Энтони Беркли - Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе)
- Извините, мистер Уоргрейв,- тихо начал Морсби,- что нам снова пришлось потревожить вас, но есть некоторые вещи, которых мы так до конца и не поняли.
Уоргрейв усмехнулся. Иронически, как показалось Морсби.
- К примеру, тот револьвер. Когда вы были у меня в последний раз, я так понял из ваших слов, что у вас нет револьвера.
- Я все-таки обязан отвечать вам?- спросил Уоргрейв.
- Обязаны? Конечно нет. Но я полагаю, что ответить в ваших же интересах.
- Почему?
- Потому что в противном случае,- сказал Морсби,- у нас может сложиться превратное мнение о вас.
- Оно у вас уже сложилось. Но все равно я вам отвечу. Да, я солгал, сказав вам, что не имею револьвера.
- А зачем вы это сделали, мистер Уоргрейв?- укоризненно спросил Морсби.
- Именно из-за того превратного мнения, о котором вы только что упомянули,- резко ответил Уоргрейв.- И из-за этого же я его прятал.
И из-за этого же угрожали им сержанту Джонсону, сэр?
- Угрожал сержанту Джонсону? О чем, ради бога, вы говорите?
- Насколько я понял, когда сержант подошел к вам на том поле, вы направили на него свой револьвер, заряженный пятью патронами.
- Значит, вы наткнулись на еще одно превратное мнение,- Уоргрейв издал презрительный смешок.- Но мне думается, что вы не настолько глупы, чтобы понимать все именно так. А если ваш сержант так это понял, то он придурок.
Вы отрицаете то, что направили на него револьвер?
- Такое предположение,- сказал Уоргрейв с холодной улыбочкой,- не просто неверно, оно глупо.
- Понятно, сэр. Благодарю вас. Так зачем вы прятали револьвер?
- Я только что вам сказал.
- Потому что боялись, что у нас сформировалось о вас превратное мнение?
- Именно.
- Пожалуй, я не совсем понимаю вас, мистер Уоргрейв. Какое же превратное мнение у нас могло, по-вашему, сформироваться?
- Да ладно, мистер Морсби,- Уоргрейв передразнил манеру старшего инспектора.- Не будьте ребенком.
- Ну, если честно, получается, вы полагали, что мы подозреваем вашу причастность к смерти мисс Уотерхаус?
- Если еще честнее,- парировал сухо Уоргрейв,- я знал, что вы подозреваете меня в ее убийстве.
- Вы сильно ошибаетесь, мистер Уоргрейв. Еще слишком рано кого бы то ни было подозревать.
- Рад это слышать.
Морсби начал что-то записывать в блокнот. Пока он не продвинулся ни на дюйм.
- Я бы все-таки хотел знать,- заговорил он медленно,- почему вы на самом деле прятали этот револьвер, мистер Уоргрейв?
Уоргрейв в раздражении заерзал на стуле.
- Ну сколько раз вам повторять?!
Морсби с удовлетворением отметил раздражение мистера Умника. Он продолжил задавать вопросы о револьвере: почему мистер Уоргрейв отрицал, что у него есть оружие, почему он пытался его спрятать, что он намеревался делать дальше со своим револьвером, почему, почему, По чему; продолжал задавать все те же вопросы, лишь немного изменяя формулировки. Его план был исключительно прост: довести Уоргрейва до такой степени раздражения чтобы тот настолько потерял контроль над собой, что пустился бы в отрицание очевидного, когда Морсби наконец обрушит на него другую новость. Возможно, старший офицер полиции Грин и не одобрил бы такую тактику, но Морсби это не беспокоило.
- Да что вы, право слово!- взорвался наконец Уоргрейв.- Сколько можно про этот чертов револьвер? Я вам все сказал и повторяю одно и то же. Ни на один вопрос больше не отвечу о нем.
Морсби решил, что время настало.
- Очень хорошо, сэр. Не хотите о револьвере, значит, не хотите. Тогда, может, вместо этого вы мне скажете, сколько раз вы навещали мисс Уотерхаус по адресу дом сорок, Элфрида-роуд в Кеннингтоне между первым и восьмым августа прошлого года?
Не успел старший инспектор договорить, как уже понял: фокус не удался. Уоргрейв сразу как будто взял себя в руки. С лица исчезло раздражение, и оно снова стало непроницаемым. Морсби невольно позавидовал самообладанию этого человека.
Он, почти не задумываясь, просто ответил:
- Боюсь, точно не могу сказать. Раза два или три, наверное.
- То есть вы признаете, что навещали ее там?
- Конечно.
- Но в прошлый раз, как я понял, вы говорили, что не видели мисс Уотерхаус после окончания той летней четверти.
- Вы все поняли правильно. Я говорил именно так.
- Значит, вы говорили неправду?
- Говорил.
- Вы специально хотели сбить меня с толку?
- Хотел.
- Но это очень серьезное нарушение, мистер Уоргрейв.
Уоргрейв ничего не ответил.
- Почему вы так поступили?
- Вы прекрасно знаете почему.- Уоргрейв снова холодно улыбнулся.
- Я бы предпочел, чтобы вы сами назвали эту причину, если можно; только предупреждаю вас, что...
- О да, я не возражаю; пусть ваш человек запишет: причина в том же превратном мнении, о котором мы только, Что говорили.
- Понятно. Вы боялись, что?..
- Учитывая так явно допускаемую вами нелепую ошибку, я не видел смысла в том, чтобы давать вам какие-либо показания, которые могли бы поверхностно подтвердить вашу точку зрения,- почти продиктовал Уоргрейв младшему сыщику.
- В таком случае, вы восприняли мою ошибку, как БЫ это называете, весьма серьезно?
- Ну, такую ошибку можно спокойно назвать серьезной, разве не так?мрачно ответил Уоргрейв.
Морсби задал естественно вытекающие вопросы о том, зачем Уоргрейв ездил в Кеннингтон, но уже совершенно без энтузиазма. Он так надеялся, что Уоргрейв станет отрицать поездки в Кеннингтон. Тогда бы можно было начать подробное опознание и прочие обычные зловещие процедуры, и Уоргрейву пришлось бы совсем не сладко. Но, по всей видимости, Уоргрейв в одно мгновение уловил ситуацию, почуял опасность и избежал ее. Морсби с досадой подумал, что его уму противостоит ум более предусмотрительный и тонкий.
Разумеется, Уоргрейв объяснял свои поездки просто, и для любого, кто верил бы в его невиновность, убедительно. В первый раз он приехал к Мэри Уотерхаус на чай - она его пригласила. Она рассказала ему о своей квартире, пожаловалась на то, что ей будет там очень одиноко и пригласила на чай. За чаем она сказала, что у нее не горит одна лампочка. Он осмотрел ее, нашел неисправность в патроне, предложил купить новый, сам купил и установил его, отказавшись от денег. Этому была посвящена его вторая поездка. В третий раз он приехал просто за тем, чтобы вернуть взятую в прошлый раз книгу, всего на две минуты.
И все? И все.
- По-моему, вы до мелочей запомнили такие обычные поездки почти годичной давности, мистер Уоргрейв.
- Школьный учитель,- парировал Уоргрейв,- должен обладать хорошей памятью на всякие мелочи.
- Гм!- Морсби не скрыл своего сомнения на этот счет.- А каковы, по-вашему, были планы мисс Уотерхаус на будущее?
- Я так понял, что она сняла квартиру с целью оформления лондонской прописки, чтобы они со своим женихом могли спокойно расписаться в кеннингтонском регистрационном бюро, как только он приедет в Англию. Мне это показалось очень разумным.
- А разве ее жених тогда еще не прибыл?
- Так она мне сказала.
- Вас никогда не удивляло, что она неожиданно, в середине той четверти, была помолвлена с человеком, который в то время был в Австралии и которого она не видела?
- Нет. Существует такое средство связи, как почта.
- А то, что она приняла кольцо от человека, который опять же не вручил ей его лично?
- Почтой отправляют опять же не только письма, но и бандероли и посылки.
- И вам, таким образом, никогда не приходило в голову, мистер Уоргрейв, что этого жениха, чье имя, кажется, даже ни разу не упоминалось, могло и вовсе не существовать? Что он мог быть просто выдуман самой мисс Уотерхаус?
- Боюсь, что мне это в голову не приходило. Обычно не думаешь, что женихи твоих знакомых женщин - лишь плод их фантазии.
- Допустим, она выдумала его, чтобы как-то объяснить свое деликатное положение?
- Я ничего не знал о ее деликатном положении.
- Учитывая сведения, которыми мы располагаем и которыми я делился с вами в прошлый раз, представляется странным, что вы не знали о таком важном факте.
- Ничего не поделаешь. Мисс Уотерхаус, конечно же, не удостоила меня чести быть откровенной до такой степени.
- Понятно. Значит, в отношении ее жениха у вас не было никаких подозрений?
- Никаких. А у вас есть? Судя по вашим словам, вы не можете его найти?
- Да, мы его еще не нашли. Мисс Уотерхаус,- без паузы спокойно продолжил Морсби,- шантажировала вас?
- Что?!- Испуг Уоргрейва был вполне искренним, но Морсби не посчитал его испугом от удивления. Он обрушил на Уоргрейва свой вопрос как гром среди ясного неба, чтобы скорее посмотреть на его реакцию, чем почерпнуть что-либо из его ответа. Впервые за этот допрос старший инспектор похвалил себя: наконец он сумел застать своего визави врасплох. Это был испуг, Морсби чувствовал, виновного человека, хотя уже минуту спустя учитель стал спокоен, как прежде.
- Я вас не понимаю,- холодно сказал он.
