Александра Столярова - Алмаз моей мечты
– Доказательство чего? – Глаза Ника сузились, кажется, до него дошло, что происходит. – Прости, ты что, мне не веришь?
– Знаешь, ты втравил меня в какую-то сомнительную историю, так что не удивляйся. Я хочу все проверить. Никаких доказательств того, что алмаз действительно завещан тебе, ты привести не можешь. Да и действительно ли ты внук Андрея Борисовича? Любой дурак может такое сказать. Я вот, к примеру, родная сестра принца Чарлза, ты мне веришь?
Ник вскочил, отшатнулся от журналистки, словно узрел двухголовую гадюку. «Кажется, это мы уже проходили», – мимоходом подумала Серафима. Глаза у парня горели возмущенным огнем. Он схватил со стола стакан и одним махом влил в себя остатки коктейля.
– Действительно, доказать я это никак не могу, – с достоинством произнес Ник. – Тебе остается только верить или не верить моему слову. Но я клянусь тебе…
– Ой, умоляю, не надо пафоса! Я прошу всего лишь элементарных подтверждений твоих слов, раз уж ты втравил меня в эти поиски. Доказательство твоего родства? Письма? Фотографии? Хоть что-нибудь. Я не прошу невозможного, согласись. Тут замешаны слишком серьезные вещи: огромный бриллиант, какие-то махинации, проникновение со взломом, убийство, наконец! Мне, знаешь ли, не хочется сидеть в тюрьме, я для этого слишком молода и красива!
– Да, не стоило обращаться к тебе за помощью, – резюмировал Ник. Он стоял бледный и от этого еще более красивый. Сердце у Серафимы словно сжали ледяной рукой. – Прости. Я вижу, ты мне не веришь.
– Я…
– Дверь открыта, я тебя не держу. Надеюсь, я могу рассчитывать, что ты никому не расскажешь о моей тайне? Хоть это и недоказуемо, но я все-таки ищу СВОЕ наследство, а не чье-то еще.
– Ник… – пролепетала совершенно потерявшаяся Серафима.
– Все, пока. Счастливого отдыха.
Ник поднялся, взял ее за руку и подвел к выходу. Открыл дверь и сделал приглашающий жест: выметайся, мол. Взгляд его был холодным и ничего не выражающим, совершенно как в тот раз, когда Серафима впервые встретилась с ним глазами.
Нет, нельзя было разреветься прямо здесь, на пороге этого светлого, просторного люкса, хотя и очень хотелось. Серафима сжала зубы и переступила через порог с гордо поднятой головой. Прежде чем за ней захлопнулась дверь, девушка увидела ледяной, непроницаемый взгляд.
И поняла, что это все. Финита ля комедия.
Почти минуту она не могла дышать от рыданий. Слезы потоком хлынули из глаз, и Серафима почти ослепла. Она ничего не видела и не слышала и только возле собственной двери поняла, что ее кто-то твердо, но ласково держит под локоть и бормочет что-то успокаивающее. Кто-то в темном платье и светлом фартуке.
Оказалось, это милая горничная Алла. Она увидела постоялицу, которая в невменяемом состоянии топталась под дверью чужого люкса, и оттранспортировала ее на третий этаж.
Вопросов Алла не задавала, взяла у Серафимы ключ и сама открыла дверь.
– Успокойтесь, пожалуйста, – сказала она, усаживая девушку на кровать. – Это совершенно не мое дело, но я хочу сказать… Такие истории не редкость, просто забудьте о нем!
– Что такое? – прорыдала совершенно потерявшаяся Серафима. – О чем вы?
– Подумаешь, красавчик бросил, наплюйте и разотрите. Таких тут полный город, плюнь – попадешь в Антонио Бандераса! Давайте я вам воды принесу!
– Не надо воды, оставьте меня в покое, – попросила она сдавленно. Больше всего ей сейчас хотелось лечь и тихо скончаться, желательно без боли и мучений, а горничная со своими неуклюжими утешениями только мешала.
– Как хотите. – Девушка пожала плечами и вышла.
Серафима повернула в замке ключ, уставилась в зеркало, висящее на противоположной стене, и сквозь пелену слез увидела жуткую, опухшую рожу с глазами-щелочками. Это зрелище добило ее окончательно, но плакать почему-то больше не хотелось. Больше того, она теперь стыдилась своей бурной истерики, свидетельницей которой стала горничная.
Она долго умывалась в ванной комнате, не решаясь снова встретиться взглядом со своим отражением. Потом устроилась, как обычно, на подоконнике, вытащила сигареты и жадно закурила. Теперь не только руки, а все тело сотрясала нервная дрожь.
Может, правильно сказала Алла? Плюнуть и растереть? Подумаешь, они знакомы жалких три дня, тем более что никакого романа и не было. Можно легко выкинуть из головы красавца брюнета, если очень постараться.
За окнами, во дворе частного дома, издавал сиплые звуки допотопный радиоприемник. Где-то мальчишки гоняли мяч и то и дело раздавались азартные крики. В соседнем дворе девица загорала в шезлонге, прикрыв лицо соломенной шляпой; рядом, в тени акации, дремал спаниель.
Все отдыхают, наслаждаются жизнью и курортными развлечениями. И правильно делают, между прочим.
Говорят, после развода нужно немедленно чем-то занять себя, чтобы не умереть с тоски. А история с Ником – чем не развод? Поэтому Серафима велела себе не раскисать, еще раз умыть ледяной водой физиономию, которая выглядела так, будто ее искусали бешеные пчелы, и отправляться на пляж.
Она так и сделала. Сунула в рюкзачок крем для загара, очки, бутылочку с водой и немного денег, чтобы заплатить за лежак. Потом отыскала в чемодане изрядно помявшееся парео и пестренькое полотенце и отправилась на пляж разгонять тоску.
Время тянулось медленно, словно загустевший кисель. Серафиме казалось, что она пробыла у моря целую вечность, хотя после ссоры с Ником прошло всего четыре часа. Ах да, она же дала себе зарок не вспоминать о своем злополучном красавчике!
На пляже она вела себя как ни в чем не бывало и даже умудрилась завести ни к чему не обязывающее знакомство с каким-то симпатичным москвичом. Тот, правда, был женат, но сейчас Серафиму такие мелочи не беспокоили. Окружающие мужчины сливались в одну невзрачную серую массу, она не пыталась найти среди них замену Нику. Это был исключительно тест на вшивость: сможет она держать себя в руках или нет?
Оказывается, тест она прошла. Мужчина явно остался доволен знакомством и даже оставил свой номер телефона: «Звоните, когда вернетесь в Москву».
Слез больше не было, тоски – тоже, остался лишь легкий привкус разочарования.
Серафима этим вполне удовлетворилась, хотя внутри ее грызла противная мыслишка: «Ты все сделала неправильно». Мысль не унималась, и Серафима, потеряв терпение, просто перестала обращать на нее внимание.
Ближе к вечеру она стала собираться. Кожа покраснела, ее слегка щипало, и Серафима с удовлетворением оглядела себя. К завтрашнему утру она не будет смахивать на бледную поганку, а вольется в стройные ряды загорелых курортниц.
В конце набережной, перед поворотом, ведущим к холму, Серафима, с интересом разглядывающая посетителей открытых кафешек, вдруг увидела Камиллу. Та сидела за плетеным столиком, перед ней лежало открытое меню и стоял бокал белого вина, но самое интересное, что ее спутником был совсем не муж. Серафима хорошо помнила толстенького, неуклюжего, словно присыпанного пылью супруга, а напротив Камиллы сидел совсем молодой парень, черноволосый, со стильной стрижкой, в прозрачной рубахе.
С минуту она таращилась, стоя посреди улицы и пытаясь вспомнить, что это за парень, а потом ее осенило. Точно, Стриптизер, постоялец из «Приюта». Эта кличка подходила ему как нельзя лучше: сладкий взгляд, профессиональные ужимки, тренированное сильное тело. Он цедил кока-колу через соломинку и невнимательно слушал Камиллу, которая что-то внушала парню, бурно жестикулируя.
Интересное кино! Серафима припомнила странное поведение Камиллы, ее перешептывания с неизвестным типом (уж не с этим ли жиголо?) и намеки на то, что «никто не должен ничего узнать». Может ли она быть причастна к убийству Рощина?
«Может», – ответила себе Серафима. Кроме того, эта дама легко вписывалась в образ алчной охотницы за гигантским алмазом: хищная, жадная, надменная…
Стоп, стоп, приехали. Какой алмаз, это уже пройденный жизненный этап! Пора сменить пластинку!
Серафима зажгла сигарету и быстро пошла прочь от кафе. Действительно, что это она зациклилась на Нике и этом злосчастном алмазе? Как будто у нее других проблем мало! Чтобы не проходить мимо дома покойного ювелира, она сделала большой круг. Видеть Крысеныша и Иванцова ей совсем не улыбалось.
В холле гостиницы уже кучковались жаждущие ужина постояльцы. Среди них Серафима заметила и мужа Камиллы: очки, растерянный взгляд, растянутые спортивные штаны с засаленными коленями. Кажется, без своей боевой подруги он и шагу не может ступить.
К счастью, Ника поблизости не было, и Серафима надеялась, что ей удастся избегать встреч с ним.
Она поднялась в номер, нырнула в душ и долго стояла, ловя кайф от прикосновения прохладных струй к нагретой солнцем коже. В голове шумело от впечатлений этого долгого дня. Вытершись колючим гостиничным полотенцем, Серафима легла в постель и моментально отрубилась. На удивление, сны ей снились цветные, глянцевые, совсем не страшные.
