Аркадий Лапшин - Паром на Wall Street
- Я же тебе говорила, что ратушу обязательно откроют для экскурсий. Я верила, а ты отказывался сюда идти!
- Ты знаешь, Анжела, это сборище людей не больно похоже на экскурсию – позднее время и толпа чересчур большая…
- Боб, вечно ты ищешь причину, чтобы сачкануть…
Ленивым мужикам нечего путешествовать! Сиди себе дома, смотри Discovery channel!
Мы случайно оказались в самой гуще толпы. Публика состояла из каких-то объединений, связанных пока непонятной нам общностью интересов, возможно принадлежностью к опредёлённому гиду или группе. Люди разного возраста, обоих полов, жизнерадостные, активные. Никого не смущали наглухо закрытые ворота – все уверенно ждали какого-то, вполне вероятно заранее запланированного события.
Внезапно тяжёлые ворота ратуши автоматически открылись, и людской поток практически бесконтрольно, под мониторингом двух полицейских, устремился к ярко освещённому, с настежь открытыми широкими дверями, главному входу ратуши. Никто не проверял пригласительных билетов. Толпа подхватила нас обоих и направила на широкую круговую лестницу, увешанную с обеих сторон картинами и портретами старых мастеров. На втором этаже всем открылось большое фойе со старинными овальными зеркалами в позолочённых рамах. Люди наскоро сдавали плащи и куртки в гардероб. Тут мы уже догадались, что всё происходящее - это не совсем экскурсия. Большая часть людей в вечерних нарядах, у мужчин случались чёрные смокинги, а у женщин - длинные платья. Мы с мужем полностью выпали из общей гармонии нарядов – на нас джинсы и свитера. Мы были насмерть напуганы…
Как нам понять, куда или во что мы влипли? Об отступлении не могло быть и речи: по лестнице продолжали поступать новые и новые люди, в своём активном движении наверх. Невозможно было даже представить наше продвижение против течения. Вместе со всей толпой, мы устремились ещё выше, по следующему пролёту лестницы. Наконец, человеческая река влилась в огромный, с полстадиона зал, видимо предназначенный для больших приёмов и банкетов. Громадные хрустальные люстры, стены и потолок в гипсовой лепке и старинных гобеленах. Под ногами пол из инкрустированного паркета. Деловито работает бригада операторов телевидения. По всему залу разбросаны столики с угощением - «шведский стол»: икра, бутерброды, пирожки, салаты, фрукты и сладости. Девчушки, в коротеньких юбочках и передничках, разносят на подносах бокалы с шампанским трёх видов. Мой муж сходу подхватил два фужера с полусухим. Эх, была, не была, если попрут, то хоть будет ясно, почему нас прогнали…
Вдруг, громкое объявление на непонятном нам немецком языке, за которым, спасибо господу Богу, последовал синхронный перевод на английский, французский и испанский. Оказалось, что перед толпой сейчас выступит мэр города Вена! Ну, мы и попали…
Из получасовой речи мэра, а точнее из её перевода на английский язык, нам, наконец, удалось понять, что настоящее сборище – это завершающее мероприятие всемирного венского фестиваля певческих хоровых коллективов.
Видимо, нас уже не выгонят – мы затерялись среди толпы хористов-интернационалистов. Можно спокойно набрать салат и запить ещё парой бокалов шампанского. Участники банкета тусуются в зале по своим творческим коллективам, а что же делать нам? Здесь правда присутствует большой хор из американского Гарлема, но мы ведь не вписываемся в их весёлый кружок по своим этническим признакам. Мы стали крутиться рядом с тёмнокожими исполнителями, их разговоры были нам понятны. Не тут то было – четыре коллектива победителей фестиваля пригласили на сцену, чтобы принять участие в финальном концерте. Гарлемский хор, как выяснилось, занял третье место и их тоже вызвали для получения наград и исполнения короткой программы. Нам пришлось изображать независимый, очень скромный по размеру певческий коллектив. Да, собственно, мы совсем никого там не интересовали…
После финальной программы девчушки из обслуги раздали каждому участнику банкета типографский проспект с портретом Бетховена на лицевой стороне. Внутри проспекта - линии нот финала Девятой симфонии Бетховена с надписанными сверху словами на английском языке. Слова – это «Ода радости» Шиллера. Они очень торжественные, важные для всех, способные найти путь к сердцу любого нормального человека:
- Все люди - братья!
Дорога к миру на Земле заключается во всеобщем братстве народов…
Все участники вместе, под сопровождение органа, на английском языке, с различными акцентами в произношении, но безукоризненно, с музыкальной точки зрения, исполнили хоровой финал симфонии. Мы с мужем тоже пели – эту вещь нельзя было не петь, она, как оказалось, давно сидела в наших душах, а теперь свободно выливалась на волю…
Мне хочется верить, что два неумелых голоса тогда не испортили общую гармонию грандиозного хора. Мы покинули здание венской ратуши новыми людьми, озабоченными общечеловеческими проблемами…
Мы поняли, что не были случайными безбилетниками на празднике мира. Такова была воля Божья…
Мы ощутили Высший промысел и собственную причастность…
Одинаково одухотворённые выражения лиц были абсолютно у всех людей, присутствующих в зале. Впервые в жизни, мне стало стыдно, что я не умею хорошо петь…
- Ребята, а где же сегодня наш Гарри? Странно. Он всегда едет в город только на восьмичасовом пароме. Наверное, Гарри взял выходной день, решил развлечь свою жену поездкой за город…
Между прочим, только это абсолютно по секрету, между нами, в ресторане венского аэропорта я случайно встретила жену Гарри – Элизабет. Она сидела за столиком с очень интересным мужиком, ну прямо голливудский красавец. Я только собралась подойти к их столику, но тут Лиз отвернулась в сторону и сделала вид, что она меня совершенно не знает…
Я, конечно, не стала унижаться и оставила их в покое. Какое мне дело до чужой личной жизни…
Внезапно встревает Алекс:
- Анжела, ты, наверняка, могла ошибиться, у них с Гарри ведь очень крепкая, хорошая семья. Гарри только недавно нам всем здесь рассказывал об их большой любви.
- Я совершенно точно не ошиблась, это была Элизабет. Я же не говорю сейчас, что мужчина, сидевший за столиком, это обязательно её любовник. Он мог быть её коллегой по работе, хотя он, пока делал заказ, держал руку Лиз в своей руке…
Но ошибиться, не узнать Элизабет я не могла. Я её знаю уже лет двенадцать, с тех пор, как мы обе работали в Хедж фонде «Mutual prosperity». Мы же с ней соседи, живём в одном посёлке, наши дома стоят почти рядом, через дорогу, на разных сторонах одной улицы.
- Модница и беззаботная красотка Элизабет раньше работала в Хедж фонде? Неужели? Что она понимает в нашем деле?
- Она хорошо понимает. Лиз закончила когда-то хороший колледж, мне кажется, университет штата Мэн, но я не уверена. Она успешно работала в фонде. Тогда она ещё оставалась на своёй девичьей фамилии – Миллер. Когда они с Гарри официально оформили свой брак, муж заставил Лиз уйти из «Mutual prosperity». Возможно, Гарри очень ревновал свою жену – тогда в фонде заводилами были весьма крутые ребята. Они зарабатывали миллионы. У них были такие костюмы, часы и машины, что рядовым мужикам, даже из финансового бизнеса, такие вещи никогда и не снились…
Гарри, наверное, испугался, что могут увести его жену и забрал её от греха подальше.
***В нашей компании совсем не брезгуют сплетнями…
Внимание, пассажиров! Морской паром «Губернатор Молинари» завершил свой рейс и прибыл на терминал номер 3 Морского вокзала. Текущее время – 8.59. Мы просим всех пассажиров покинуть судно. Пассажиры, желающие незамедлительно отправиться по обратному маршруту «Большой город – Остров» должны равным образом покинуть судно, а затем перейти в зал отправления…
Глава двадцать первая
Ноябрь, 12, Среда
Внимание пассажиров! Морской паром «Губернатор Молинари» совершает регулярный рейс по маршруту «Остров – Большой город». Ориентировочное время прибытия в пункт назначения – 9.00. Мы просим пассажиров обратить внимание на местонахождение спасательных жилетов. Персональные спасательные жилеты располагаются под каждым креслом пассажирских салонов. На открытых палубах жилеты находятся в продольных лотках, расположенных напротив скамеек для сидения. При аварии судна или другой опасности пассажиров просят неукоснительно выполнять инструкции экипажа судна. Курить во время рейса категорически запрещается. Счастливого плавания…
Инспектор Корецкий, как обычно, начал подниматься на вторую палубу, в середину первого салона…
