Лариса Соболева - Раненое сердце – идеальная мишень
Пожилая пара, сидевшая за столом Севы, выехала рано утром. На завтрак Кирилл пришел вместе с Алиной, усаживаясь за стол, спросил:
– Всеволод, ты не будешь против, если наше общество украсит Алина?
– Нет, – улыбнулся Сева, припоминая ночные подсматривания. – Наоборот, я только рад. Доброе утро, Алина. Как спалось?
Она приветливо поздоровалась, была не такая, какой ранее видел ее Сева, а умиротворенной, спокойной. И вообще, она соответствовала слову «женщина», которое вмещает в себя мягкость, красоту, тепло. От современных эмансипе Севу выворачивает наизнанку. Извинившись, Алина подошла к столику с детьми и мамашей.
– Алина любит детей? – чуть ли не умильно спросил Сева. Ведь женщина, любящая чужих детей, это не просто женщина, это уникум.
– Конечно, – ответил Кирилл, – это же ее дети. А с ними нянька.
– Иди ты! – ахнул Всеволод и оглянулся на Алину.
Ничего себе! Привезла с собой детишек, подкинула их няньке, а сама пустилась в разгул. Интересно, у нее есть муж? Наверняка. Потому и приехали они с Кириллом сюда, скрылись от глаз мужа. Правда, теперь за Алину волноваться нечего, она под присмотром няньки. Да и Кирилл ему все больше нравился. Как он вчера Лику отставил, а? Потому что настоящий мужик, не купился на дешевые фокусы. Далеко не все способны отказаться от заманчивого предложения, когда женщина открыто предлагает себя. А вот другие парни…
Лика проследила за Алиной, которая вернулась к Всеволоду и Кириллу, приподняла одну бровь и проронила:
– Кирилл увлекся ею, но я его увлечение поломаю.
– Ты так уверена в себе? – не удержалась от язвительности Кристина.
– Я уверена в своих способах. Не мне – так никому, слышала такое?
– Ты же все равно не стала у него первой, зачем копья ломать? – подзуживала ее Кристина, хотя и не представляла себе, на какой шаг толкает Лику. Впрочем, что бы подружка ни сделала, она останется в проигрыше, почему-то уверилась Кристина. Ей так хотелось посмеяться над ней, как смеялась сама Лика. – Ночь с кем провела?
– Мечтала отдохнуть, но… – вздохнула Лика. – Не получилось. Егор ворвался ко мне, накинулся… как дикарь. Но в этом есть своя прелесть. Ты ощущаешь себя слабой, беззащитной, вся во власти звериной силы, которая подчиняет против воли. И боль, которую ты испытываешь, перестает быть болью как таковой, а возбуждает посильнее ласк. В сущности, одни и те же приемы обезличивают секс, делают его похожим на заученный ритуал. Егор с его хамством и грубостью показал ночью другую свою сторону, наконец я узнала, что такое страсть, неудержимая, жестокая. Оказывается, мне этого не хватало. В результате я получила умопомрачительный оргазм.
Лика говорила правду. Делясь с подругой, она больше прислушивалась к своим ощущениям, нежели пыталась донести их до ушей Кристины.
– Просто ты склонна к мазохизму, милая. – Это был не комплимент. По понятиям Кристины, люди с такими наклонностями психически ненормальные и распутные.
– Может быть, может быть… – задумчиво промурлыкала Лика и спросила без всякого интереса: – А что у тебя?
– Я спала, как младенец, одна, – хлопнула длинными накрашенными ресницами Кристина. – Ну и кто следующий? Эдвард?
– Пока возьму шефство над Всеволодом. Он такой юный, энергичный, немного застенчивый. Думаю, ему не помешают мои уроки, к тому же сейчас модно иметь любовника младше себя.
– Егор тебя убьет.
– Нет, только подогреется. Я поняла, его разогревать надо перед употреблением.
– А Кирилл? Ты же говорила, что его…
– Для Кирилла я приготовила фишку. – Вот когда Лика вынырнула из глубины собственных размышлений и преобразилась в прежнюю стерву. Томной задумчивости как не бывало, видно, равнодушие к ней Кирилла сильно ударило Лику по самолюбию.
– Я опять опоздала, – плюхнулась на стул Любочка.
– Чем ты занималась ночью, что опаздываешь? – подловила ее Лика, надеясь, что та расколется и поведает нечто интимное из своей курортной жизни.
– Ничем предосудительным, – ответила Любочка.
– А что ты считаешь предосудительным? – допытывалась Лика.
– То же, что и все нормальные люди, – отговорилась Люба, приступая к завтраку.
У Любочки на самом деле ничего не было с Эдвардом, после кафе они просто разговаривали до четырех утра. А если бы и было, она не рассказала бы Кристине и Лике, потому что отношения между мужчиной и женщиной не выносят на всеобщее обозрение, это касается только двоих. Любочка, конечно, не девственница, но и не пропитана современным духом сексуальной революции. Она увлеклась, это правда, Эдвард ей очень нравится. Вчера, прощаясь, они лишь поцеловались, причем в первый раз. А что касается постели, так не сразу же! Это только Лика и Кристина помешаны на сексе, никаких ограничений не признают. Люба другая. И Эдвард другой, кстати, он не в восторге от обеих подружек. Украдкой Любочка помахала Эдварду рукой, но Лика жест заметила и тут же подвергла осмеянию Любочку:
– Боже мой! У них, кажется, средневековый роман, пылкий и сентиментальный. Люба, вы только ручкой друг другу машете или?..
– Только, – отбрила Люба, сведя брови. – Это запрещено?
– Не сердись, Любовь, – усмехнулась Лика, отпивая из чашки чай. – В вашем возрасте и в наше время немножко нелепо смотрится лирическая дружба между партнерами.
– Это у тебя партнеры, – отпарировала Любочка холодным тоном. – А у меня будет любимый человек. И заниматься я буду с ним любовью, а не сексом.
– Как ни назови – смысл один, – не обиделась Лика.
Любочка отставила тарелку, выпила пару глотков чая и ушла, извинившись. Явный выпад Любочки не возымел должного действия на Лику, она с прищуром смотрела на Эдварда, чему-то ухмыляясь. «Придумала гадость, – догадалась Кристина. – Бедная Любочка! А Лика – опасная штучка, ее не стоит дразнить». Но поскольку разозлить Лику Кристина надумала в самом конце, то и успокоилась.
Режим на отдыхе практически нигде не отличается: столовая, пляж, номер. Все это можно поменять местами, и в этом случае смысл действительно останется тот же. Ну, иногда вечерами устраивают вечеринки или концерты заезжих гастролеров, а то и вовсе местной самодеятельности. Как раз сегодня обещан концерт, но до него надо пережить однообразный день. А пока, после завтрака прямая дорога ведет на пляж.
Кирилл с Алиной сели в машину и помчались в милицию выбивать справку, которую им бессовестно не дали. Сева ждал членов компании, чтобы с ними пойти на пляж. Вскоре собрались все, кроме Вика. Всеволод переменил решение, пляж никуда не денется, вряд ли днем грохнут одну из кандидаток, для убийства больше подходит ночь, поэтому сказал, что придет чуть позже. Он побежал к Викентию на массаж.
В десять часов утра Руслан прыгнул в катер, за ним Игорь. Двух оперативников он послал в библиотеку изучать объявления в местных газетах за август о сдаче домов. А сам надумал с моря присмотреть домик, схожий с описаниями Харченко, затем отсортировать все подходящие по адресам, только после этого объехать их. Взревел мотор, катер, рассекая море и вздымая пену по бокам и сзади, запрыгал на волнах. Руслан приставил к глазам бинокль. По его просьбе Игорь фотографировал отрезки берега.
– Мартышкин труд! – крикнул Игорь, делая очередной снимок. – Ты не определишь, в каком доме она побывала. Все побережье – в частных домах. Вон, посмотри! Противоположный конец города усыпан частными домами, все они на возвышенностях, оттуда открывается вид на море. В каком доме она побывала? Их сотни.
– Целиком дома сдают немногие, – в ответ крикнул Руслан, так как рев мотора, встречный ветер и шум воды заглушали голоса. – Надеюсь, отыщем. Харченко смотрела его перед переездом, а кто ей показывал? Хозяева домика. И была она там с убийцей. Опишем приметы Харченко, возможно, получим приметы ее парня.
– Все равно мартышкин труд, – не согласился Игорь. – Нужен хотя бы примерный ориентир. Без него мы до следующего лета будем делать обходы.
– Ориентир? Харченко говорила, что из того дома открывается вид на море и слышен шум прибоя. Слышишь? Шум прибоя! Разве это не ориентир? На противоположном конце города прибой не слышен.
– Если ты считаешь эту примету отличным ориентиром, то я пас.
– За черту города идем? – повернулся к ним водитель.
– Да, – крикнул ему Руслан. – Прилегающий поселок надо посмотреть. А потом поедешь в другую сторону.
– В другой стороне дома отдыха, лагеря, – отозвался водитель.
– Знаю, но между ними и поселки стоят, и дачи. Гони.
– Позвоночник у тебя завидный, – выговорил Вик, разминая Севе спину.
– А моя сеструха делала у тебя массаж? – спросил Сева.
– Конечно.
– И осталась довольна? – а подразумевал он вовсе не массаж. – Ей трудно угодить.
– Не знаю. Она дней пять подряд приходила ко мне по утрам, потом перестала. Кстати, твоей сестре надо заняться своим позвоночником серьезно, я говорил ей, но она к моим словам отнеслась наплевательски.
