Найо Марш - Танцующий лакей
— А я не верю, — повторила Херси. — Я наблюдала за ним в комнате Сандры. Он работал, совсем забыв обо всех обвинениях. Мне кажется, он верит, что если спасет Сандру, то в какой-то мере искупит вину за ту давнюю неудачную операцию.
— Что за вздор?! — почти закричал Джонатан. — Он старается ее спасти, чтобы этим задобрить нас! Вот в чем все дело.
— А зачем ему стараться, если он убил ее сына? Ведь если Сандра выживет, то на суде будет главной свидетельницей обвинения.
— Я ничего не понимаю. — Ройал не находил слов от возмущения. — Ты ведь не станешь спорить, что тот, кто перед этим устроил фокус с Буддой, и есть убийца? А это мог сделать только Харт.
— Нет, Джо, все не так, — не сдавалась Херси. Затем прислушалась. — Я пойду. Кажется, он меня зовет.
Она ушла, а Джонатан еще долго стоял, вперив взгляд в закрытую дверь миссис Комплайн.
III— Осталось где-то миль пять, — прикинул Мэндрейк. — Если снег там подмерз, мы доберемся.
Дорога сузилась. Колеса буксовали, машину заносило, но она двигалась. У Мэндрейка ужасно ныли спина и руки.
— Как бы двигатель не перегрелся. Ведь последние две мили я еду на первой скорости. — Мэндрейк скосил глаза. — Клорис, будьте добры, прикурите для меня сигарету.
— Теперь вниз по склону, сэр, — подал голос Джеймс.
Клорис дала ему прикуренную сигарету.
— Я попробовал аккуратно описать все происшедшие события, чтобы ввести Аллейна в курс дела, — произнес он, затягиваясь. — Но теперь подумал, может, удастся уговорить его сразу поехать? А то, что я написал, он бы прочел по дороге?
— Пожалуй, так будет лучше. Но Аллейн может отказаться, и тогда нам придется ехать в Грейт Чиппинг в полицию.
— Да, но туда можно позвонить. Надеюсь, телефон у них работает. А нам надо поскорее возвращаться с лекарствами. — Мэндрейк остановил машину. — Опять забуксовали. Пойду посмотрю, как там цепи.
— Сидите, сэр, — подал голос Джеймс. — Я схожу.
Он вылез, а Клорис наклонилась вперед и закрыла лицо руками.
— Что? — встревожился Мэндрейк. Не дождавшись ответа, он обнял девушку, ощутив, как подрагивают ее плечи. — Клорис, дорогая, не надо.
— Сейчас, сейчас, я успокоюсь. Просто нервы не выдержали. И это не от горя, а скорее от стыда. Подло было с моей стороны обручиться с Уильямом лишь для того, чтобы досадить Николасу.
— Я бы мог попытаться вас утешить, но, увы, сюда идет Джеймс Бьюлин. Так что утрите слезы, моя дорогая, разбираться будем потом. Ну что там, Джеймс?
— Вы были правы, сэр, с заднего колеса слетела цепь. Я ее закрепил.
— Ладно, мой друг, залезайте. Поедем дальше. Закуривайте. Хотите сигарету?
— Нет уж, сэр, я предпочитаю трубочку. Сигарета меня не берет.
Мэндрейк посмотрел на часы.
— Без пяти двенадцать. К полудню мы не успеваем, но я постараюсь сократить опоздание до минимума. — Он глянул на Клорис. — Кстати, вот портфель. Достаньте из него мои записи и почитайте, пока мы едем. Если, конечно, это удастся при такой тряске.
Пока машина ползла вперед, то и дело подскакивая на ухабах, Клорис успела прочитать записи. Джеймс объявил, что за следующим поворотом покажется шпиль церкви в Сан-Джайлзе. Мэндрейк и сам уже начал узнавать местность. Он здесь проезжал, направляясь в поместье Джонатана. Это было в четверг.
Обри вдруг встрепенулся.
— Боже, так ведь сегодня воскресенье! Слышите, и колокол звонит. Там что, идет служба?
— Нет, — отозвался Джеймс. — Пастор начинает службу в восемь, заканчивает в половине одиннадцатого. А колокол у них звонит всегда в полдень.
Клорис оторвалась от чтения, прислушиваясь к отдаленному чистому звону.
— Они ваши друзья?
— Коупленды? Да, — ответил драматург. — Дайна только начинает, но я уверен, из нее получится хорошая актриса. В моей новой пьесе она играет главную роль. Странно, но за последние сутки я об этом ни разу не вспомнил. — Он решил сменить тему. — Так вы прочитали мои записи? Что скажете?
— Не знаю. Вы подозреваете, что Харт мог придумать с убийством Билла какую-то хитрость. Что-то вроде трюка с Буддой? Чтобы этот каменный топорик упал на него откуда-то сверху?
— Да, — ответил Мэндрейк, — но я не могу представить, как он смог это сделать. Перед поездкой я зашел в курительную и все там осмотрел. Ничего необычного. Потолок высокий, до него не доберешься, как бы Харт ни старался.
— А вы уверены, что это сделал Харт? — неожиданно спросила Клорис, будто почувствовав его сомнения.
Мэндрейк пожал плечами:
— Уверен, не уверен… а кто же еще? Кроме него, некому. И если не он, то кто в таком случае проделал трюк с Буддой? Уж это мог устроить только Харт.
— Наверное. Но читая ваши записи, я заметила, что одно алиби не очень убедительное.
Мэндрейк кивнул:
— Я понял, о чем вы, но это невероятно. Зачем? Почему? Никаких мотивов. Нет, в это я не могу поверить.
— Да, я с вами согласна. Но, может быть, это какая-то хитрость, которую мы не способны постичь? В детективах разгадка всегда необычная.
— Я не поклонник детективов. — Мэндрейк усмехнулся. — Но все же попытался найти необычное.
— И нашли?
— Нет, в курительной ничего. Комната как комната.
Дорогу им преградил небольшой сугроб.
— Пойду покопаю, — бодро произнес Джеймс. — Это на пару минут, сэр.
Мэндрейк сдал назад, и Джеймс принялся за работу.
— Меня вообще-то смущает одна небольшая деталь. Не знаю, возможно, за этим что-то кроется.
Клорис вскинула глаза.
— О чем вы?
— О кнопке, вы ее видели. Застряла в подошве моего ботинка. Это случилось в курительной. На ней засохшая масляная краска, такая же, как на крышке этюдника Уильяма.
— И что в этом особенного?
— Да ничего, я думаю. Просто как она могла оказаться в курительной? Он ведь в Хайфолде живописью не занимался.
— Вы ошибаетесь. Вчера перед ланчем Билл попробовал рисовать меня. Мы как раз тогда и поссорились. Бумагу он прикрепил кнопками к какой-то доске. Наверное, одна отлетела.
— Ах вот оно что. — Мэндрейк кивнул. — Значит, кнопка тут ни при чем.
Джеймс уже расчистил путь перед машиной и торопливо залез на заднее сиденье.
— Я посмотрел, там впереди все в порядке, сэр. Видно, недавно прошел грейдер. Так что минут через десять будем на месте.
IVПройдя по боковой дорожке. Дайна Коупленд прислонилась к застекленной двери, затуманив ее своим дыханием.
Аллейн отложил книгу и открыл дверь, впустив девушку в комнату.
— Как вы свежо выглядите!
— Я лазила на колокольню звонить на молитву Пресвятой Богородице. Папа, у меня хорошо получилось?
— Чудесно, дитя мое, — едва слышно отозвался пастор. — Извини, громко говорить не могу. Миссис Аллейн как раз сейчас выписывает мою верхнюю губу.
— Я закончила, — сообщила Агата.
— С губой или вообще на сегодня?
— Вообще. Хотите взглянуть?
Дайна сбросила сапоги и побежала к мольберту. Агата улыбнулась подошедшему мужу и взяла его руку. Они все постояли, разглядывая портрет.
— Ты довольна? — спросил Аллейн.
— А ты, Рори?
— Конечно.
Агата пожала плечами:
— Мне кажется, не так уж плохо получилось. А вы что скажете. Дайна?
— Замечательно.
— Стиль я выбрала классический, чтобы понравилось заказчице. А это женщина весьма консервативных взглядов и очень религиозная.
— И слава Богу! — воскликнула Дайна. — А то я боялась, что вы напишете сюрреалистический портрет. Хотя против этого я ничего не имею, потому что работаю с Обри Мэндрейком, но все же…
— Позвольте и мне посмотреть. — Сияя доброй улыбкой, к мольберту подошел пастор. Было видно, что портрет ему тоже понравился.
Попыхивая трубкой, Аллейн наблюдал за ним вместе с женой.
— Что это там? — вдруг воскликнула Дайна.
Аллейн вскинул голову.
— Где?
— Сюда едет машина. Причем с той стороны, где дождь. Скоро она будет здесь.
Аллейн кивнул:
— Она уже здесь. Вот, останавливается у ворот. Господи!
— Что там? — спросила Агата.
— Чуяло мое сердце, что просто так мне здесь отдохнуть не дадут. Впрочем, еще есть надежда.
Дайна обернулась.
— Так это Обри Мэндрейк!
— Он же гостит в Хайфолде, — удивился Аллейн. — Неужели там что-то случилось?
— А ты не ошибаешься, дорогая? — спросил пастор. — Может, это не он?
— Он, папа, он. Машина уехала, а Обри идет сюда. И как-то странно выглядит. Наверное, действительно что-то случилось.
— Аллейн, — воскликнул Мэндрейк, забыв поздороваться, — как хорошо, что вы здесь! В Хайфолде произошла ужасная трагедия, мы приехали за вами.
V— Ну вот, теперь видите, — произнес Обри, заканчивая рассказ, — что единственным нашим выходом было приехать к вам.
