Аркадий Гендер - Траектория чуда
— Пойдем спать, — сказала Галина.
— Да, — ответил я. — Пойдем.
Я с трудом встал, нашел-таки силы подняться на второй этаж, поцеловал, как примерный папашка, сопящую во сне Юльку, спустился, на ходу раздеваясь, и еле добрел до нашего дивана. Я только успел обнять привычно свернувшуюся рядом Галину, и провалился в сон.
Глава 8. Шантаж
Вторник
Чтобы пораньше выехать, встали, чуть свет. Получается, мы с Галиной спали в лучшем случае часа четыре. Сами ходили, как сонные мухи, а Юлька вообще, по-моему, так и не проснулась, — и умывалась, и завтракала, находясь в совершенно сомнамбулическом состоянии. В машине же она в момент снова заснула, свернувшись калачиком на заднем сиденье, и так дрыхла до самой Москвы. Кимарила всю дорогу и Галина, то откинув голову с полуоткрытым во сне ртом назад на подголовник, то свешивала ее на грудь, повисая на ремне безопасности. Мне тоже все время зевалось, да так, что выворачивались челюстные суставы. Но кое-как доехали, благо дорога в эти утренние часы была почти пустая. Дома я быстро помылся, побрился, выпил заботливо сваренного тем временем женой крепкого кофе и, совершенно не зная куда, в восемь тридцать отбыл из дома. Галина, чего давно уже не водилось, провожала меня до лифта и перекрестила на прощание. Интересно все-таки, это она проявляла заботу обо мне или о муже — миллионере? Я вышел на улицу, зябко поежился — после вчерашнего дождя было прохладно. Безумное, жаркое лето, которому, казалось, не будет конца, все-таки заканчивалось. Да, ничто не вечно… Так, куда, собственно, поехать?
Я поехал в контору. Гоха сегодня с утра должен быть у поставщиков, так что я мог спокойно посидеть и подумать в одиночестве. Да и звонить этому интернет-инкогнито надо, разумеется, без свидетелей. Так что, все-таки звонить, не послать из всех подальше с их фотками? Да, можно подумать, что я способен на такое! Кто бы они ни были, эти любители поснимать порнушку, рассчитали они все верно. Это только в книжках да в кино герой, которого вербуют, предъявив фотки забав из его второй, тайной жизни, может, картинно зевнув, выдать что-нибудь, типа: "Жаль, качество плохое, а то моя супруга очень любит такие картинки", тем самым выказав свое полное презрение тщетным попыткам врагов заставить его плясать под их волынку. Я же как только представил, что эти снимки может увидеть Галина, так мне сразу же расхотелось даже думать о том, чтобы игнорировать инструкции шантажистов. "Так это шантаж?" — полоснуло меня холодом по сердцу. Конечно, что же это еще, по-вашему? Кому-то захотелось тратится на дорогостоящую аппаратуру, проникать (хочется верить!) в чужую квартиру, эту аппаратуру устанавливать, снимать, пересылать, в общем, затевать всю эту бодягу за просто так, шутки ради? Ищи дурака! Это шантаж, и вопрос только в том, что им от тебя, Глеб Аркадиевич, надо. Правда, у тебя теперь большие возможности, так что не дрейфь, в крайнем случае откупимся! Я подмигнул себе в зеркале заднего вида, и прибавил газу.
В офисе я зашел в интернет, еще раз полюбовался на кретиническое выражение своего лица на фоне Ташиных гениталий, хмыкнул, процедив сквозь зубы: "Похотливый козел, блин!", и посмотрел на часы — ровно десять. Конечно, несолидно было суетиться и звонить чуть не в первую минуту назначенного срока, но ждать мочи не было. Я снял трубку, набрал номер. После короткой паузы пошли гудки. Я, поневоле считая их, до боли вжал трубку в ухо. Сердце колотилось. На пятом гудке ответили.
— Доброе утро, Глеб Аркадиевич, — произнес мне в ухо искусственный металлический голос. — Мы очень рады, что вы проявили благоразумие, и позвонили нам. Поверьте, вы сделали правильный выбор.
Вот суки драные! Одобряют, стало быть, мою линию поведения! От внезапно прихлынувшей к голове злости я даже как-то успокоился.
— Что вам нужно от меня? — хрипло и неестественно выдал я заранее заготовленную фразу.
— Во-первых, нам нужно, чтобы вы не нервничали, Глеб Аркадиевич, — тоном ласковой бабушки ответил голос. — А во-вторых, нам нужно встретиться, чтобы обсудить ваше положение. Вы готовы?
Мое положение! Как они уверены в том, что я ручной!
— А если я откажусь? — расхорохорился я.
В голосе металлического явственно зазвучали сочувственные нотки:
— Поверьте, Глеб Аркадиевич, от этого никто не выиграет. И, уверяю вас, последствий вы себе просто не представляете.
Сердце опять заныло. Спокойствие и издевательское сочувствие в голосе собеседника пугало. Ладно, в конце концов, что я теряю от встречи? Если только… Да ну, не похитят же меня, на самом-то деле?! А почему нет? Дадут по башке, сунут в багажник и — все. Уф, ужастики прям какие-то! Надо на всякий случай назначит встречу где-нибудь в людном месте.
— Ладно, я согласен, — прохрипел я.
— Прекрасно, вы сделали верный выбор, — одобрил голос. — Вы знаете ресторан "Максима-Пицца" на Садовом Кольце напротив Павелецкого вокзала?
Я знал. Как-то раз мы с Жанной даже там перекусывали. Пицца там, правда, никакая, зато людно.
— Будьте там в двенадцать часов и сядьте за свободный столик у окна. К вам подойдут.
— Кто? — спросил я.
— К вам подойдут, — с нажимом повторил голос. — До свидания, Глеб Аркадиевич.
Трубка замолчала, а я встал и заходил по комнате. Да, конкретно они за меня взялись. И подготовлены отлично — микрокамеры, сообщения без обратного адреса, неидентифицируемый робо-голос, — все вполне профессионально. Может, лучше позвонить в ментуру? Или через Гоху выйти на фээсбэшников? Ну да, и все им рассказать. "И фотки показать", — усмехнулся я про себя. Я еще пару минут что-то комбинировал в мозгах, пытаясь найти лазейку из безнадежной предопределенности моих действий в соответствии с чужой злой волей, но внутри уже знал, что поеду. И никому звонить не буду. Разве что Таше, но не сейчас. Я был полностью в предыдущей встрече.
В назначенное время я вошел в пиццерию. Посетителей было немного, и я без проблем занял одно из пустующих мест у окна, заказал кофе и минеральную, и принялся ждать. Через большие слегка затемненные стекла были прекрасно видны все подходы и подъезды к ресторану. Кем бы он ни был тот, кто придет ко мне, он не мог остаться незамеченным. В каждом попадавшем в поле моего зрения я с замиранием сердца пытался угадать порученца шантажистов. Но большинство людей за окном просто проходили мимо, а среди единиц, заходивших в пиццерию, одиноких богато одетых мужчин криминальной наружности, каковым стереотипом я рисовал себе визитера, не было. Но вот подъехал черный Сааб с начерно тонированными стеклами, из него вылез здоровый стриженный верзила в темных очках, и вразвалочку направился ко входу. Вот и он. Я напрягся. Но верзила у самой двери свернул и скрылся за углом. Черт! Я выдохнул, и посмотрел на часы. Была уже четверть первого. И в эту же секунду сзади меня раздался чей-то насмешливый голос:
— Решили перекусить, Глеб Арадиевич? Можно к вам?
Я обернулся, и от неожиданности даже подскочил на скамье. На меня, улыбаясь, смотрел своим фирменным нагловатым взглядом Лориэль Шаликович Степанов. На нем, как и во время первой моей с ним встречи, был не по погоде плотный пиджак, правда, другая. Не дожидаясь ответа, он уселся напротив меня, водрузив на стол аккуратный тонкий портфель.
— Ну, что вы смотрите на меня, как на фокусы Игоря Кио? — вывел меня из состояния ступора он. — Здравствуйте! Да, да, это я к вам с поручением.
— Здравствуйте, Лориэль…, - с натугой начал я, но он перебил меня.
— Лорик, просто Лорик! — сказал он, подтверждая слова энергичными рубящими движениями кистей рук.
Он был полон жизни и задора, а я сидел, как вареный. Вот она, расплата. Все надежды на то, что шантажисты окажутся мелкими — по меркам моих новых финансовых возможностей — вымогателями, рухнули. Эти знали про меня все. Тем временем Лорик достал из сумки миниатюрный даже по современным меркам ноутбук, раскрыл его и, щелкнув парой клавиш, повернул ко мне. Весь экран ноутбука был усеян симпатичными эдакими значками, обозначающими один из форматов цифровых фотографий. Кажется, я знал, что это за фотографии.
— Три из них ты уже видел, — с улыбкой подтвердил мои догадки Лорик. — Будешь смотреть остальные?
Вот так, он мне уже тыкает. Приемчик, описанный в литературе — подавить противника, морально унизить его, заставить общаться на своем языке.
— Нет, — выдавил из себя я.
— Ну да, не здесь же, — хохотнул он. — А то народ сбежится. Такого даже в "Хастлере" не увидишь.
Вот, сволочь! Ему не достаточно бессилия оппонента, этот любит поиздеваться.
— И что же вы хотите, Лорик, — спросил я, подчеркивая обращение "вы", но на Лорика это не произвело никакого впечатления.
— Прежде, чем я скажу, что я хочу, я расскажу тебе одну вещь, которую вам с теткой забыли рассказать в субботу там, у нас в конторе. То есть, забыли, понятно, умышленно, потому что до дня официального оглашения завещания это — большой секрет. Я тебе открою этот секрет сейчас для того, чтобы ты четко представил себе всю глубину своего падения в случае, если откажешься от моего любезного предложения. Ну что, готов слушать?
