Наталья Андреева - - Автора!
— Что, мне одному ехать?
— Во-первых, они наверняка на даче. Как и все разумные существа. В такую-то жару! Я вношу предложение.
— Какое?
— Отложить до завтра. Никуда она не денется.
— Ампула?
— Алла. Что же касается ампулы… Лучше бы делась! Тогда мы просто с женщиной поговорим. Выясним, правда ли то, что написал Клишин. Вдруг она вовсе не была его любовницей? Как и Люба. То есть Любовь Николаевна.
— И где встретимся?
— У метро. Ближайшем к ее дому. Я подъеду туда завтра, на машине. Часикам эдак… — Он задумался. — К восьми. Думаю, раньше не стоит.
— Хорошо. Договорились, — кивнул Михин и нацарапал на листке бумаги, вырванном из блокнота, адрес. — На всякий случай.
— О'кей, — кивнул Леонидов, засовывая листок в карман шорт, и прошептал: — А сейчас беги отсюда, что есть духу!
— Это почему?
— Потому что сюда идет моя жена! И ей необязательно знать о наших планах!
Михин моментально испарился. Подошедшая Александра покачала головой и с укором сказала:
— Поздно, Леонидов, поздно.
— Ты о чем, дорогая? — сделал он невинное лицо.
— Я его видела. Ну и о чем вы договорились?
— Абсолютно ни о чем.
— Ты хотя бы чаю ему предложил.
— Он не хочет.
— А как соседи?
— Какие соседи?
— Разве ты удержался? Не взглянул хоть одним глазком?
— Зачем мне это надо? — Честно?
— Клянусь!
Он соврал. И сам не понял, почему. Потому что нельзя расстраивать беременных женщин? Или потому что сердце требует звуков струн? Все еще требует. Каждый женатый мужчина хоть разок должен спеть свою ночную серенаду другой женщине. Иначе не успокоится.
3
Случилось так, что дамы сами напросились на знакомство. Это знаменательное событие произошло воскресным утром, когда Алексей носил воду к парнику, наполняя стоящую рядом бочку. По просьбе жены, которую волновала судьба помидор. Вернее, судьба тли, которая их съест. Чтобы тля не осталась голодной, Алексей и таскал воду. Беременных женщин расстраивать нельзя.
И тут старшая дама крикнула через забор:
— Мужчина, эй! Послушайте, мужчина!
— Это вы мне?
Последнее время Леонидов все больше привыкал к обращению «господин». Вульгарность дамы его слегка покоробила, он уже собрался преподать урок хороших манер, но тут вспомнил, что на нем нет ни костюма, ни галстука. Одни только шорты да резиновые шлепанцы, в простонародье откликающиеся на позывные «вьетнамки». И ему пришлось тоже откликнуться, на «мужчину». Ведь там, за забором, была и фея.
Алексей всем корпусом развернулся, выражая готовность к диалогу, дама сняла солнцезащитные очки, то ли из вежливости, то ли потому, что в тени густых деревьев нужды в них не было. И сделала решительный шаг навстречу. Алексей шагнул аналогично: вперед. Секунда и их взгляды встретились. Глаза у нее оказались, как две пули. Стальные, литые и того калибра, что бьет наповал. Без шансов остаться в живых.
— Что-то случилось? — вежливо спросил он. И оперся о штакетник.
— Вы не могли бы показать, как включается насос? Я не знакома с такой техникой.
— Грядки полить хотите?
Стальные пули-глаза вмиг пришили Алексея к забору. Намертво.
— Хочу принять душ, — отчеканила дама. — Если вы еще не успели заметить, то сообщаю — сегодня жарко.
— Тут рядом пруд. Народ купается, ничего.
— Я купаюсь, — дама выделила последнее слово, — только в море.
— Зря. Говорят, местная глина, она целебная. Нечто вроде грязевых ванн. Грязевыми ваннами на курортах-то не брезгуете? — продолжал он играть дурачка.
— Так вы можете включить насос? — Дама начала терять терпение.
— Могу. Ничего, если я через забор к вам перелезу?
— Если это ваш стиль жизни, ради бога. Спорить он не стал. Насчет стиля жизни.
Вскарабкался на забор и, чувствуя на себе презрительный взгляд, сказал:
— Не беспокойтесь, не сорвусь. Штакетник хрустнул, и он кулем свалился к ее ногам, обутым в модные шлепанцы на высоченной платформе.
— Алексей Алексеевич, — сказал Леонидов глядя снизу вверх.
— Вера Валентиновна, — неохотно процедила дама и вновь надела солнцезащитные очки. Потом ткнула пальцем по направлению к колодцу: — Насос там.
Будто он был из ее обслуги! А она — английская королева! Стараясь держать себя в руках, Алексей поднялся с травы и пошел разбираться с насосом. Все оказалось просто, Алексей справился с ним быстро, Вера Валентиновна же на это только пожала плечами:
— Благодарю. Вы местный житель? Где в этой дыре находится ближайший магазин?
— Вообще-то я коммерческий директор крупной фирмы, — тщеславно заявил разозлившийся вконец Леонидов. — А магазин в трех километрах, в ближайшей деревне, прямо по дороге поезжайте и не заблудитесь.
— Коммерческий директор? — Дама с сомнением уставилась на его старые шорты.
— Фирма «Алексер», не слышали про такую? Очень солидная фирма. Могу дать телефон, позвоните и проверите.
— Соня! Соня, иди сюда! Нам помогли включить насос! — тут же закричала Вера Валентиновна.
И, о чудо! Леонидов был представлен белокурой дочке.
— Сонечка, Алексей Алексеевич любезно показал, как включать этот ужасный агрегат. Кофе с нами не выпьете? — Ее тон стал таким, что Леонидов понял: дама умеет общаться не только с поставщиками, но и с клиентами. И что дочка не замужем. Его соседка относится к категории властных женщин, которые ищут дочерям выгодную партию, а потом всю жизнь помыкают зятьями.
— Благодарю, в другой раз. Жена не знает, куда я пошел, будет искать и волноваться. Она у меня беременная, ей вредно, — злорадно сказал Леонидов, чтобы в корне пресечь матримониальные планы.
— Жена? — Тон Веры Валентиновны сразу же изменился. Она подозрительно спросила: — А почему не носите обручального кольца.
Глаз — алмаз! Леонидов почувствовал: поймали с поличным. Кольца он не носил.
— Боюсь потерять. На даче. Закатится, знаете ли, в траву, — виновато сказал он.
— Это правильно. Вещи надо беречь, — кивнула Вера Валентиновна.
— Знаете что… Вы заходите к нам запросто, по-соседски. Чаю попьем, на мальчика моего посмотрите, поговорите с Александрой о своем, о женском.
— Так у вас еще есть дети? И не скажешь! С виду такой молодой! А меж тем уже двое детей!
Похоже, ситуация стала для нее безнадежной. Леонидов так понял, что один ребенок — не помеха. И откровенно за себя порадовался.
— Я хорошо сохранился. Так вы заходите. И вы.
Он наконец-то посмотрел на Соню. На протяжении всего диалога та молчала. Слишком самостоятельна? Или, напротив, глупа?
— Спасибо, воспользуюсь приглашением, — за обеих ответила Вера Валентиновна. Дама почти потеряла к Леонидову интерес. — Соня, ты первая пойдешь принимать душ?
— Иди ты, мама, я еще позагораю. Голосок у нее был нежный, приятный. И что касается характера… Нет, не глупа. Самостоятельна. Решительна. Предприимчива, хочет остаться с ним наедине.
Алексей машинально втянул живот. Девушка ослепительно улыбнулась. Она была настоящая женщина и подобные мелочи тут же отмечала.
— Вы студентка, наверное?
— На меня это похоже?
Девушка вела себя очень уверенно. Ни капли смущения. Алексей знал этот тип женщин. Если в битком набитом автобусе незнакомый мужчина предложит сесть к нему на колени, она сделает это незамедлительно. Машинально он продолжал ею любоваться. Соня же словно нарочно оперлась о перила крыльца, изящно изогнувшись. Бедра у нее были широкие, женские, а талия девически тонкая. Бросив на него томный взгляд из-под длинных ресниц, девушка кокетливо рассмеялась:
— Шучу. Конечно же я студентка.
— И что вы изучаете?
— Сейчас в моде серьезные профессии. Экономические. Допустим, я изучаю менеджмент и маркетинг.
— И что вы после этого изучения собираетесь продавать?
— Я говорила об экономике, а не о торговле.
— Ну экономить что собираетесь?
— У вас своеобразное чувство юмора, господин коммерческий директор, — прищурилась Соня.
— Слышали, как представился вашей маме? Каюсь, тщеславен. Но зато мне предложили чашечку кофе. Наверное, не каждому случайному гостю такая честь?
— А мне что предложить?
Их взгляды встретились. Ее глаза были гораздо светлее, чем у матери, но временами в них тоже закипала расплавленная сталь.
— Леша! — услышал вдруг Алексей. Голос доносился со стороны его участка. — Леша, где ты?!
— Жена, — деланно вздохнул он. — Улетаю.
— Не забудьте ей сказать, что просто включали насос! — крикнула ему вслед Соня. И звонко рассмеялась.
«Ох, и девушка, — сокрушенно вздохнул Алексей, перелезая обратно через забор. — Красивая? Все они красивые в двадцать-то лет! Тут что-то другое. Не простая девушка, с чертовщинкой. Надо держаться от нее подальше. Или, напротив, поближе?»
