Андрей Константинов - Дело о дуэли на рассвете
Чем старше женщина, Светуля, тем меньше ей требуется слов.
— Где-то я уже слышала эту историю. — Потирая изящным движением висок, я пыталась стимулировать мыслительный процесс. — Ну, конечно, мне ее рассказывал Скрипка!
Горностаева вскрикнула нечеловеческим голосом, и тут до меня дошло.
— Валентина! Ты с ума сошла! Неужели ты подумала, что я и завхоз?! Что завхоз и я, что мы со Скрипкой?! Это же просто не передать словами! Ты обезумела, Валентина!
— А что я должна была думать?!
— Все что угодно, только не это!
Лицо Горностаевой приняло совершенно не подобающее для общественного места выражение. Хорошо еще, что неумеренное табакокурение сказалось на тембре ее контральто, и бредовый монолог не долетел во всех подробностях до соседних столов. Валентина бормотала, что не верит ни единому моему слову, живописала меня как коварную соблазнительницу, приплела для образности мать Эдипа и еще одну, более известную широким слоям народонаселения, мать. Кроме того, она обвинила меня в использовании физиологических ресурсов Скрипки с корыстной целью омоложения. В итоге воодушевленная собственным красноречием Горностаева разревелась и убежала, так ни разу не откусив душистую слойку.
— Хотите, поделим пополам? — как ни в чем ни бывало спросила Светка.
— Боюсь, — честно призналась я. — Горностаева все вокруг забрызгала ядовитой слюной.
Завгородняя с сомнением посмотрела на слойку и с несомненным уважением на меня.
— А знаете, Марина Борисовна, доживи я до ваших лет, была бы счастлива, что мне закатили такую сцену ревности.
Комплимент показался мне весьма сомнительным, но я нашла в себе силы улыбнуться.
Покидая «Рио», я спиной чувствовала телячий восторг молодого человека, провожающего меня глазами.
«Ха! — сказала я себе. — Два-ноль в пользу ветеранов!»
***
Горностаевой в конторе не оказалось.
Не явилась она на работу и в последующие два дня. Зато Скрипка, как нарочно, постоянно попадался мне на глаза. В среду он пригласил меня в «Рио», опередив Завгороднюю, — еще бы, его приглашение отобедать вместе последовало, когда нормальные люди еще переваривают завтрак.
— Это потому что мне нужно заручиться вашим согласием заранее. Я готовлю для вас сюрприз, — тоном дипломатического посланника объяснил он.
Я подумала о Горностаевой. Имея Скрипку в поклонниках, так и тянет закурить в неположенном месте.
В кафе, усадив меня за столик, Скрипка скрылся в неизвестном направлении на долгих десять минут. Я уже не была так непростительно беспечна, как в прошлый раз, и сразу заметила устремленный на меня пылкий взгляд. Устремлял его все тот же приятный молодой человек. Теперь я занимала даже более выгодную позицию — спиной к окну, когда второй подбородок явно проигрывал в выразительности глазам. Я позволила себе пару раз наградить кавалера мимолетной улыбкой, а заодно получше его разглядела.
Судя по всему, невысокий, но крепкий. Нос с горбинкой. Волосы русые.
Одет неброско — темные брюки, пиджак. Клерк? Бизнесмен? В любом случае третьей чарующей улыбки он от меня не дождался, потому что был заслонен завхозом Скрипкой.
Запыхавшийся Алексей протянул к моему лицу гигантский букет дико вонючих лилий, перевязанный немыслимыми бантами и осыпанный безвкуснейшими блестками.
— Это вам, Марина Борисовна, — сказал он и еще ближе придвинул букет к моему носу, чтобы я до полуобморока могла насладиться вонью.
Либо это злонамеренная провокация, либо Скрипка — единственный сотрудник Агентства, который до сих пор не знает, что я не переношу запаха лилий!
— Свежайшие, — самодовольно продолжил завхоз, — только что со склада. — В Агентстве я выделю вам под них вазу из представительского сервиза. Дома подрежете им стебли под струей холодной воды и расщепите концы. Тогда цветы гарантированно простоят дольше недели и…
— Алексей, а, собственно, по какому поводу? — перебила я завхоза.
— А-а, это по поводу того вечера, который мы с вами провели вместе. Того незабываемого вечера, когда я понял, что без вас два доллара цена всем моим историям и всей моей жизни. Марина Борисовна, вы та женщина, которую я нашел…
— Перебрав полгорода, — вставила я.
— Это не важно, главное, что нашел.
Вы — моя женщина! — ничуть не смутился Скрипка. — Ваш муж еще на даче? Я к вам приеду сегодня вечером.
Ужасно не люблю глупо выглядеть. Глупее, чем с лилиями под носом и Скрипкой, набивающимся в любовники, я еще, по-моему, не выглядела никогда.
— Алексей, забирайте цветы и ступайте к Горностаевой. Она из-за вас зарабатывает рак легких и прогулы на работе. — Я старалась говорить как можно спокойнее. Возможно, именно поэтому Скрипка меня плохо понял.
— Не волнуйтесь, Марина Борисовна, Горностаева лежит дома с мигренью и между нами не встанет. Я расстался с нею раз и навсегда. Я знаю, у вас обстоятельства, но мы что-нибудь придумаем.
Под обстоятельствами Скрипка, судя по всему, подразумевал моего мужа Романа и двоих детей — Машку и Сережу.
— И что же мы придумаем?
— До возвращения родственников мы можем встречаться у вас.
— А потом? — Я хотела выяснить, насколько далеко идущие планы у завхоза.
— Обстоятельства всегда пасуют перед высокими чувствами, — с пафосом произнес Скрипка. — Главное, что мы будем вместе. Время от времени.
М— да, вечную любовь он мне не обещал, я окончательно расстроилась и сказала:
— Забирай свой бездарный веник, Леша, и не попадайся мне больше на глаза.
И запомни, никогда не старайся набить себе цену за счет женщин. А пока два доллара тебе красная цена.
— Вы об этом еще пожалеете, Марина Борисовна, — выдохнул завхоз, прижимая к груди отвергнутый букет. — Один раз я уже ударил женщину, в которой обманулся.
Леша Скрипка высоко над головой занес зловонный букет. Не берусь предугадать, что он собирался сделать дальше.
Что бы это ни было, намерениям его помешали. Передом к завхозу, ко мне задом встал мой заочный поклонник. За что и получил по морде от завхоза. Я бы добавила. Не фиг к дамам поворачиваться спиной. Хотя, по всей видимости, у Скрипки была другая мотивировка отвешенной оплеухи. Уточнить я не успела, потому что Алексей стремительно выбежал из "Рио прихватив лилии.
***
Заступника моего звали Миша. Ликвидацию Скрипки он счел достаточным поводом, чтобы усесться за мой столик. Начались стандартные расспросы, от которых меня за сорок пять лет работы женщиной уже начинает поташнивать. Миша казался помоложе меня лет на десять, поэтому, ответив на три-четыре пункта опросного листа, я перехватила инициативу в свои руки, то есть сама стала спрашивать. Позже я, гадая, на чем же все-таки прокололась, пришла к выводу, что для дальнейших действий Михаилу хватило моего полного отчета о месте работы. Ничего не могу с собой поделать. Ну, очень люблю с загадочным видом произносить: «А работаю я Агентстве журналистских расследований Андрея Обнорского». Причем даже если меня не спрашивают о работе, я найду способ, как эту фразу ввернуть. Моя дочка Машка говорит, что мой пафос ее прикалывает.
Миша представился сотрудником правоохранительных органов. А издалека выглядел вполне прилично. Я, правда, невольно оживилась, когда он предложил мне в качестве компенсации за испорченное Скрипкой настроение, сенсационный материал. Миша обещал назвать мне заказчиков и исполнителей убийства президента Северо-Западной нефтяной компании.
— Велика тайна, — пренебрежительно махнула я вилкой, — все и так знают, что Михаил Иванович Ломакин Пупыша завалил.
В ответ Миша так многозначительно хмыкнул и вдобавок-потряс головой, что я вся обратилась в слух. Но он ничего мне не сказал, кроме как:
— Встретимся с вами завтра вечером, поужинаем, а заодно кое-какие документики полистаем.
***
В обязанности начальника архивно-аналитического отдела не входит расследовательская деятельность и работа с конфиденциальными источниками. Но во славу родного Агентства сотрудникам разрешалось время от времени переквалифицироваться. Иногда перед сном я грезила об эксклюзиве. Лавры Спозаранника не давали мне покоя. Так вот, я мечтала, что в один прекрасный день мне попадет в руки сенсационная информация. Самостоятельно проведя расследование, я положу на стол редактора «Явки с повинной» виртуозно написанный текст. Обдумывая возможные последствия своего трудового подвига, я обычно засыпала. Случайный знакомый Миша предоставил мне шанс утереть нос Спозараннику наяву. Многообещающий ужин был назначен на восемь часов вечера следующего дня. Я выбрала рыбный ресторанчик недалеко от дома.
Уже через полчаса после начала ужина я поняла, что до носа Спозаранника мне дотянуться не удастся. Мишаня поймал меня на «интерес», чтобы подвергнуть гнусным домогательствам. Никаких документов не существовало и в помине. Неужели этот сопляк, обещая вручить мне компромат после ночи любви в загородной гостинице, надеялся, что я поверю в их существование?
