Наталья Андреева - Оtцы и деtи
…Если сестры с утра занимались нарядами, то Кирсановы озаботились достойным приемом и, в частности, столом. Феня и ее помощница просто сбились с ног. Узнав от Коли, что приедет невеста Аркадия, Феня материализовалась в гостиной, словно бы ниоткуда.
– Извините меня, Павел Петрович, – сказала она, виновато опуская глаза. – Сама не знаю, что нашло.
– У тебя просто нет опыта в таких делах, – мягко сказал ПП. – Я хотел с тобой об этом поговорить… Знаю, знаю, не время, – с досадой махнул рукой он. – У нас сегодня смотрины. Черт знает, кто это придумал? Ладно, занимайся своими делами. В конце концов, его здесь больше нет. И не будет никогда, – сказал он, как о выполненном долге.
Катя и Нета приехали в три часа дня. Ворота им открывал взволнованный Николай Петрович.
– Прошу, прошу, дорогие гости! – суетился он, прихрамывая больше, чем обычно.
По случаю смотрин на Кирсанове были брюки и рубашка, что ему совершенно не шло. Теперь Николай Петрович выглядел не как дачник, а как фермер на городской ярмарке, куда приехал поглазеть и продать свой товар. Излишне суетился и то и дело хватался за штаны, ремень которых был застегнут слишком туго, и над ним нависал объемный живот, на котором натягивалась клетчатая рубашка. Николай Петрович пытался его спрятать, но выходило только хуже. Все невольно смотрели на этот клетчатый арбуз.
– Твой будущий свекор, – презрительно сказала Нета, обращаясь к Кате. – Ведь он писатель, – разочарованно протянула она. – А на вид колхозник. Не ожидала… А где же юная мачеха Аркадия?
– А главное, где Павел Петрович? – не удержалась Катя. – Вдруг он не захотел с нами знакомиться и уехал в Москву?
Нета слегка занервничала. Из машины она вылезла первой. И тут же увидела Аркадия, который несся к гостям.
– Катя! – крикнул он, пролетая мимо Неты, словно бы это было пустое место.
Та с досадой передернула точеными плечиками. Она привыкла быть королевой бала, но теперь все внимание досталось Золушке, то бишь Нетиной младшей сестре. Именно на нее смотрел и Николай Петрович, и очень красивый, холеный мужчина, вышедший на крыльцо, но не спустившийся вниз ни на одну ступеньку. Он стоял и смотрел сверху вниз на то, как девушки охорашиваются после дороги, как суетится Николай Петрович и как радуется Аркадий. Смотрел спокойно, оценивающим взглядом, особенно на Катю.
Нета почувствовала неловкость, чего с ней давно уже не случалось. Ее, красавицу, словно бы не замечали. Будто здесь, в этом доме, ее чары не действовали. Нете до смерти захотелось увидеть в зеркале свое отражение. Да все ли в порядке? Я ли это?!
– А вы, должно быть, Анна? – обратился наконец к ней Николай Петрович, после того как Аркадий представил отцу свою невесту.
– Нета. Мне так больше нравится.
– Странное имя, – с недоумением сказал отец Аркадия. – Хотя… Это что-то из классики? Помните? – оживился он. – Неточка Незванова. У Достоевского.
– Нет, не помню, – пожала плечами Нета, которая считала себя уникальной. Еще какой-то там Достоевский!
– Ну как же? – растерялся Кирсанов. – Это же классика!
– Я помню, – улыбнулась Катя. – Ну, конечно же, я читала эту замечательную повесть! И сестре говорила, просто она забыла.
– Как это прекрасно! – расцвел в улыбке и Николай Петрович. – Прекрасно, что вы читаете классику! И играете на скрипке! Аркаша мне говорил. Это просто чудо! – всплеснул он пухлыми ручками.
«Нашли друг друга», – с неприязнью подумала Нета, которая все больше чувствовала себя здесь чужой. Мужчина, стоящий на крыльце, внимательно прислушивался к разговору. Нета уже поняла, что это и есть ПП. Он оказался гораздо красивее, чем она думала, и выглядел очень молодо. Нета невольно заволновалась.
– Аркадий, познакомь нас со своей семьей, – попросила она, пытаясь взять себя в руки.
– Дядя Паша! Это Катя! – счастливо сказал Аркадий, обнимая свою невесту.
– Я понял, – сдержанно улыбнулся ПП.
– Ну а это Нета, ее старшая сестра.
– И это я понял, – сказал Павел Петрович уже без улыбки.
Нета почувствовала, что ее очень внимательно рассматривают. Раньше она обожала эти взгляды. Мужчины терялись, особенно если на осмотр «достопримечательностей» времени было достаточно. Что лицо, что фигура, у Неты все было безупречно, но сегодня она впервые в этом засомневалась. Взгляд у Павла Петровича скорее похолодел, чем потеплел. В нем не было всего того, что Нета привыкла видеть в обращенных на нее взглядах. Скорее раздражение.
«Да, ты такая, какой я тебя себе и представлял, – словно бы говорили глаза ПП. – А уж я на таких насмотрелся, поверь».
Усилием воли Нета заставила себя улыбнуться, поднимаясь на крыльцо. Они оказались одного роста. Нет, ПП чуть выше или ей так казалось?
– Проходите в дом, – посторонился он.
Она сделала движение всем телом, пытаясь пройти так, чтобы он почувствовал ее запах, в притирочку. Павел Петрович не отстранился, но лицо его сделалось неприятным. Даже брезгливым.
Красота, как бутон капризной розы, если ей любуются, регулярно поливают и отдают ей все внимание, она расцветает. Но если цветком пренебречь, он моментально дурнеет и засыхает. Ведь красота, это не только лицо и фигура, но и выражение этого лица, движения этой фигуры. Если в них сквозит неуверенность, облик красавицы словно бы рассыпается. То же самое произошло и с Нетой. Сегодня она явно проигрывала младшей сестре, которая просто светилась счастьем. Нета вдруг почувствовала себя старухой.
«Мне скоро тридцать!» – с отчаянием подумала она. И это мигом отразилось у нее на лице – отчаяние и неуверенность в себе.
Она сидела в гостиной, похожая на остывшую звезду, забыв обо всех своих планах. Кирсановы меж тем очень аккуратно расспрашивали Катю. Как ей нравятся здешние места? А учеба в консерватории? Какие книги она любит? А фильмы?
– Ой, дайте я вам помогу! – вскочила Катя, увидев пожилую женщину с полным подносом в руках. – Как вкусно пахнет! Я тоже люблю готовить, но мой мясной рулет не выглядит так аппетитно. Надо бы узнать у вас рецепт, – озабоченно сказала она.
Взгляд у ПП все больше теплел, но Нета прекрасно понимала, что не из-за нее. Ее по-прежнему не замечали. А она, собираясь было вставить слово, ловила себя на мысли, что это опять не ее тема, и с досадой кусала нижнюю губу.
– Ну а вы, Анна? – Павел Петрович вдруг посмотрел на нее в упор. – Вы что любите? Чем занимаетесь?
– Я? – Она слегка растерялась. И пожала плечами: – Просто живу. Забочусь о младшей сестре, – тут же нашлась она.
– А-а-а… Это дело, – насмешливо протянул ПП.
Они встретились взглядами. Его глаза напоминали два черных омута. Зрачка почти не было видно, он сливался с радужной оболочкой. Из этой тьмы веяло таким холодом, что Нета почувствовала озноб. И невольно опустила глаза.
Меж тем напряжение в гостиной спало. Кирсановы признали Катю своей. А с Феней девушки мигом стали подружками. Ушли на кухню и долго о чем-то шушукались. Потом Феня принесла в гостиную Митю. Малыш только что проснулся, он был румяный, заспанный и пытался капризничать.
– Можно я возьму его на руки? Ну, пожалуйста! – попросила Катя.
И Феня с улыбкой протянула ей ребенка. Катя взяла его очень бережно, и вместе с тем надежно. И Митя потянулся к ней пухлыми младенческими ручками, загукал. Потом вдруг срыгнул.
– Ничего, – с улыбкой сказала Катя. – Какой милый! На Аркашу похож.
И все, кроме Неты, невольно заулыбались. «Курица-наседка, – раздраженно подумала та о сестре. – И ведь не притворяется! У нее же одежда теперь воняет, а она улыбается!»
– А вы не хотите подержать малыша? – спросила у нее Феня.
– Я? Нет… – невольно передернулась Нета. – Я не уверена в своих силах. Лучше пусть ребенок будет на руках у матери.
Павел Петрович посмотрел на нее с насмешливой улыбкой.
После обеда все пошли в беседку пить чай. Пока Феня и ее помощница суетились, накрывая на стол, Николай Петрович с увлечением показывал гостьям участок. Теплицу, грядки с зеленью, густые заросли малины…
– Я вижу, Анна, вас мало интересует сельское хозяйство, – сказал вдруг Павел Петрович. – Пойдемте, я покажу вам озеро и пляж.
Сердце у Неты бешено забилось. «Вот оно, начинается! – с торжеством подумала она. – Конечно, он заметил мою красоту! Но сразу не кинулся в атаку, выждал положенное время. Ведь это не мой день, а сестры. Сейчас Кирсанов мне скажет то, что я так хочу услышать…»
Горка была крутая, и Павел Петрович протянул Нете руку, помогая спуститься к пристани.
– Осторожнее, – предупредил он.
Нета почувствовала твердость его руки, ее надежность. Павел Петрович нравился ей все больше и больше. У него были безупречные манеры, редкие мужчины так непринужденно, но в то же время без малейшего намека на хамство ведут себя в женском обществе.
– Вы не устали? – спросил Павел Петрович, когда они дошли до узкой полоски песка. – Снимите туфли. Это не Москва, и не променад в Париже. Всего лишь дача. Зачем так утруждаться?
