Оксана Обухова - Рефлекс убийцы
— Хоть кто-то из мужиков был с кем-то другим связан?
— Нет. Складывается впечатление, что все жертвы — случайные. Она как будто испытания ядов на территории Москвы проводит. Изобретет какой-нибудь новый составчик или в Интернете вычитает и выходит на охоту. Я почему к вам домой не пошел, Надежда Прохоровна… По составленному специалистами психологическому портрету Лукреции получается — она, возможно, любит наблюдать со стороны за следственными действиями, происходящими в ночных клубах после ее отхода. Она могла меня видеть. Понимаете? Сидит такая гадина где-нибудь в сторонке… Например, если дело в летнее время года происходит — за кустом, в машине на соседней парковке, и посматривает — какая кутерьма после ее «выступления» происходит. Я пару раз на подобные происшествия выезжал. Она могла меня срисовать. Внешность, — подполковник пошлепал себя по лысине, — колоритная.
— Ты что же, все эти двенадцать дел ведешь? — показывая, что что-то смыслит в оперативных разработках, спросила баба Надя.
— К сожалению, нет, — искренне расстроился Суворин. — В какой-то степени до сегодняшнего дня мой интерес можно было называть личной инициативой. Я попросил знакомых ребят сигнализировать о каждом деле, похожем по почерку на деяния Лукреции, — собирал информацию, так сказать, негласно, в добровольном порядке. — Сергей Михайлович горестно скривился. — Я каждый день… почти каждый день Петину маму встречаю, Надежда Прохоровна… У нее в глазах один и тот же вопрос стоит: «Когда ты, Сережа, убийцу моего сына найдешь?»… Это дело стало для меня кровным. Делом чести. Понимаете?
— Да как же, Сережа, не понять, — серьезно проговорила бабушка Губкина. Нелегко, поди, день изо дня матери в глаза смотреть. Действительно — сон потеряешь.
— И вот, когда Владимир Николаевич начал молоденькой отравительницей интересоваться — мне тут же позвонили. Теперь, Бог даст, объединим дела в одно производство… под моим началом, так как я на первое убийство выезжал, больше всех — в теме. А по сути дела, Надежда Прохоровна, вашими молитвами — уже объединили, уже создали рабочую группу, куда вхожу и я.
— Молодцы, — кивнула баба Надя. — А я-то чем помочь могу?..
Два старших милицейских офицера переглянулись. И слово взял более спокойный, не так кровно заинтересованный майор Дулин:
— Тут, знаете ли, какое дело, Надежда Прохоровна… За Аней Махлаковой уже несколько дней ведется наблюдение…
— Подожди, — перебила добровольная помощница следствия. — Вы что, уже уверены, что ваша Лукреция — Аня Махлакова и есть?
— Уверены, — серьезно кивнул подполковник. — Точнее, я абсолютно уверен.
— Почему? — Надежда Прохоровна любила точность и конкретику. Несколько дней голову ломала: не возвела ли напраслину на девушку?
— Как я вам уже говорил, Лукрецию отличает своеобразный почерк. Как только Владимир Николаевич проявил интерес, мы созвонились, в тот же вечер встретились до его отъезда в Питер, и он рассказал мне об убийстве в «Мельниково». Кстати, большое вам спасибо, Надежда Прохоровна, за сигнал. Если бы не ваша обеспокоенность, до меня ни за что не дошли бы известия из области. Да даже если бы дошли… Почерк не тот — убийство при помощи обычного медикаментозного средства — я бы пропустил. Лукреция предпочитает «работать» со сложно составленными ядами — виртуозно изготовленными, а тут обычный сердечный препарат, купленный в аптеке. Меня, по совести сказать, только явная молодость подозреваемой и зацепила…
Во-о-от…
Но Владимир Николаевич рассказал про «проделки» мельниковского убийцы… передал рассказ Разольской, и я вспомнил: несколько месяцев назад, при расследовании вероятного отравления в московском клубе, некая девушка взяла телефонный номер у брата покойного. Представьте ситуацию: пришли два брата отдохнуть на дискотеке… Один из них знакомится с какой-то девушкой, оставляет ей номер своего телефона… Но после, когда младший брат уже умер прямо за столиком, не вспомнил ничего конкретного о незнакомке. Братья так «натанцевались», что оставшийся в живых едва смог свой домашний адрес воспроизвести, не то что внешность незнакомки обрисовать…
А меня, понимаете ли, зацепил один момент Лукреция впервые поменяла в чем-то почерк. Почему? Зачем она первый раз реши-ла познакомиться с кем-то из окружения убитого?..
Владимир Николаевич передал мне ваш рассказ о происшествии с мобильником и компьютером Разольской, я дал ребятам команду — разыскать брата покойного парня… Тот сказал — телефон месяца полтора назад начал «глючить», но родители подарили ему новый сотовый на лень рождения, и старый он продавать или выбрасывать не стал. Оставил в тумбочке стола.
Наши специалисты проверили мобильник — в нем вирус. Понимаете, Надежда Прохоровна, в сотовый телефон брата покойного был загнан «троян» буквально через несколько часов после убийства младшего брата!
Лукреция стала наблюдать за розыском! Мы, разумеется, много общались с братом покойного, телефон тот всегда держал при себе, потом рассказывал о следствии, о своих переживаниях друзьям… Лукреции, понимаете ли, Надежда Прохоровна, показалось мало только отравить — ей потребовалось продолжение острых ощущений. Чужими словами. Она становится вампиром. — От этого мистического определения, от тона подполковника Надежду Прохоровну озноб пробил. — А это — тоже почерк, — весомо мотнул головой Суворин. — Очень аккуратно мы вышли на фирму, занимавшуюся «чисткой» электроники Разольской, — вирус, использовавшийся в ее случае, и вирус в телефоне брата покойного — абсолютно идентичны. А это — почерк, это — след.
Сергей Михайлович откинулся назад, побарабанил пальцами по столу, наблюдая, как проникается его рассказом бабушка-пенсионерка…
— Маловато для ареста будет? — полувопросительно, с надеждой сказала та.
— Маловато, — согласился подполковник. — Но было еще кое-что… Два года назад в ночном клубе умер совсем не простой паренек — сын депутата Московской городской думы… На следствие тогда лучшие силы подключили, поскольку папаша предоставил медицинские карты сына — мальчик был абсолютно здоров и возможность неожиданной смерти родные исключали полностью…
Во-о-от…
А к этому времени был уже составлен психологический портрет Лукреции, предположили, что она может наблюдать со стороны за ходом следственных мероприятий. Мы впервые обошли не только близлежащую территорию, но и сняли показания со всех окрестных камер наблюдения…
Подполковник выдержал театральную паузу.
— Камера наблюдения, установленная неподалеку от ночного дансинга, зафиксировала машину, выезжавшую из переулка напротив ресторана… Четыре дня назад, узнав от Владимира Николаевича об Анне Махлаковой, я посадил ребят за проверку данных по прежним местам убийств, попросил их расширить временную зону поиска… Машина, выезжавшая из переулка спустя час после убийства, принадлежала матери Ани Махлаковой. Сейчас она уже продана, по тогда…
Сергей Михайлович красноречиво поднял вверх указательный палец.
Больше Лукреция подобных проколов не делала. Она один раз приехала к месту преступления на готовой к продаже машине, способной вывести нас на нее… Теперь и ранее она использует только собственные ножки. И голову. К сожалению, талантливую.
— Задержать-то ее получится? — с еще более слышимой надеждой спросила бабушка-пенсионерка.
— Нет, — неожиданно твердо ответил подполковник. — Ей нечего вменить, так как я совершенно уверен — ее маман ничего не вспомнит о ночи шестого декабря двухлетней давности. Она попросту может подтвердить: да, ездила. Куда? Не помню. По вашим рассказам, Надежда Прохоровна, выходит — Римма Игоревна Махлакова дамочка не совсем в себе. Так?
— Да есть маленько, — пробубнила баба Надя.
— Вот видите… Мы не сможем привязать Анну Махлакову конкретно ни к одному из преступлений. Все убийства происходили в полутемных помещениях; фигуру, походку, цвет волос она всегда меняла — под камеры вообще старалась не попадать. Аню Махлакову никто не вспомнит. А адвокаты у Анечки будут хорошие. Понимаете?
— Да понимаю, — шумно вздохнула бабушка Надя. — Чем я-то вам помочь могу?
Сыщики снова переглянулись, и Дулин начал с того, где баба Надя его перебила пять минут назад:
— Уже несколько дней за Махлаковой ведется плотное наблюдение…
— А за мной вы понаблюдать не могли? — не удержалась все же баба Надя от укола.
— Так кто же знал! — вспыхнул вновь перебиваемый майор. — Мы за ней следили, думали, вам ничего не угрожает! Вы дома должны были сидеть, — тычок пальцем через плечо, — со старшим лейтенантом Бубенцовым!
