– Давай по-русски, – поморщился Гуров. – Значит, пришел к вам некто по кличке Волчара?
– Ну да… Волк его зовут. Имени я не знаю, его все так зовут.
– Ладно, потом о его личности. Дальше он вам сказал, где и в каком месте вы должны угнать машину, убив при этом водителя?
– Ну! Я же говорю. Мы тогда неподалеку там были… сорвалась у нас тачка зачетная. Идем, а тут Волк звонит. Говорит, ваш заказ там-то и там-то. Если успеваете, то вперед, а нет, я тогда за ней хвостом похожу и вас наведу. Но, говорит, поторопитесь. Навар приличный. Там «майдан» с «капустой». Вся ваша.
– Этот Волк знал про кейс с деньгами? – осторожно спросил Гуров, задумчиво почесав бровь. – Ты уверен, Юрик?
– Зуб даю! В масть сказал. Мы точно там этот кейс и нарисовали. А в нем нашей «капусты» полтора «ляма».
– Что ж вы по-человечески-то говорить не можете, – недовольно скривился Гуров. – Уставать я стал от вашего жаргона. Значит, и номер машины он вам назвал?
– Все в точности!
Лев встал и прошелся по комнате, засунув руки в карманы брюк. Информация была интересной. Более того, она даже переворачивала все имеющиеся версии с ног на голову.
– А что ж ты мне все это рассказываешь? – тихо спросил он, не поворачиваясь. – Рассказал бы следователю.
– Я его не знаю. А в камере пацаны терли, я слышал, что вас блатные уважают. Вы на подлянку не способны. У вас все по-честному, кто кого. Я и рассказал. Только мне теперь, Лев Иванович, кирдык, если кто узнает, что я «развязался». А вы же захотите, чтобы я официально в сознанку пошел.
– Так. – Лев остановился и внимательно посмотрел в глаза Раззуваеву. – Ладно, давай с тобой решать. За жизнь свою не бойся, я тебе гарантирую, что ничего такого, как со Шмоном, с тобой не случится. Это первое. Второе, твоим показаниям цена, если они будут зафиксированы. Вот тогда мы кое-кого быстро прихлопнем, и пискнуть не успеет. Значит, так, Юра, специально к следователю на допрос не просись. Пусть все идет своим чередом. Не надо общество будоражить. Я следователя предупрежу о тебе.
– Спасибо, – с облегчением кивнул Раззуваев. – Я же чувствую, что меня тоже скоро, как и Шмона. Вот помощи и решил попросить.
– Ну-ну, – похлопал парня по плечу Лев, – не бойся. Теперь мы тебя им не отдадим!
Глава 8
Офицеры с шумом отодвигали стулья, собирая со стола бумаги, переговариваясь вполголоса.
– Гуров, Крячко! – раздался среди гула тихих голосов зычный голос генерала Орлова. – Задержитесь.
Когда последний человек покинул кабинет и плотно прикрыл за собой дверь, Гуров и Крячко подошли к столу шефа. Орлов выудил двумя пальцами из вороха документов на столе скрепленные степлером листы и протянул сыщикам.
– Вам… подарок, – чуть улыбнувшись, сказал он. – И когда вы работать самостоятельно научитесь? Что без меня делать-то будете.
– Н-не знаю, – бегло просматривая содержимое листов, ответил Лев. – Наверное, сопьемся от безысходности.
– Сопьетесь… – рассмеялся Орлов. – Дождешься от вас. Сколько зову вас на «мальчишник»! Приехали бы ко мне на дачу вечерочком как-нибудь. Посидели бы, молодость вспомнили.
– Между прочим, – с сарказмом заметил Крячко, – кто последние два раза менял сроки посиделок, а? Ты же сам и извинялся, что не можешь, что в другой раз! А мы со Львом Ивановичем всегда готовы! А, Лев Иванович?
– Что? – не отрываясь от документов, переспросил Гуров. – Да, было дело… Ты только погляди, Станислав! Вот это оперативность. Да, теперь нам «мальчишника» не видать долго. Работы нам старый друг навалил!
– Ну, много я вам времени все равно не дам, так что к выходным управитесь.
– Да что там? – не выдержал Стас. – Что вы как «монтекристы» все загадками говорите?
– Петр нам помог сэкономить уйму времени, по его заказу нам собрали все родственные связи этого треклятого Бугрова! – довольно произнес Лев.
– Да ну! – расплылся в улыбке Крячко. – Выкладывай!
– Выкладываю… У Алексея Бугрова есть родной брат – Михаил Бугров. Живут они в разных концах Москвы и почти не знаются. Информацию о том, что у Алексея есть машина, наш дорогой начальник нам не принес.
