Джон Карр - Месть «Красной вдовы»
Машина тихо въехала на Керзон-стрит. Полицейская машина уже ждала их недалеко от дома; два человека в штатской одежде вышли из нее, и Местерс дал им указания. Г.М. нажал кнопку звонка и, отведя одного полицейского в сторону, тихим голосом проинструктировал его. Шортер открыл дверь, а Джудит, очень радостная, вышла им навстречу.
— Вы знаете, только что отпустили Аллана — нам телефонировал шеф полиции. Аллан скоро будет здесь. Он свободен, вы слышали?! Выходит, не оказалось достаточных доказательств!
— Да, да! Можете нам не рассказывать, — мягко остановил ее Г.М. — Я верил, что так и будет, и сам посоветовал отпустить вашего брата. Вы огласили эту новость?
— Да, конечно! Я плохо поступила?
— Нет. Как домашние приняли ее?
Она поглядела на него с опаской.
— Ну, все обрадовались, кроме Изабеллы, по правде говоря…
— Где она сейчас?
— В своем будуаре с доктором Целламом и Арнольдом, как вы распорядились. Остальные еще ужинают. Прошу вас, входите.
Все сняли пальто. Атмосфера этого дома была невыносима. Но все же Терлен улыбнулся Джудит и вместе с Г.М., сэром Джорджем и Местерсом вошел в столовую.
Казалось, полностью повторяется вчерашняя сцена, если не считать нескольких пустых стульев.
На столе горели свечи. Равель и Керстерс сидели друг против друга, но чувствовалось, что они враждебно настроены. Двойная дверь, которая вела в «Комнату вдовы», была закрыта.
— Добрый вечер, — приветствовал их Г.М., — вы еще ужинаете? Не будет ли кто-нибудь из вас любезен зажечь свет в «Комнате вдовы»? Я хотел бы показать вам, как умер несчастный Бендер.
Наступила мертвая тишина. Джудит, очень бледная, прислонилась к столу.
— Что же…
— Нет, это вовсе не шутка, — подтвердил Г.М. — Ну, Местерс, зажгите свет и достаньте все предметы из портфеля.
Местерс, пытаясь улыбкой скрыть волнение, направился в «Комнату вдовы». Было слышно, как он шел крадучись в темноте, после чего вдруг появился свет в конце коридора. Потирая лоб, инспектор возвратился, объявив:
— Сцена готова, сэр!
— Хорошо! Пойдемте туда, — сказал Г.М.
Они направились в комнату, по Джудит отказалась от руки Терлена. Кровать походила на покинутый корабль; поломанная мебель была вынесена, остальная находилась на старых местах.
— У стола осталось четыре стула, — сказал Г.М. — Принесите остальные из столовой, нужно, чтобы все присутствующие могли сесть. Итак, стул «Господина из Парижа» сломан. Поставим другой на то место, где он вчера находился, у края стола, на линии окна… Отлично! Мистер Равель, не сядете ли вы на этот стул? Хорошо! Вы сейчас находитесь точно на том месте, где сидел Бендер, когда он был отравлен…
Равель быстро встал, по Местерс заставил его снова сесть:
— Не бойтесь, мистер Равель, сэр Генри утверждает, что опасности нет!
Местерс разложил на столе необычные предметы: шприц для инъекций, охотничий нож, бутылочку, выдувную трубку, смятую девятку пик, кусочек пергамента и одну шелковую нить.
Г.М. зажег трубку и, глядя на эти предметы, произнес:
— Посмотрите, вот следы двух самых наигнуснейших и наиподлейших преступлений, какие я когда-либо встречал в своей практике. Но эти следы нам все же кое-что открывают!
— Не хотите ли вы, чтобы и остальные пришли? — спросила Джудит.
— Нет, — сказал Г.М., — пока еще нет. Через несколько минут я вам объясню, как совершилось преступление, а кто-нибудь из вас расскажет это мисс Изабелле. Результаты нашей беседы, если наши предположения подтвердятся, будут интересны, а высказывания мисс Изабеллы — еще более. Но минуту внимания… Сегодня после полудня мне вдруг пришло в голову, что факты, относящиеся к этому делу, логически не связаны между собой. Я заметил, что одна деталь, одна, на первый взгляд, не имеющая значения деталь, меняла все с самого начала. Трюк, которым воспользовались для убийства Бендера, так прост и так несложен, что мы оказались неспособными увидеть истину, хотя она и была у нас перед глазами. Когда Местерс прибежал ко мне в канцелярию и рассказал, что Бендер из профессиональной добросовестности счел аппендицит не серьезной для себя болезнью, я не захотел прислушаться к словам инспектора, который, сам того не зная, держал в руках ключ к разгадке. Однажды у Бендера случился приступ аппендицита, но он продолжал исполнять свои обязанности в больнице и никому ничего не сказал. И мне надо было связать этот инцидент с его поведением в тот злополучный вечер, ведь я видел, до какой степени он был возбужден, точно находился под действием какого-то наркотика. Я должен был все понять, когда видел, как он ел…
— Но он ничего не ел, — сказала Джудит, — только немного супа.
— Супа? Ясно! Как это я не понял! И вы ни о чем не догадались, когда Ментлинг давал свои показания! Вспоминаете ли вы? Ментлинг неожиданно вошел в то время, когда Бендер брился. Тот вздрогнул и порезался бритвой, и при этом весь умывальник был испачкан кровью. Как вы считаете, может ли маленькая царапина залить кровью весь умывальник, да так, чтобы ни одна капля не попала на одежду? Почему в умывальнике было столько крови? Откуда она? О чем, значит, Бендер умолчал?
— О чем?! — нетерпеливо спросил Местерс.
— Бендер полоскал рот и умолчал о том, что зубной врач вскрыл у него нарыв на десне.
Глава 19
Наручники на руках
Местерс пробормотал:
— Я начинаю понимать.
— Теперь вам все кажется очень просто, не правда ли? Я не переставая твердил вам, что во внутреннем кармане фрака Бендера лежала не только записная книжка, но и какой-то еще другой предмет. Только сегодня днем я понял, что это могло быть. Что может поместиться во внутреннем кармане помимо записной книжки? Отвечайте! О чем бы вы подумали, увидев набитый карман?
Терлен попытался вспомнить:
— Когда я увидел Бендера, я сначала подумал, что он носит в кармане фляжку.
— Было бы более ценно, если бы вы сразу это сказали! Понимаете ли вы, как было совершено убийство? Требовалось только помнить все эти подробности. Я с самого начала утверждал, что Бендер не проглотил яд, поскольку кураре, принятый таким путем, не ядовит. В основном я был прав. Но о чем я не подозревал и что никто не проверил — это маленькая ранка под зубом мудрости, которая образовалась в самый день смерти. Значит, яд попал прямо в систему кровообращения и убил его скорее, чем это сделала бы инъекция. И аутопсия, конечно, ничего не обнаружила: прокол ножом оставляет в десне незаметный след. Вы помните, Местерс, мы решили, что яд должен был проникнуть через маленькую царапину, оставленную бритвой на шее, так как голосовые мышцы были сразу поражены. Ясно… Только паралич наступил через десну. Действительно, я искал самые невероятные пути и не подумал о простейшем из всех. Человек вынул фляжку из кармана и выпил лекарство, не зная, что оно отравлено. Между тем, если бы я выпил это же самое лекарство, оно не причинило бы мне ни малейшего вреда. Лекарство было смешано с кураре. Бендер сидел за этим столом, а Гийо смотрел на него, стоя за окном… Понимаете ли вы теперь? Гийо видел, как Бендер выпил, зашатался и упал на пол. Может быть, он видел в тот вечер, когда было совершено убийство, того, кто дал ему эту бутылочку с лекарством. Какое значение имело при такой ситуации чье-то алиби? Бендер носил яд с собой. Когда инъекция кокаина или новокаина, сделанная врачом для смягчения боли, перестала действовать, Бендер выпил, так как кто-то ему сказал, что к шерри-бренди надо подмешать болеутоляющее средство.
Сэр Джордж воскликнул:
— Но откуда же, черт возьми, преступник мог знать, что Бендер не выпьет глоток для успокоения раньше, чем он войдет в эту комнату? И каким образом фляжка украдена после смерти? А также записная книжка?
— Мисс Изабелла Бриксам нам это объяснит, — спокойно ответил Г.М. — Пойдемте наверх и послушаем, что она нам скажет! Идите все и не пугайтесь: видите, нет больше ничего ни страшного, ни странного, ни опасного в этой, назовем ее так, проклятой комнате: призраки, созданные вашей фантазией, исчезли. Разве вы не радуетесь такой развязке?
Джудит Бриксам удалилась, кусая губы. Она была очень бледна, только на скулах у нее выступили два больших красных пятна. Равель не отрываясь смотрел на стол, а лицо Керстерса было лишено всяких эмоций, как и лицо Г.М.
Не произнося ни слова, все двинулись за Местерсом. Терлен понимал, что предстоит что-то ужасное. Пройдя через холл и поднявшись по ступенькам, покрытым толстым ковром, они услышали чей-то голос. Это был тихий голос доктора Целлама, и он прозвучал тем более странно, что нельзя было разобрать ни одного слова. Г.М. сделал всем знак молчать, и они бесшумно пошли по красному ковру. От нескольких произнесенных кем-то слов Терлен вздрогнул, а Джудит чуть не вскрикнула, но Местерс вовремя зажал ей рот своей рукой. Прежде чем Терлен успел вымолвить слово протеста, он оказался перед будуаром Изабеллы Бриксам. Все остановились, точно окаменевшие.
