Екатерина Островская - Сверх отпущенного срока
В голову пришла мысль о том, что прибыл сюда в одном костюме, а теперь уже зима. Хоть в Москве и нет особого мороза, все же выходить из дома без пальто вряд ли осмотрительно. Скорее всего Максим Михайлович отдаст ему какое-нибудь со своего плеча, как в давние годы господа дарили слугам отслужившие свой век вещи.
На барной стойке в гостиной стояла бутылка коньяка. Алексей наполнил пузатый бокальчик наполовину и устроился с ним в кресле, где еще недавно спала медсестра. Грел коньяк в ладонях и пил маленькими глотками. Как ни странно, но вскоре ему показалось, что горло почти не болит и глотать стало значительно легче.
Он вытянул ноги, положив их на журнальный столик, накрылся пальто Потапова — возвращаться в спальню не хотелось, да и спать тоже. В огромной гостиной горели лишь лампочки над барной стойкой. Тишина стояла и в комнате, и во всем доме. Вроде вполне уютно… если бы это был его собственный дом. Но кресло, в котором Алексей сидел, ему не принадлежало, стол, на котором лежали его ноги, вероятно, стоил столько, сколько ему, ежевечерне выходя на сцену, не заработать за полгода, и даже пальто, которым укрылся, чужое. Не говоря о коньяке, который он только что выпил.
Зазвонил мобильный, данный ему на время. Дальский взглянул на экранчик — вызывавший номер не был записан в память аппарата, а потому отвечать не имело смысла. Телефон звонил еще и еще. Коньяк в бокале закончился. Алексей хотел наполнить его снова, но подниматься было лень, к тому же менять удобное положение не хотелось.
За окнами раздался звук подъехавшего автомобиля. Даже, кажется, не одного. Затем где-то за стенами прозвучали быстрые шаги. Такие быстрые и громкие, словно по коридору бежали несколько человек. Он обернулся к двери. И тут же в гостиную влетели Федотов, Светлана, еще какие-то люди, среди них генерал полиции в фуражке, похожей на гусарский кивер, и Денис.
— У-у-ф… — оторопело выдохнул полицейский генерал.
А Федотов просто вытаращил глаза, словно не узнал человека, закинувшего ноги на журнальный столик.
Светлана Валерьевна бросилась к Алексею и обняла.
— Слава богу… — прошептала она, быстро целуя его. — Надо же, мы все вне себя от ужаса, а он преспокойненько виски пьет…
— Коньяк, — уточнил Дальский, отстраняя от себя жену Потапова, чтобы беспрепятственно поставить ноги на пол.
Обвел взглядом вошедших, но в глаза бросилась лишь бледность Дениса, у которого тряслись губы.
— Что случилось? — спросил Алексей удивленно.
— Максим Михайлович, вы все время дома были? — спросил Федотов. — Никуда не уезжали?
— Хотел на пресс-конференцию ехать, но потом передумал.
— Ну, хоть сердце отпустило… А то вы позвонили, что уже едете, предупредили о возможном опоздании минут на двадцать. Мы там ждем, ждем… Я уж сам начал беседу, как мог. А потом смотрю: журналисты засуетились, всем звонят, кричат чего-то, галдят, перезванивают, забегали туда-сюда…
— Да в чем дело-то? — не понял Алексей.
— Так им это… сообщили, будто вас на трассе вместе с охраной взорвали.
Глава 11
Никто не знал ничего точно.
Известно лишь было, что «Бентли» отъехал от резиденции без сопровождения, но на трассе автомобиль показался уже с двумя «Гелендвагенами» охраны. Кортеж, как обычно, шел к Москве на высокой скорости по разделительной полосе. Когда до кольцевой оставалось не более километра, прогремел взрыв. Причем такой силы, что лимузин подбросило и швырнуло влево, в лоб мчащейся навстречу фуре, груженной стройматериалами. И тут же в «Бентли» врезался идущий следом «Гелендваген». Произошел второй взрыв — рванул бензобак лимузина. Вспыхнули «Бентли», внедорожник с охраной и фура. «Гелендваген», шедший впереди, развернулся и поехал назад. Правда, сразу приблизиться к месту происшествия не удалось, потому что на трассе мгновенно образовалась пробка. Когда водитель и телохранитель, находившиеся в первой машине, смогли подбежать, столкнувшиеся автомобили уже догорали. Погибли трое человек, находившиеся в «Бентли», четверо во внедорожнике, водитель фуры и его напарник.
Взрыв, по мнению экспертов, случился внутри бронированного лимузина, его мощность в тротиловом эквиваленте от полутора до двух килограммов. А это очень много, если учесть, что устройство заложили в замкнутое пространство, ограниченное бронированными листами. Бензобак «Бентли» был прикрыт броней снизу, а с других сторон не защищен, а в нем, когда он заполнен полностью, около ста литров бензина.
Трупы внутри лимузина выгорели так, что опознать невозможно. Водитель и охранник из первого внедорожника сообщили, что в «Бентли» должны были ехать Потапов и Герман Владимирович, а за рулем находился водитель Сергей. Во второй сгоревшей машине трое телохранителей и шофер.
Весть о вероятной гибели всесильного олигарха в эпоху всеобщей телефонизации общества разнеслась мгновенно. Все радиостанции в ФМ-диапазоне прервали передачи и сообщили о происшествии. Телевизионные каналы в экстренных выпусках новостей проинформировали зрителей о возможности того, что в лимузине олигарха мог находиться сам Потапов. Все средства массовой информации ждали официального заявления.
— Что делать будем? — немного растерянно спросил генерал полиции.
Дальский уже сидел за столом и, хотя был ошарашен страшным известием не меньше остальных, сообразил сразу. Может, от того, что решения ждали именно от него.
— Для начала надо закрыть ворота резиденции, усилить охрану. Никого из дома не выпускать. Каждому находящемуся на территории сдать имеющиеся мобильные телефоны. Кроме того, необходимо отключить внутреннюю АТС и блокировать городские номера, исключение сделать для моего рабочего офиса. Официальных сообщений пока никаких, кроме подтверждения факта взрыва. Но пусть в прессу просочится информация о моей гибели…
— Зачем? — не понял генерал.
— Федотов, останься! — приказал Алексей. — А все остальные займитесь тем, что велено.
Когда в комнате остались лишь Федотов с генералом, Дальский объяснил свое решение: «Если организаторы покушения узнают о своем промахе, они подготовят нечто иное, что предвидеть вряд ли удастся. Зато, введя злоумышленников в заблуждение, мы получим время на расследование преступления и на выявление личности заказчиков».
— Я думаю, что причиной покушения является ваша коммерческая деятельность, — заявил генерал.
По его решительному лицу можно было понять, что полицейский начальник твердо верит в то, что сказал. Личная жизнь олигархов никого не должна интересовать, считал он, даже тех, кому необходимо знать некоторые интимные подробности по долгу службы. Других версий у генерала не было, а потому он произнес уже совсем деловым тоном:
— Давайте подумаем, как нам скоординировать совместную деятельность по поиску преступников и по предупреждению возможных последующих попыток покушения.
Федотов позвонил начальнику службы безопасности корпорации, который уже ждал в вестибюле. Тот вошел в комнату вспотевший от напряжения: вероятно, ему казалось, что его тут же уволят без выходного пособия. Но кричать на него никто не стал, а тем более топать ногами и увольнять. Ему объяснили задачу, и начальник службы безопасности с генералом удалились, обсуждая план совместных действий.
— Максим Михайлович, зачем вам нужно объявлять о своей смерти? — спросил Федотов, когда остался наедине с Дальским. — Ведь уже сейчас, после известия о взрыве, рост стоимости наших акций не просто прекратился, цены на них рухнут, да так, что мало не покажется. Упадут цены на продукцию, уменьшатся активы, придется сворачивать некоторые проекты, сокращать персонал предприятий… — Ой! — вспомнил он и схватился за голову. — У нас ведь теперь и акции «Металл бразерс». Если они покатятся под горку, то нам вовек проблем не расхлебать. Может, дать команду, чтобы наши брокеры на всех площадках начали сбрасывать эти акции? Если за день успеем, то не так уж много потеряем.
— А не было ли именно это целью покушения? — напрягся Алексей. — Может, кто-то очень хочет, чтобы мы и другие держатели акций начали сброс, чтобы взять за гривенник то, что стоит сто баксов?
Федотов вздохнул. Подобная мысль не пришла ему в голову, и спорить он не стал.
А Дальского вдруг осенило.
— Да, акции «Росинтерна» рухнут, но и «Металл бразерс» тоже. Однако мы не будем выставлять их на торги, наоборот, начнем скупать ценные бумаги «Металл бразерс», когда показатели достигнут минимального уровня. Через сколько дней это возможно?
— Максимум — неделя. А скорее всего дня через три-четыре. Потом, когда станет ясно, что такой гигант рухнуть не может, цены опять поползут вверх. Если бы мы просто приобрели у них двадцать пять процентов акций, то они имели бы средства подняться самостоятельно, а так придется использовать внешние заимствования. От десяти процентов акций «Росинтерна» компания избавится уже завтра, понимая, что еще через день потеряет больше.
