Наталья Солнцева - Селфи с римским фонтаном
– Дмитрий недавно приходил к вам, не так ли? – наобум брякнула она.
– Ну, допустим…
– Когда?
– Дней пять назад, кажется… я не слежу за временем…
– Он говорил о своих планах? Возможно, собирался уезжать из Москвы? Например, за материалом для книги?
– Нет…
Кручинин вдруг стал немногословным.
– Поймите, Денис, я не шучу. Злата убита, и то, что ваш друг скрылся, свидетельствует против него. Если вам известно о его местонахождении…
– Почему я должен вам верить?
– Позвоните Марине Ивановне, она подтвердит мои полномочия.
– Полномочия! – передразнил математик. – Звучит устрашающе. Вы не из полиции, случайно?
– Бросьте. Будь я представителем власти, мы бы говорили по-другому.
Хмель странным образом выветрился, и Денис рассуждал почти так же, как на трезвую голову. Астра подумала, уж не притворялся ли он.
– Ладно, – кивнул он и хлопнул себя по коленкам. – Не знаю, чем вы мне приглянулись… но я склонен доверять вам. Жизнь научила меня разбираться в людях. Вы угадали! Дмитрий заходил ко мне и принес одну вещицу…
– Чашу?
– Какую чашу? Нет… Обыкновенную компьютерную флешку. Он попросил меня взять ее на хранение.
– Значит, он все-таки уехал?!
– Этого Дима не говорил. Я был занят – проводил урок и не мог долго разговаривать. Он тоже торопился. Меня удивило, что он явился без звонка: мы всегда предварительно созваниваемся, прежде чем увидеться.
– Он ничего не объяснил?
Кручинин покачал головой:
– Я взял флешку, и мы попрощались. Я решил, что перезвоню ему после урока, но он не брал трубку.
– Вас это не насторожило?
– В жизни бывают всякие щекотливые обстоятельства. Я не люблю навязываться. Захочет, сам позвонит.
– Вы просматривали информацию на флешке?
– Без разрешения Димы? За кого вы меня принимаете?
– За человека, которому свойственно любопытство…
– Я не так воспитан, чтобы заглядывать в замочные скважины. Кстати, у меня нет компьютера. Жена забрала.
– В городе полно компьютерных салонов…
– Я не знаю, какая информация записана на флешке, – резко произнес Кручинин.
Астра заранее заготовила аргументы и пускала их в ход один за другим:
– Вашему другу может угрожать опасность. Вероятно, поэтому он и съехал с квартиры в Сокольниках. Его бывшая жена мертва… Это очень опасно, Денис. Более того, вы тоже рискуете, пока флешка у вас.
Он долго молчал, разглядывая свои пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. При всей внешней непритязательности он умудрялся делать маникюр.
– Чего вы добиваетесь? – наконец, осведомился он. – Я обещал Дмитрию сохранить флешку, и сдержу слово.
– Тогда вы еще не знали о смерти Златы.
– Дима не убивал ее…
– В таком случае, его самого могут убить.
– Искушаете меня ролью спасителя? – криво улыбнулся Денис. – При чем тут флешка?
– Зачем-то Евланов принес ее вам? Раньше он оставлял у вас что-либо?
– Нет. Я сам ломал голову, что заставило Диму…
Он спохватился и замолчал. Солнце проникало в комнату сквозь серые шторы на окнах, и этот унылый свет подчеркивал царящую в ней бедность. Астра подумала, что Дмитрий наверняка не раз предлагал другу денежную помощь, но тот был слишком горд, чтобы принять ее.
– Поймите, Денис, это не будет предательством по отношению к вашему другу, напротив! Флешка, возможно, содержит ключ к убийству Златы.
– А если вы ошибаетесь?
– А если за ней придут другие?
– Вы меня пугаете?
– Я сама боюсь! – призналась она. – Когда появляется труп, убийцу уже ничто не остановит… Впрочем, не смею настаивать. Вы вольны поступать, как считаете нужным.
– Я мог не говорить вам о флешке.
– Конечно.
Она достала из сумочки фотографию с римским фонтаном и показала Кручинину. Он никого не узнал, кроме Дмитрия и Златы… Счастливые улыбающиеся лица друга и его бывшей жены произвели в Кручинине неуловимую перемену. Что-то в нем дрогнуло.
– Вы видели ее… мертвую?
Астра кивнула:
– Жуткая картина…
– Подождите минуту.
Он вышел в другую комнату и почти сразу же вернулся, держа в руке флешку. Похоже, она даже не была спрятана, валялась среди книг или прочего хлама.
– Вы меня убедили. Надеюсь, Дима простит…
Глава 19
Марцевич растолкал подростков и склонился над Лерой.
– Что здесь случилось?
– Она упала… – объяснила девушка, одетая в кожаную куртку и брюки. – Видать, плохо ей. Без сознания…
Остальные нечленораздельными возгласами подтвердили ее слова. Вся компания была навеселе.
Марцевич приложил ладонь к мокрому лбу Леры. Горячий!
– Она больна. Поможешь мне отнести ее в машину? – обратился он к высокому парню с наполовину выбритыми волосами.
Тот не выразил восторга:
– А где твоя тачка? Далеко?
– Моя не завелась. Заглохла, как на грех! Аккумулятор сдох. Такси поймаю.
– Так иди, лови, мужик! Потом телку потащим…
– Давай сейчас. Нельзя ей на земле лежать.
– Я те че, носильщик? У меня грыжа, между прочим!
– Гы-гы-гы! – заржали подростки.
Семен выругался и начал сам поднимать Леру. Девушка в кожанке выплюнула сигарету и проявила женскую солидарность:
– Берите, пацаны! Как он мотор ловить будет?
Общими усилиями Леру устроили на заднем сиденье такси. Марцевич протянул долговязому пару сторублевок.
– Это вам на пиво.
Тот ехидно осклабился, но деньги взял.
– Куда едем? В больницу? – спросил водитель.
– Домой. – Марцевич назвал адрес. – У нее просто обморок. Я знаю, что надо делать. Нашатырный спирт есть?
– Угу.
– Давай сюда.
Таксист послушно полез в аптечку.
Лера пришла в себя и закашлялась. Она пыталась что-то сказать, но язык едва ворочался. Марцевич заботливо произнес:
– Дома поговорим. Ты таблетки купила?
Она не поняла, о чем он спрашивает. Ужасно болел затылок. Она не помнила, как упала и ударилась, но боль в затылке не утихала. Дрожащими пальцами она потрогала голову – шишки не было.
«Как меня угораздило упасть?» – подумала Лера. Она вспомнила человека в черной шапочке, надвинутой на лицо, нож в его руках и задохнулась от ужаса. Ее спасло чудо!
По дороге притормозили у аптеки, и Семен сбегал за обезболивающими.
– Подъезжай к самому подъезду, – сказал он водителю. – Поближе.
Во дворе на лавочке сидели бабушки, которые наблюдали за внуками и попутно перемывали косточки соседям. Марцевич вежливо поздоровался.
– Сможешь идти? – спросил он у Леры, подавая руку.
Она с трудом выбралась из машины и с его помощью заковыляла к подъезду.
Дома Марцевич пристал к ней с расспросами. Она отнекивалась, жаловалась на головную боль.
– Что к затылку прикладывать? Лед? – звонил он знакомой докторше.
– Ты зачем позволил ей из квартиры выходить? Нервное расстройство дает слабость, дурноту, надо лежать в постели, а не бродить по улицам.
– Я же не нянька! У меня работа стоит. Кто ж знал, что ей срочно таблетки потребуются?
– Все необходимые препараты я назначила! – возмущалась докторша. – Ты что, не купил?
Положа руку на сердце Семен в басню про таблетки не верил. Лера что-то скрывает от него, таится. Выходит, не заслуживает он ее доверия, не годится в защитники.
Когда девушка отдохнула и немного успокоилась, он принес ей чаю и шоколадных конфет.
– Не хочу… тошнит.
– Это от головы.
– Убери…
Он со вздохом поставил чашку и конфетницу на тумбочку. Лера молча смотрела в потолок, ее глаза наполнились слезами.
– А что, поблизости аптек не нашлось? – осторожно поинтересовался Марцевич. – Надо было аж на Тимирязевскую ехать?
– Значит, надо было.
– С чего ты взяла, будто кто-то за тобой следит?
Лера чувствовала себя одинокой и несчастной, брошенной на произвол судьбы родителями, Артуром. Всеми. Только Марцевич оказался рядом в трудную минуту, подставил плечо, спас от неминуемой смерти.
– Меня хотят убить… – едва слышно вымолвила девушка.
– Кто?
– Она…
Одесса, февраль 1919 годаПоследнее донесение Делафара в Центр было перехвачено: агенты Апостол и Шарль так и не дождались возвращения нанятого ими курьера. Что с ним произошло по пути из Одессы в Москву, осталось тайной.
В городе установилось тревожное мрачное ожидание. Толпы людей приходили на Соборную площадь, сутками мерзли на февральском ветру, под мокрым снегом и дождем. Одни уходили, другие приходили, обменивались короткими угрюмыми репликами.
– Ну, как?
– Без изменений…
Кто-то радовался и этому. Кто-то горестно вздыхал. Время от времени в толпе проносился шепоток, и взгляды обращались на подъезжающий к дому Папудова экипаж.
– Доктор приехал…
– Сам профессор Усков…
– Видать, дела плохи…
– Неужели нет никакого средства…
