Наталья Солнцева - Этрусское зеркало
- Один. Он держится особняком. Молчаливый, замкнутый парень, но каменщик первоклассный. Конарев в бригаде только посезонно работает - месяц-полтора летом. А так он в Москве, в институте учится, на финансиста. Наш хозяин хочет его потом к себе взять, бухгалтером - приглянулся ему Глеб.
- А на чем он уехал? Здесь транспорт какой-нибудь ходит?
- Автобус из Васильков до станции, - ответил бригадир. - Только Глеб его ждать не стал, попросился в кабину грузовика, который привозил гравий. На нем и укатил.
- Что же случилось? Он получил плохое известие?
Бригадир повел плечами.
- Откуда? Мобильником он не обзавелся… У нас, правда, есть пара телефонов - в вагончике охраны и в моем. Но по ним Глебу не звонили, я спрашивал. А почта… сюда ни писем, ни телеграмм не носят.
- А в Васильки?
- Наверное, если что-то срочное, звонят… а почту привозят раз в неделю.
- Глеб ничего не получал, - блеснул зубами паренек в тельняшке. - Мы тоже беспокоились, на почту даже мотались в поселок.
Вокруг стройки глухо шумели сосны, а там, где рассеивался свет прожекторов, сплошной черной стеной стоял лес…
- Пельмени остывают! - улыбнулась Ева, отрывая Славку от раздумий. - Это у нас с тобой поздний ужин или ранний завтрак?
Смирнов пожал плечами. Его занимало другое: куда подевался Глеб?
- Бригадир сказал, что Конарев отпросился и уехал двадцать первого августа. Алиса ушла из дома пятнадцатого. Так?
Ева кивнула.
- Не сходится! - заключил Смирнов. - Хотя… за уши притянуть можно. Например: девушка уехала с агентством на недельку, потом сразу махнула к кавалеру на стройку.
- Почему же Глеб уехал? Жить в деревенском домике им оставалось недолго - от силы дней десять. Алисе пора было возвращаться в Москву, приступать к учебе. И потом… никто из строителей девушки не видел!
- Ну… Глеб мог скрывать присутствие подружки по разным причинам. Первое: ревновал, уберегал от мужских глаз. Второе: опасался, что Алису будут искать. Третье… словом, вариантов полно. Домик-то он снимал видела где? На дальнем краю деревни! Туда, наверное, и бродячие собаки не забегают. Света нет, замки едва держатся…
Сыщик опять задумался, вспоминая беспокойную ночь.
Надо отдать Еве должное - она настояла на том, чтобы обязательно осмотреть дом Глеба.
- Вдруг он записку оставил или еще что, - объяснила она бригадиру.
Тот с сомнением покачал головой, но возражать не стал. Рассказал, как найти жилище Конарева.
- Если дверь не откроете, можно через окно влезть, ставни не запираются.
Домик они нашли легко, замки тоже поддались без сопротивления. Никаких следов присутствия Алисы обнаружить не удалось, зато повсюду валялись вещи Глеба - как будто в спешке он все бросил и помчался куда глаза глядят.
Свисток чайника отвлек Смирнова, помешал ему уловить витающую в воздухе мысль. Он принялся вяло жевать пельмени.
Ева заварила крепкий чай, разлила по чашкам. Они оба находились под впечатлением увиденного в Васильках.
- Странно, - вздохнул Всеслав. - Что-то ведь произошло? Что-то заставило парня сорваться и уехать? Что?
- Домой он не являлся, если верить его матери, - сказала Ева. - Я ездила в Серпухов после открытия выставки… числа двадцать четвертого, кажется.
- Мамаша могла солгать, выгораживая сыночка.
- Могла… но зачем? Что такое Глеб совершил? Почему он прячется?
- Это лишь наши предположения, что Конарев прячется, - заметил сыщик. - А на самом деле мы ничего точно не знаем.
Энтузиазм Евы по поводу поисков Алисы Данилиной поугас.
- Может, она у какой-нибудь подружки? Или у родственников?
- Подружек Леша сам объездил, на следующий же день, как Алиса ушла. Родственники далеко, в Мурманске, девушка даже адреса их не знает. Морги и больницы я обзвонил… как положено. Неопознанных трупов, похожих на Алису, слава богу, не нашлось.
- Надо искать модельное агентство, - удрученно сказала Ева. - Это последняя зацепка.
- Или расспросить водителя грузовика, который увез Глеба.
- Ну и что? Если Глеб ничего не стал объяснять бригадиру, вряд ли он поделился своими планами с шофером. В лучшем случае водитель грузовика запомнил, куда он довез пассажира. Либо на станцию, либо в Москву.
- Или высадил где-нибудь по пути, - добавил Смирнов.
- Нам это не поможет…
- У меня сегодня еще куча дел! - спохватился Славка, взглянув на часы. - А ты ложись спать. Отдохни как следует, может, какая интересная мысль в голову придет.
Ева так и сделала. Надеясь получить во сне ответы на свои вопросы, она легла, но лишь только смежила веки, как сладкая дрема окутала ее и унесла прочь от неразрешимых загадок.
Господин Смирнов позвонил в клуб «Русский престиж» и договорился о встрече со своим осведомителем. Парня звали Эдик. Бывший спортсмен-тяжеловес, он питал страсть к двум вещам: еде и деньгам. Так что Всеслав заранее приготовил пару купюр для поддержания интереса Эдика к сбору информации.
Парень в одежде швейцара уже ждал Смирнова на остановке автобуса. С тех пор как они виделись, Эдик поправился килограммов на пять. Он узнал машину, подошел, тяжело уселся на переднее сиденье, вопросительно глядя на сыщика.
- Меня интересует вот этот человек, - сказал Всеслав, протягивая парню фото Геннадия, сделанное на кладбище.
- Наш завсегдатай, - сразу кивнул Эдик. - Геннадий Николаевич. У него есть клубная карточка.
- А кто он такой? Как его фамилия?
- Шедько, кажется. Занимается автомобильным бизнесом - у него несколько салонов, много недвижимости, еще какие-то фирмы. Но… ходят слухи, будто «бабки» не его, а другого человека. Геннадий Николаевич просто лицо, на которое все оформлено. В салонах он появляется очень редко, все дела ведет наемный директор. На самом деле говорят, что Шедько - доверенный человек одного большого босса.
- Что за босс?
- Я не знаю, - повел мощными плечами Эдик. - Геннадий Николаевич всегда приходит в клуб один: обедает или ужинает, слушает музыку - у нас до полуночи играют Чайковского, Рахманинова хорошие музыканты, - иногда остается играть в карты. Не по-крупному, хотя деньги у него водятся. Осторожный, хитрый… пожалуй, все.
- Что-нибудь еще слышал о его боссе? - спросил Смирнов. - Ну, хоть какие-то сплетни?
- Болтают… будто босс Геннадия Николаевича отошел от дел, то ли по болезни… то ли еще по какой причине. Капитал у него огромный… а семьи нет.
- Проблема наследника?
- Вроде того. И якобы на этой почве старик впал в депрессию… чудит по-всякому.
- Он действительно старик?
- Точно не знаю, но в возрасте… да я не интересовался.
- Поинтересуйся, будь любезен, - попросил Смирнов, протягивая Эдику деньги. - Возраст, фамилия, род деятельности, особенности характера… по возможности. Срочно.
Парень взял доллары, положил в боковой карман.
- Ладно, попробую. У самого Шедько слова не вытянешь, и побаиваются его. Окольными путями разузнаю что смогу.
- Когда мне позвонить?
- Я сам позвоню.
- Когда?
- Ох, и настырный ты, Всеслав! Через пару часов. Раньше никак не получится.
Эдик с трудом вылез из машины, зашагал прочь. Лучше, чтобы его не видели со Смирновым, поэтому он сейчас сядет в автобус, проедет пару остановок и, не вызывая ни у кого никаких подозрений, зайдет в свой клуб.
В таких элитных заведениях, как «Русский престиж», к подбору персонала относятся с должным вниманием. Если заметят что-то непотребное, уволят незамедлительно.
Глава 16
Орест Минаев остался доволен своей работой. Копия «Нимфы» далась ему с невероятными усилиями, но он все же справился. И то сказать - не с оригинала писал, с фотографий, хоть и отличного качества. Потрудился на славу.
Господин Чернов критически осмотрел картину - вроде придраться не к чему: детали выписаны, стиль автора передан, настроение сохранено… а что-то с полотна ушло. Было живое - стало мертвое.
- Ну, как? - нарушил затянувшееся молчание художник. - Нравится?
Чернов покрылся красными пятнами. Это свойство кожи реагировать на внутреннее состояние выдавало хозяина «Галереи», мешало ему играть роль хладнокровного ценителя и продавца произведений искусства.
- Что-то не то, Орест, - пробормотал он, заходя с другой стороны.
Господин Минаев сразу надулся, как индюк, сердито запрокинул голову.
- Зря я взялся помогать тебе, - фыркнул он. - Писать копию с фотографий - изначально гиблое дело. Ведь я в глаза не видел картины!
- Я же не знал про готовящееся ограбление, - оправдывался Анисим Витальевич. - Это счастье, что я вообще сделал фотографии «Нимфы»!
- Мне пришлось основательно помучиться с твоим заказом, я бился над ним сутками, без сна, - зло сказал Минаев. - Остальные работы тебя устраивают?
Несколько выполненных им рисунков на этрусские мотивы вполне удовлетворили Чернова. Он о них не беспокоился.
- Эта картина совсем не в стиле Рогожина! - продолжал возмущаться Минаев. - Разве он писал маслом?
