Валерия Вербинина - Званый ужин в английском стиле
Все шло к крупной ссоре, и тут в разговор вмешалась Анна Владимировна, которая тоже полагала, что пора вызывать полицию, поскольку госпоже баронессе до сих пор ничего не удалось выяснить. К ней присоединились несколько гостей, и завязалась перепалка. Антуанетта, которая, очевидно, поняла, о чем идет речь, стала возмущаться по-французски и требовать справедливости. Корф пообещал ей, что они сделают все, чтобы найти убийцу. Графиня Толстая выразилась в том смысле, что ей совершенно ясно: поиск преступника не под силу госпоже баронессе, о чем она, впрочем, догадывалась с самого начала. Анна Владимировна тотчас с ней согласилась, и тут Александр в довольно язвительной форме позволил себе пройтись насчет ее умственных способностей, которые вряд ли позволяют ей оценивать способности других. Возмущенный Митенька тотчас встал на защиту матери, и буквально в следующее мгновение барон Корф вызвал его на дуэль.
— Как интересно! — восхитился Билли. — Они что, и в самом деле будут стреляться?
Амалия испепелила его взглядом и ускорила шаг. Она отлично знала, как стреляет ее бывший муж, и не сомневалась, что дуэль имеет все шансы закончиться самым скверным образом для любого его противника.
«Что за характер, боже мой, что за характер! — думала она, входя в большую гостиную. — Гордец, строптивец, снаружи — лед, а в глубине — такой огонь… И ведь он прекрасно понимает, что не прав, но никогда, никогда в том не признается! Ах, щучья холера!»
Завидев Амалию, к ней сразу же бросилась испуганная Антуанетта Беренделли.
— Мадам, мадам! Они поссорились! Поговорите с ними, они никого не хотят слушать!
Корф и юный Митенька стояли друг против друга в центре гостиной; остальные столпились вокруг них. Амалия прежде всего почему-то увидела круги под глазами Александра, но барон держался так же непринужденно, как и всегда. Константин Сергеевич оставался несколько в стороне, скрестив на груди руки и словно показывая, что происходящее его ничуть не касается. Павел Петрович побелел как полотно, Анна Владимировна, судя по всему, была близка к обмороку.
— Господа, может быть, хватит? — сердито спросила Амалия.
— Нет! — отрезал барон.
— Нет! — в запальчивости повторил Митенька. — Этот человек пришел к нам в дом, мы встретили его, как гостя… а он позволяет себе… Черт знает что он себе позволяет! — прибавил юноша в сердцах.
Графиня Толстая иронически улыбнулась. Ах, как дурно воспитан юноша! Только зря он поссорился с Корфом — барон не тот человек, которого можно оскорбить безнаказанно.
— Господа, зачем? Успокойтесь, — лепетал растерянный Иван Андреевич.
Но его уговоры не производили эффекта.
— Господа, господа! — твердил доктор. — Здесь дамы! Мы все устали, совсем недавно произошло ужасное событие… Не надо усугублять, господа!
— Мне нужен секундант, — отрезал барон. На доктора он даже не смотрел. — Ваше превосходительство!
Иван Андреевич вздрогнул, изменился в лице, отшатнулся к своей супруге, словно искал у нее защиты, и воскликнул:
— Нет, нет!
— Кстати, мне тоже нужен секундант, — важно заявил Митенька, поправляя очки. — Владимир Сергеевич! Вы, как я понял, не деретесь на дуэлях, но сегодня ничего подобного от вас не понадобится. Будьте моим секундантом!
— Что ж, если вы так настаиваете, вряд ли я могу отказаться, — отвечал тот.
— Сударь, — пролепетала Анна Владимировна дрожащим голосом, — да вы что? Как же можно?
— Это будет занятно! — добавил Владимир Сергеевич, обращаясь к адвокату.
— Не вижу ничего занятного, — пожав плечами, обронил тот. — И охота тебе тешить себя всяким вздором? — он говорил с братом, но отчего-то его слова услышали все.
— Доктор у нас уже есть, — объявил барон Корф. — Так что с моим секундантом? Раз Иван Андреевич отказывается, может быть, вы, Константин Сергеевич?
— Благодарю вас, сударь, — изобразил Городецкий легкий поклон, — но, должен признаться, я не охотник до такого рода развлечений.
— А жаль, — сухо ответил Корф. — Павел Петрович на роль секунданта не подходит из-за родства с моим противником, доктор нам понадобится в другом качестве…
— На меня не рассчитывайте! — сердито крикнул Венедикт Людовикович. — Даже если вас убьют, я и пальцем не пошевельну!
— Если меня убьют, — недобро усмехнулся Александр, — ваши услуги мне точно не пригодятся. Так кто будет моим секундантом? Никита Иваныч больше подходит для аккомпанирования дамам… — Улыбка барона стала еще злее. — Придется уж вам, ваше превосходительство.
Иван Андреевич испуганно замахал руками, но было уже поздно.
— Молчание — знак согласия, — кивнул Корф, который не обратил никакого внимания на его протесты. — Стреляемся сейчас же. Никаких отсрочек!
Варенька, открыв рот, молча переводила взгляд с одного человека на другого…. Амалии даже сначала показалось, что глупышка зачарована тем, что сейчас при ней случится самая настоящая дуэль, а ведь раньше она могла прочитать о чем-то подобном лишь в книжках… Злость захлестнула молодую женщину. Неужели девчонка не понимает серьезности происходящего? Не догадывается, что ее кузена могут убить, а если даже ранят, это заставит его родителей поседеть? Но, похоже, она действительно ничего не понимает…
— Мне кажется, — нерешительно заметил Владимир Сергеевич, — вы узурпируете права секундантов.
— А, да подите вы к черту! — отмахнулся Корф. — Стреляемся на пистолетах, десять шагов. Можно и двенадцать, если юноша трусит, — с презрением прибавил он.
— Я не трушу! — вскинулся Митенька.
— Вот и прекрасно, — отрезал Корф и обернулся к Билли. — Ключи!
— Вы никуда не пойдете! — вмешалась Амалия. — Александр, вы сошли с ума!
— Напротив, — парировал тот, — я совершенно в здравом уме и твердой памяти, хоть сейчас завещание пиши. Ключи!
— Вы хоть понимаете, что вы делаете? — Амалия топнула ногой. — Это убийство!
— Это не убийство, это дуэль, — возразил барон хладнокровно.
— Я запрещаю вам! — вспылила Амалия. Никогда бы она не позволила себе такого, тем более на людях, но сейчас…
Александр обернулся и смерил ее взглядом.
— Мне очень жаль, сударыня, — промолвил он с ледяной вежливостью, — но у вас более нет власти приказывать мне делать что-либо.
Анна Владимировна зарыдала. Глаша с оцепенелым видом стояла в дверях. За ней в проеме виднелись любопытствующие физиономии горничной Наташи и лакеев.
— Нам нужны два пистолета, — объявил Владимир Сергеевич, которого все происходящее явно забавляло.
Амалия взглянула на него с ненавистью.
— Что там с пистолетами? — поддержал его барон. — Господа секунданты, распорядитесь!
На Павла Петровича было страшно смотреть. Он затравленно покосился на Амалию и вышел в сопровождении секундантов. Через минуту они вернулись, неся небольшой ящичек. Завидев его, Анна Владимировна зарыдала еще громче.
— Боже мой, — шептала Антуанетта, совершенно потеряв голову, — да что ж такое-то?
— С меня довольно, — сказала вполголоса графиня Никите. — Пусть глупцы делают что хотят, но лично я уйду отсюда при первой же возможности.
— Будем стреляться в саду, — сказал Александр. Он подошел к Билли и протянул раскрытую руку. — Ну? Ключи, любезнейший!
Билли вопросительно поглядел на Амалию, и та отрицательно покачала головой. Однако оказалось, что она недооценила своего бывшего мужа. С ловкостью, которой от него Амалия совершенно не ожидала, тот вывернул американцу кисть и уложил его на пол, после чего обыскал карманы и нашел ключи. Билли вырвался и вскочил, кипя от бешенства, но Корф уже повернулся к нему спиной и отошел.
— Идем! — коротко бросил он Митеньке.
— Сударь, сударь, — закричала Анна Владимировна, — умоляю вас!
Она вцепилась в его рукав, но барон с гадливой гримасой оттолкнул несчастную мать. В то мгновение все было ему отвратительно: и хлопотливая, серая женщина, и никчемный вечер, и случившееся на нем убийство, и Варенька, которая с изумлением смотрела на него, и гости, жалкие, гнусные людишки, похожие и не на людей вовсе, а на каких-то скользких, мерзких мокриц. Но больше всего он был отвратителен сам себе, а в таком настроении барон Корф оказывался способен на самые дикие, самые жестокие, самые отчаянные поступки. Он знал за собой это качество и обыкновенно старался не давать себе воли, но теперь… Теперь он готов был сокрушить весь свет — лишь потому, что вечер не удался, что все было не так, что сама жизнь не заладилась, и все его попытки вернуть ее в нормальное русло приводили к еще большему разочарованию. Он лишь старался не смотреть на Амалию — вот уж что было выше его сил.
— Боже, — пролепетала Евдокия Сергеевна, — неужели он всерьез?
Амалия сделала попытку задержать своего бывшего мужа, но тот отстранил ее и вышел.
