Дарья Калинина - Царство нечистой силы
Лотта изображала ведьму, появляясь на фоне темного неба нагая и на метле. И всюду оставляла сатанинские знаки – пятиконечные звезды, нарисованные на земле, перевернутые распятия. Неплохо срабатывали дохлые кошки, подброшенные к порогу чьего-либо дома.
Почему-то именно дохлая кошка являлась последним в списке бесчинств Лотты. После нее терпение у жителей деревни лопалось. И они являлись с ультиматумом к местному священнику: либо вы избавляете нас от нечисти, либо мы избавляемся от вас, прося прислать более могущественного покровителя для нашего прихода.
И священник начинал судорожно метаться в поисках путей спасения. Вот тут на сцену и выступал Ганс. Он прибывал в данную местность чуть поздней Лотты с ее проделками.
Обычно Ганс изображал из себя заклинателя духов или потомственного экстрасенса с хорошо оформленными бумагами и полностью уплаченными налогами. Тогда местный священник, потерпев неудачу с другими методами борьбы с нечистой силой – святой водой и развешанными всюду распятиями, выходил на Ганса. И тут уж он называл сумму, которой хватало с избытком для того, чтобы покрыть все их с Лоттой расходы и остаться с прибылью.
Спорить священник не решался. Его место приносило ему лично куда больший доход. И неприятности ему были не нужны. Он соглашался. А парочка быстро сворачивала свою деятельность, «избавляя» округу от нечистой силы и своего пребывания.
– И все у нас шло отлично! – с досадой рассказывал Ганс. – Пока Лотте не взбрело в голову взлететь повыше.
В данном случае она имела в виду не сами полеты по воздуху, а заработок от столь хлопотного дела.
– И ведь я ее предупреждал, что одно дело морочить головы необразованным крестьянам и простодушным деревенским священникам и совсем другое – пытаться обмануть действительно серьезных людей.
Но Лотта была настоящей женщиной. А настоящая женщина всегда сумеет убедить своего мужчину, что нужно поступить так и никак иначе. Неудивительно, что на Востоке даже есть поговорка: «Последнее слово всегда остается за мужчиной. И это слово: „Да, дорогая!“
И хотя Ганс продолжал сомневаться, он поддался уговорам Лотты. Раздобыть два места в замке оказалось проще, чем они предполагали. Лотте, к примеру, даже удалось оставаться в замке на ночь.
Гансу приходилось проводить ночи в деревне. Но Лотта, как уже говорилось, оставалась в замке. И при каждом удобном случае, а именно, когда у хозяев были гости, она бродила по коридорам, переодевшись привидением. Частенько порхала и кружила на метле над башнями замка. Делала она это не с помощью «ведьминской силы». А всего лишь умело пользуясь хитрым приспособлением из веревок, кронштейнов и блоков, которое соорудил Ганс. Нечто вроде лебедки.
И Лотта летела на своей метле по натянутому тросу от смотровой башни к северному крылу, где находились комнаты прислуги. Дела у мошенников шли на лад. До Ганса уже стали доходить слухи, что в замке, дескать, нечисто. Но пока паники у самих владельцев еще не наблюдалось. И требовалось поддать жару.
– И тут нелегкая принесла этих двоих типов! Откуда же мы знали, что они чокнутые и специально приехали, чтобы поймать и сжечь ведьму? Мы думали, они в самом деле из службы надзора за эпидемиями!
Одним словом, мошенникам не повезло. Двое мрачных господ все увидели. И преисполнились такой сильной благодарностью за спектакль, что даже решили сжечь главную героиню!
Выслушав рассказ Ганса, Леся испытала ни с чем не сравнимое чувство облегчения.
– Значит, никаких полетов на метле не существует! – воскликнула она. – Есть только натянутые тросы?
– Ну да.
– А почему их не видно?
– Они смазаны специальным составом. И в темноте практически не видны.
– А днем?
– После своего полета Лотта тщательно убирала за собой следы. Конечно, вбитые крюки и кронштейны из каменной кладки ей было бы убрать не под силу. Но этого и не требовалось. Торчат себе железки и пусть торчат. Только специалист мог бы понять, для чего они предназначены.
– Значит, в ваши планы входило напугать владельцев замка до нервной икоты. А потом, когда они будут готовы, обчистить их карманы?
Ганс отвел глаза. Но все было ясно и так. Именно это и входило в планы хитромудрых супругов.
– Милая парочка! – язвительно произнесла мадам Гольдман.
– И мне жаль, что ее не сожгли! – добавила Карлова. – Туда ей и дорога, мерзавке!
Симпатии были явно не на стороне Лотты и Ганса. Одна только Леся, которая наконец избавилась от мучающей ее загадки полетов на метле, привидений и вампиров, чувствовала к парочке мошенников нечто вроде симпатии. Да еще Влада. Трудно ненавидеть человека, которого своими руками и совсем недавно вытащила из огня. Ведь тогда получается, что ты совершила вовсе не подвиг, а так, глупость несусветную.
Так что Влада служанке сочувствовала. Но это не помешало ей спросить у Лотты:
– А бедная Аделаида? Это тоже ваших рук дело?
Этот вопрос произвел действие разорвавшейся бомбы. Все замолчали. И недоуменно уставились на Владу. Но Влада смотрела на Ганса и Лотту.
– Это вы ее столкнули вниз?
– Нет! Не мы!
Ганс скрипнул зубами. И спросил у Влады:
– И какая нам выгода от смерти этой несчастной?
– Самая прямая! Вы хотели посеять в замке страх. Раньше работали с дохлыми кошками, а теперь переключились на людей!
– Ты что… Ты обвиняешь нас с Лоттой в том, что мы столкнули женщину со смотровой башни просто для того… для того, чтобы другим стало страшно?
– Ну да. И чтобы перепуганные хозяева замка заплатили вам побольше денег. Кстати, Ганс, почему на этот раз вы не стали изображать из себя мага и потомственного ясновидящего?
– Я стал. Изображал.
Оказалось, что днем Ганс трудился в замке помощником повара. А вечером, переодевшись и замаскировавшись, принимал клиентов в своей маленькой недавно открывшейся школе белой магии в деревне.
– Мне показалось, что хозяева замка не побегут к местному священнику за помощью. Не тот у них уровень. А попытаются найти помощь самостоятельно.
И как только Стас или Любуш дозрели бы до такого решения, Лотта при ее ловкости уж нашла бы способ подсказать хозяевам, к КОМУ в деревне им стоит обратиться за реальной помощью и защитой от разбушевавшейся в замке нечистой силы.
– Ясно.
Как все-таки приятно, что сеявшая смуту и страх ведьма оказывается просто мошенницей. Куда спокойней и веселей жить, сознавая, что имеешь дело с обыкновенными аферистами, а не с чем-то потусторонним и потому жутким и мерзким.
– И все равно это не избавляет нас от подозрений на ваш счет, – сказала Влада. – Вы вполне могли убить Аделаиду. И между прочим, подстроить гибель мистера Гольдмана тоже могли!
При этих словах мадам Гольдман издала сдавленный стон. И попыталась кинуться на Ганса, видимо, желая придушить молодого человека.
– Мерзавец! Убью! Своими руками убью!
С мадам с трудом справились двое слуг, усадив полную женщину на место.
– Еще ничего не доказано!
– Мне не нужны доказательства! – вопила мадам Гольдман. – Я сердцем чую, это он виноват! Владочка права! Это они! Они сделали так, что балкон рухнул! Хотели напугать Стаса и Любуша, а погиб мой муж!
– Мадам Гольдман, мы все сочувствуем вашему горю, но заклинаю вас, сохраняйте спокойствие. Нет никаких доказательств того, что эти двое причастны к смерти вашего мужа.
И в это время в дверях раздалось чье-то знакомое покашливание. Обернувшись, все обнаружили именно то, что и думали. Там, в дверях, стоял инспектор Клаус. Слуги куда-то запропастились. Ни единым звуком не предупредив хозяев и их гостей о том, что пожаловала полиция. Предатели!
Неизвестно, кстати говоря, сколько времени простоял инспектор в дверях. Потому что вид у него был достаточно заинтересованный. И уходить он явно никуда не собирался.
– А что это у вас тут такое происходит? – с наивным видом поинтересовался он, переводя взгляд с мрачных и почему-то связанных господ на обожженную и полуживую Лотту. А с нее – на хозяев замка и присмиревших гостей.
Влада с Лесей, отлично зная, что наивный полицейский явление крайне редкое, смущенно запыхтели и покраснели еще больше, когда дошла очередь и до них. Полицейский ощупал взглядом их головные уборы, хмыкнул и продолжил:
– У вас тут что, очередная вечеринка? Костюмированный бал? То-то мне показалось, что я видел отблески фейерверка.
Видимо, полицейский имел в виду зарево от пожара. Надо было бы его просветить, но никто не решался сделать это. Все ждали, что скажут Стас или Любуш. В этом замке первое слово принадлежало только им.
И Стас сказал. Вернее, он спросил:
– Инспектор, а вы к нам по какому-то делу? Или просто так? Навестить?
– Я-то? Хм, хм…
Инспектор в это время рассматривал узлы на руках у мрачных господ. И его лицо приняло задумчивое, даже скорее страдальческое выражение.
– Я к вам по делу, – выговорил он наконец. – Слушайте, объясните мне, почему у этих двух господ веревки на запястьях?
