Лариса Соболева - Вся правда о небожителях
– Ты можешь не признавать ребенка, – сказала Валерия Михайловна, – но это наш внук…
– Уже известно, что будет внук?
– Нет. Поэтому я прошу тебя, заставь ее стать на учет в женской консультации, она и туда не хочет идти. Боится, что врачи навредят.
– Ваши слова доказывают, что Лика сдвинутая, – открывая дверцу, огрызнулся Артем, а раньше никогда не грубил ее матери.
– Может… не стоит сразу идти? Остынь сначала.
– Не остыну никогда, потому что это уже перебор.
Артем взлетел на этаж, будто ему приделали реактивный двигатель.
А вот и Лика… вместе с животом! Хоть и был готов Артем увидеть выступающую вперед округлость, тем не менее глаза сами собой полезли на лоб, иллюстрируя безмолвный вопрос: это еще что? Лика сияла, мало того, не пыталась скрыть торжества, ведь она выходила победительницей, полагая, что теперь-то он останется с ней навсегда.
– Мой руки, будем ужинать, я будто чувствовала, что ты…
– Это как понимать? – указал он глазами на живот.
– Я жду ребенка.
Счастливая Лика погладила животик, взбесив Артема жестом, налагающим на него ярмо.
– А почему не было живота полторы недели назад?
– Ты просто не замечал. При моей конституции это не сразу заметно, потому и на работе не догадывались. А сейчас у меня проснулся зверский аппетит, а раньше мучил токсикоз…
– Чтоб ты не сказала мне про беременность сразу… не верю! Покажи живот. Может, ты подушку подложила, я же тебя знаю.
Ради этого – убедиться – Артем и приехал. Она расстегнула халатик и выставила (о боже!) настоящий живот, а не подушку, покрутилась перед будущим отцом, у которого вопреки ее ожиданиям физиономия не приобрела признаков счастья. Но у Лики имелись дополнительные козыри:
– Папа обещал купить нам трехкомнатную квартиру, у ребенка должна быть отдельная комната, у нас тоже… И машину, какую мы захотим…
– В общем, так… – начал он опасным тоном.
Лика моментально уловила, что настроен он не мирно, а она была из тех, кто долбит по одной цели без остановки:
– Подожди. Папа хочет продвинуть тебя, на днях освобождается престижная должность…
– Стоп! – грубо оборвал ее Артем, не желая слушать бред. – Вы с отцом забыли меня спросить, нужна ли мне должность вместе с квартирой и тобой…
– Но, Артем! – всплеснула руками Лика, скорчив до боли знакомую плаксивую мину. – Ты же спишь в кабинете, носишься за уголовниками сутками, зарабатываешь мало, а тут тебе все на тарелочке. Люди на все идут, чтобы занять достойную нишу, к чему же упрямиться?
Поскольку она могла слышать лишь одного человека на свете – себя, следовательно, тратить нервные клетки бессмысленно, Артем стремительно обошел ее и ринулся к выходу. Лика вопила на весь подъезд: «Артем! Артем!», но он с той же реактивной скоростью, а то и быстрее, слетел по ступенькам вниз. Мать ее не порадовал, разумеется:
– Короче, когда родится ребенок, я буду настаивать на генетическом анализе, но предупреждаю: даже если это мой ребенок, с Ликой я жить не буду, лучше повешусь. И больше не приеду к ней, пусть хоть на рельсы ложится. Да, я сволочь, да, подлец…
– Звонит, – застонала Валерия Михайловна, но трубку не достала. – Дай сигарету.
– Вы разве курите? – Он протянул ей пачку.
– Тайком от них. Если б ты знал, как они мне надоели – Лика и ее отец, то есть мой муж.
Проникновенное признание и неожиданное. Он щелкнул зажигалкой, поднес огонек, а телефон все звонил, звонил – Лика упорная, додавит кого угодно. Валерия Михайловна выкурила до половины сигарету и не выдержала, взяла мобильник, но не слушала жалобы (или угрозы) дочери, сразу сказала:
– Уже еду. – Не дав Лике времени нажаловаться на Артема, она отключила трубку, помолчала, затягиваясь дымом. – Лет двенадцать назад встретился мне мужчина и умолял уехать с ним. Было очень трудно не соблазниться, но в силу вступили моральные законы: жалость, ответственность за Лику, хотя она уже была взрослой, ну и много всего… сам знаешь.
– Вы изменили мужу? Можете не отвечать…
– Я изменила Лелику, – ничуть не смущаясь, призналась Валерия Михайловна. – И сначала жалела об этом, потому что узнала, каким бывает по-настоящему любящий мужчина, как это красиво, оттого и расставаться было очень тяжело. А сейчас не жалею, потому что все двенадцать лет я прожила в ракушке, отгородившись от двух чудовищ – мужа и Лики, иначе с ума сошла бы. Лелик и сделал ее такой, у меня же права голоса в их тандеме нет. Послушай, Артем, а ты не мог бы навещать ее, как раньше… только до рождения ребенка! Надеюсь, она переключит свою идиотскую любовь на малыша…
– Нет! – Ответ был категоричен, как и его обоснование. – Это может длиться бесконечно. Потом вы будете просить подождать, пока она кормит, потом еще найдете причину. Думаете, я привыкну к ребенку? Не привыкну. Покажите мне мужика, который ради ребенка остается с нелюбимой женщиной. Я такой же, как все. Мне и раньше не следовало… Кстати, я собираюсь жениться, моей жене не понравится, если между нами будет стоять Лика.
– Я поговорю с твоей женщиной, она поймет, ты же не будешь спать с моей дочерью…
– Нет! Нет и нет! Все.
Как ни странно, Валерия Михайловна не стала давить на него, попрощавшись, она медленно, как старуха, побрела к подъезду…
– Вот это да!
Вовка водрузил локти на стол и закрыл глаза ладонями, будто это он попал в щекотливое положение нечаянного отца, отчего ему стыдно на мир смотреть. Но в следующий миг образовалась щель между пальцами; глядя в нее, он спросил:
– Ты уверен, что это не твой ребенок?
– Не уверен, – со вздохом признался Артем. – Ну, бывало, когда припирало… Последний раз примерно полгода назад и… не помню точно. Но я же следил, чтоб она не залетела!
– Не повезло, резинка с дыркой попалась, – посочувствовал Вовчик, убрав ладони с лица. – Что Софии скажешь?
– А что я должен говорить? – взорвался Артем. – Это до нее было! Ну, алименты платить буду… три копейки. Да-да, войдите! – откликнулся он на стук в дверь.
Вошел молодой человек плакатного типа: рост, бицепсы, физиономия – все, как с афиши. Правда, улыбка не соответствовала стереотипу, она была неуверенной, да и сам он держался стеснительно, скорей всего, парень был из породы скромных людей, встречающихся все реже и реже в нашем нагловатом мире. Начал он тоже интересно, будто с признания, а такая линия поведения сразу настораживает:
– Вот… я пришел сам… Мне сказали, в этот кабинет…
– По какому вопросу? – спросил Артем.
– Ну, я был знаком с Камой…. Камиллой Мышко. Ее, говорят, убили.
Это когда было, чтоб свидетели сами шли в органы?! Просто подарок с неба свалился! Вовка мигом придвинул стул, пригласив парня:
– Падай. А ты кто?
– Имя и фамилию назвать? – уточнил тот; оба оперативника закивали, глядя на него, как два голодных пса. – Эрик… То есть Эрнст, но все зовут меня Эриком. Эрик Малюков.
– Да что ты так волнуешься? – хихикнул Вовчик.
– А я первый раз в полиции, – улыбнулся Эрик, – до этого приводов не было, я как-то не в своей тарелке себя чувствую.
– Ладно тебе, – хлопнул его по плечу Вовка. – Мы что, не люди? Не боись, не съедим. Ну, давай…
Он уставился на Артема, мол, ты чего в рот воды набрал? Вероятно, бедняга не отошел от шока, что скоро станет папой. Вовчик перегнулся через стол, из ящика вытащил листы бумаги, взял авторучку, приготовившись записывать показания. Он ошибся, Артем не застопорился, а обдумывал вопросы, которые нужно задавать умело, ведь неясно, что за тип пожаловал, но начал он с нелицемерной благодарности:
– Ну, ты молодец, Эрик, удружил. Спасибо, что нашел время и пришел сам. А ты давно знал Каму?
– Несколько месяцев, – ответил тот. – Познакомились с ней случайно, меня пригласила знакомая на благотворительный вечер, там я и увидел Каму, ее трудно не заметить. Такая мура была на том сборище… Короче, она скучала, я тоже, ну, мы и познакомились.
– А кто был инициатором знакомства? – поинтересовался Артем.
– Конечно, я. Ушли мы вместе…
Казалось бы, человечеству известны все пороки, но черта с два это так. Самая богатая фантазия бледнеет по сравнению с «хобби» Камы, Вовчик даже записывать забывал, не веря своим ушам…
В постель они легли в первый же вечер. В принципе после просмотра ее «хоум видео» понимаешь, что ничего удивительного в том нет, Кама явно не относилась к разборчивым женщинам, а Эрик по всем показателям оказался на двадцать голов выше ее сексуальных партнеров, он с тем самым бесом, который застрял в ребрах. Секс у них был – стены трещали, молодой самец впечатлил Каму, что тоже естественно, но она предупредила его на берегу:
– Ты супер, только давай договоримся: у меня своя жизнь, ты не лезешь в нее, а я не лезу в твою. Не устраивает тебя – мы завершаем сегодняшнее рандеву на высокой ноте, прощаемся и больше никогда не встречаемся.
Эрик удивился условиям, ведь обычно девушки строят отношения с прицелом на Дворец бракосочетания, с другой стороны, возблагодарил судьбу, так как предпочитал держаться от дворца подальше. Он заинтересовался: что у Камы за «своя жизнь», которую она, судя по всему, менять не собирается ни при каких обстоятельствах?
