Татьяна Коган - Клуб для избранных
— Ты что, действительно не знаешь? — Карина смотрела на нее с изумлением.
— Чего не знаю?
— Ты не знаешь!
Темный вихрь вновь закружил, опутывая ее, утягивая в глубокую воронку. Нет, нет, только не сейчас, не в самый неподходящий момент! Леся оттолкнула Карину и бросилась к выходу. Ей нужно успеть убежать отсюда до того, как мираж поглотит ее, утащит в иную реальность.
Она стремглав спустилась с лестницы и вынырнула из подъезда в тот миг, когда к нему подходили двое медиков.
— Олеся! Стой! Подожди! — закричал Виктор, но Леся даже не оглянулась. Она неслась по мокрому от дождя тротуару, свернула во двор, за гаражи, запетляла между деревьями, обогнула мусорные баки и укрылась в маленькой рощице, отделявшей жилой район от промышленной зоны.
Она продиралась сквозь густые ветви, вслепую перепрыгивая через кочки, спотыкалась и падала, вставала и бежала дальше, пока полностью не выбилась из сил. Она рухнула на травянистую почву, доползла на четвереньках до темнеющего в сумерках куста и свернулась клубочком.
Воронка выплюнула ее из тесного чрева прямо в чьи-то мягкие объятия. Леся озиралась по сторонам, но почти ничего не видела — ее окружали бесформенные прозрачные тени. Удушливый зной дрожал в воздухе, и где-то из глубины самой темной части миража — Леся нутром чуяла — на нее смотрели чьи-то каре-зеленые, болотные глаза.
И вновь, как и прежде, возникло странное чувство родства — словно она когда-то знала этого человека или, наоборот, предвидела их будущую встречу. Он был существом из иной вселенной, но это не пугало ее, не отталкивало. На какое-то мгновение все его чувства и эмоции открылись ей, стали понятны — и Леся ужаснулась тому, как глубоко испытываемое им страдание. Увы, она ничем не могла помочь ему, по крайней мере, сейчас. Ей вдруг стало отчетливо ясно: это не призрак, не химера, не плод больного воображения, это живой человек, чье бессознательное лежало перед нею как на ладони. Она разглядывала его как величайшую драгоценность, ошеломленная новым, неведомым чувством. Собственного тела больше не существовало, она превратилась в чистую энергию, способную осязать мельчайшие вибрации. Она уже не смотрела на мир со стороны — она сама являлась целым миром, в котором зараженные одинаковым вирусом субстанции притягивались, подобно магнитам, в попытке слиться воедино, стать сильнее, неизбежнее, смертоноснее.
«У нас с ним одинаковые болезни. Мы, как радиоприемники, настроены на одну частоту, наши электрические колебания идентичны, поэтому я так хорошо чувствую его», — осенило Лесю. И тут же заговорил разум: нет, это все нереально. Это фантазия, подстегиваемая страхом одиночества, рождает манящие образы.
Темнота вокруг трепетала, теряя насыщенность, заполняясь искрящимися фейерверками окон и фонарей. Ночной город — чужой, звучавший по-иному — простирался до самого горизонта, выбрасывая в стороны щупальца узких улиц и гулких шоссе. Автомобиль мчался по дороге, а за ним над черными деревьями плыл месяц. Тот, кто сидел за рулем, испытывал боль — такую сильную, что едва оставался в сознании. Она успела разглядеть его руки с разбитыми костяшками пальцев и забинтованные предплечья — и проснулась.
Сквозь кроны деревьев пробивались солнечные лучи, в ветвях пели птицы, слабый ветерок ласково обдувал лицо. Леся зевнула и села, сонно озираясь. За ночь одежда отсырела, но воздух уже нагрелся, сглаживая дискомфорт. Издалека доносился шум автострады, в высоте монотонно гудели насекомые. Несколько секунд Леся рассеянно прислушивалась к умиротворяющим звукам, а затем вспомнила, где и почему находится.
О боже.
Она сбежала из психиатрической клиники. Побудившие ее на этот поступок причины еще вчера казались вескими и основательными, но являлись ли таковыми на самом деле? Леся опустила взгляд, уставившись на свои босые грязные ноги. Что же она творит? Разве разумный человек будет шляться по городу в таком виде с твердой уверенностью, что ей хотят навредить, тогда как никаких доказательств этому нет?
Несколько часов назад она знала, что делала. Темнота смыкалась вокруг нее, и Леся, движимая инстинктом самосохранения, предприняла отчаянные меры. Но вот наступило утро, и в свете ласковых солнечных лучей все произошедшее воспринималось странным недоразумением. Да, может, и не было никакой темноты? Большинство теорий заговора существует лишь в чьем-то воображении. Что, если ей померещилось и она повела себя как душевнобольная? Ее фантазия породила кошмар, а сознание сразу же поверило в его подлинность.
Ее напугало то, чему она не видела объяснения. Ее не удовлетворили ответы, и она посчитала их ложью. Мысль о том, что заболевание тяжелее, чем ей представлялось, ошеломила Лесю. Будто сдернули с глаз завесу — и истина предстала во всей своей неприглядной красе. Ее мозг поврежден. Она не способна адекватно воспринимать реальность. Любое событие она интерпретировала по-своему, выстраивая иллюзию за иллюзией. Не все ли истории о сумасшедших строятся именно на их твердой убежденности в собственном здравомыслии?
Леся потрогала шершавый ствол, втянув носом слабый запах смолы. Окружающий мир казался таким знакомым, реальным, однако никогда прежде она так сильно не сомневалась в его подлинности. А может, не было никакого побега? Может, она все еще находится в клинике, спит в своей палате и под воздействием сильных лекарств видит мучительно яркое сновидение?
Леся побрела наугад, ощущая себя осколком астероида, лишенным притяжения и ориентиров. Она всегда знала, что делать, а когда не знала — спрашивала у отца. Он никогда не указывал, не давал категоричных ответов, он мудро направлял, позволяя ей самой прийти к правильному решению. Они не разговаривали всего несколько дней, а Леся уже чувствовала себя сиротой.
— Пораниться не боишься? — Тихий голос за спиной заставил ее вздрогнуть.
Она обернулась, ожидая увидеть врачей и готовясь отбиваться до последнего вопреки недавним сомнениям, но увидела молодого парня в спортивных шортах и кроссовках.
Он улыбнулся, указав на ее босые ноги:
— Тут же стекло может быть. Да и собак здесь выгуливают, сама понимаешь, чем это чревато.
Все еще напряженная, Леся не сводила с него изучающих глаз. Его веселое открытое лицо напоминало ей кого-то.
— Ладно, извини. — Он махнул рукой с белым напульсником. — Ты, видимо, не расположена к знакомству. Так что я продолжу свою пробежку, если не возражаешь.
Судя по всему, парень не представлял опасности. Леся вымученно улыбнулась:
— Это ты извини. Я просто… давно не знакомилась. — Леся чуть не добавила «с нормальными людьми», но вовремя прикусила язык.
— Исправим эту ситуацию? — подмигнул он задорно. — Как видишь, я ищу любой предлог, лишь бы не бегать. Жарко сегодня. Меня Сергеем зовут.
— Олеся.
— Так что же ты делаешь, Олеся? — Сергей подошел поближе и оперся о дерево, с интересом разглядывая девушку. — Гербарии собираешь?
«Себя собираю, по кусочкам, и никак не могу собрать».
Он смотрел на нее прямо, терпеливо ожидая ответа, а Леся никак не могла придумать, что же сказать. Да что же с ней происходит? Неужели она действительно разучилась простому человеческому общению?
— Ты не очень разговорчивая, — заметил Сергей. На его губах блуждала вежливая улыбка, тоже показавшаяся Лесе знакомой.
— Если я расскажу, ты все равно не поверишь, — наконец сказала она, копируя его позу и прислоняясь спиной к соседнему дереву. — Я бы точно не поверила.
— Загадочная девушка, одна в безлюдном лесу, это интригует.
И голос. Его голос она уже слышала раньше. Леся пристально посмотрела на парня, пытаясь разобраться в причинах внезапно возникшего дежавю. Или воспоминания?
— Мы не могли раньше где-то пересекаться? — неуверенно спросила она.
— Ты из тех легкомысленных девчонок, которые не упомнят всех парней, с которыми встречались? — Его галантная улыбка превратилась в нахальную усмешку. Он оторвался от дерева, шагнув к Лесе. — Так все-таки, что ты здесь делаешь? Разыскиваешь неприятности?
В его серых глазах мелькнули безумные огоньки, и за мгновение до того, как он накинулся на нее, повалив на землю, Лесю осенило. Если надеть на него больничную одежду, заставить ссутулиться и нацепить очки с толстыми линзами, делающие глаза дикими и испуганными…
Открытие так потрясло Лесю, что она не сразу сообразила, что происходит. Его руки нырнули под кофту, бесцеремонно скользя по ее телу.
— Люцифер? Ты Люцифер?
Он дернул «молнию» на ее джинсах, запуская ладонь в трусики:
— А ты с фантазией! Мне такие нравятся.
Боль выдернула Лесю из оцепенения, заставляя ощутить тяжесть чужого тела. Она рванулась, пытаясь оттолкнуть парня, но он ударил ее по лицу и навалился всем весом, раздвигая ее ноги.
